- Главная
- Все подборки
- А был ли мальчик: разбираем роман Джеффри Евгенидиса «Средний пол»
А был ли мальчик: разбираем роман Джеффри Евгенидиса «Средний пол»
2
4.01
Популярные книжные блогеры объединились и создали собственную версию премии «Ясная Поляна»*. Мы вместе с ними обсуждаем иностранный список премии. После обзора всех претендентов они назовут имя победителя и пояснят, почему выбрали именно его.
Наши эксперты: Анастасия Петрич (в «Инстаграме» – drinkcoffee.readbooks), Виктория Горбенко (телеграм-канал «КнигиВикия»), Вера Котенко (телеграм-канал «Книгиня про книги») и Евгения Лисицына (телеграм-канал greenlampbooks).
Сегодня речь пойдет о романе американского автора Джеффри Евгенидиса «Средний пол», получившем в 2003 году за него Пулитцеровскую премию.
На премию «Ясная Поляна» роман номинировала литературный обозреватель Галина Юзефович со словами: «В Америке Евгенидис – живой классик, фигура того же масштаба, что и, к примеру, Джонатан Франзен, но у нас его знают очень мало. Мне показалось, что номинация главного романа Джеффри Евгенидиса на премию “Ясная Поляна” может исправить эту досадную несправедливость и привлечь внимание российского читателя к одному из важнейших писателей наших дней». Перевод с английского выполнен Марией Ланиной.
– Оценки:
Вера Котенко: 8/10
Евгения Лисицына: 7/10
Виктория Горбенко: 8/10
Анастасия Петрич: 6/10
Итого: 7,25/10
– Расскажите о сюжете.
Виктория Горбенко: Роман о девочке, которая внезапно узнала, что на самом деле она мальчик. И все это внутри семейной саги о греческих мигрантах.
Анастасия Петрич: Каллиопа, дочь греческих иммигрантов, вдруг перестала понимать, кто она – девочка или мальчик. И дело не в пресловутой гендерной идентичности, а в откровенной физиологии. Сделав выбор в сторону мужского пола, Калл(иопа) начинает новую жизнь. Правда, со старыми проблемами.
Евгения Лисицына: Инцест, смена пола, поиски себя, ворчливый дед, понаехавшие и многое другое – и все это на самом деле не спойлеры.
Вера Котенко: Одна девочка вдруг стала мальчиком, но это произошло не просто так, а вот почему. Усаживайтесь поудобнее, начнем с самого начала: когда Ева откусила яблоко…
– О чем хочет поговорить с нами автор?
Петрич: Роман о национальной и гендерной идентичности, об ассимиляции в новой среде, о противостоянии одного мира другому на всех уровнях. И о сложности жизни человека, оказавшегося на перепутье. Калл – уже не грек, но еще не американец, он не женщина, но и не мужчина.
Котенко: Я не могу найти, чья мне попадалась цитата про то, что этот роман Евгенидиса про «ошибку Бога» – но вот роман о ней (не зря, видимо, и Ева в соседнем ответе вспомнилась). Ошибка Бога, разумеется, касается не только пола главного героя/героини, но в целом – жизни, ее течения и поворотов, причудливых и, к сожалению, неизбежно-катастрофичных. Красивая, в общем, мысль, мне кажется.
Лисицына: Если слишком долго искать себя и при этом оглядываться на других, то жизнь мимо пролетит – и не заметишь. Но если вообще себя не искать, а плыть по течению, то эффект тот же самый.
Горбенко: О противостоянии природы и воспитания, об особенностях быта этнических общин, о трудностях взросления и сложностях семейных отношений. Но главное, наверное, – о том, как сложно научиться быть собой и принимать себя.
– Расскажите о жанре этого романа.
Котенко: Считаю «Средний пол» семейной сагой и не думаю, что буду в меньшинстве: на мой взгляд, довольно типичная история, такие вот «Сто лет одиночества» с греческим профилем.
Петрич: Роман читается как совершенно привычный и полюбившийся всем современный реализм с огромным процентом цитат, аллюзий, реминисценций. Фактически весь и держится на том, что уже было когда-то сказано, хотя в целом ему это не вредит. Можно потренировать свою литературную прозорливость.
Лисицына: Сюжет, объемы и добрая половина тем – от семейной саги, но мне видится тут психологический текст о взрослении. При этом психологичность не выпячивается и внутренних монологов о бренности бытия на сорок страниц тоже нет. Наконец-то.
Горбенко: Это такой мультижанр. Тут и роман взросления, и семейная сага, и исторический роман, и высказывание на тему многообразия сексуальности.
– Каким образом лучше всего читать «Средний пол»?
Котенко: Ну смотрите, друзья, есть, как говорится, два стула. Первый – это когда ты такую толстую книжку тянешь темными зимними вечерами и наслаждаешься уже потому, что это хороший, основательный, награжденный различными премиями роман. И другой – когда ты читаешь ее ввиду всех тех же, в общем-то, пунктов очень быстро (просто потому, что если очень медленно, то можно забыть, кто кому кем приходится и как кого звали). Я эти техники обычно миксую по настроению, но эту залпом одолеть не вышло.
Горбенко: Роман очень насыщенный и событийно, и в деталях. От него сложно оторваться, но немалый объем требует и немалого свободного времени.
Петрич: Лично я роман осилила быстро. Он читается легко в любых условиях и не требует особого антуража или очень внимательного, вдумчивого чтения. Цитатность здесь поверхностная, понятная, не задерживающая, не вызывающая вопросов. Смело можно читать одним махом.
Лисицына: Можно читать понемножку и неторопливо, это не из тех книг, события и детали которых мгновенно забываешь. Так сказать, хороший сериал в твоей голове.
– Название романа сложно перевести, потому что Middlesex – это не только «средний пол», но и название поместья, где происходит значительная часть действия. Насколько удачен существующий вариант перевода названия?
Горбенко: В переводе название, конечно, теряет, особенно с учетом того, что интерсексуальности как таковой посвящена где-то четверть текста. Оставшаяся часть больше про странное место, в котором живет семья героя. Оно буквально отражает характера слегка двинутых Стефанидисов. А поскольку семейная сага занимает основную часть романного пространства, название становится забавной обманкой. Думаешь, что будет много про гермафродитизм, а на самом деле – про человеческие отношения.
Петрич: В переводе потерялась игра слов. Английское Middlesex разбилось на два не связанных напрямую понятия, но, на мой взгляд, это не очень большая потеря.
Котенко: Название вряд ли можно лучше перевести – да и, кажется, центральная проблематика отражается: ни то ни се, ни рыба ни мясо, нечто среднее, где-то между, как и само место, как и сам главный герой.
Лисицына: А что поделать, надо всем читать в оригинале, но не так это просто. Конечно же, название поместья ровно настолько же важно, как и скандальный «Средний пол», так что половина смысла потерялась. Но сноски это исправляют.
– Есть ли в романе шок-контент – или читатели, которым его не стоит брать в руки из-за чрезвычайной чувствительности?
Лисицына: Шока нет, но ищущие отдохновения и развлечения в чтении явно его тут не найдут. Это далеко не карамельные рощи и сливочные берега.
Котенко: Так иногда почитаешь любительские отзывы и думаешь, что некоторым не то что книжки не про розовых пони опасно в руки давать, так и вообще из дома на улицу выходить (сейчас, впрочем, последнее все-таки актуальнее некуда). Шок-контента тут нет – это же, в самом деле, не «Маленькая жизнь» (хотя вспоминается и она), но кто их знает, этих трепетных читателей. На всякий случай не советую – как говорится, «есть противопоказания».
Горбенко: Не увидела ничего шокирующего. Даже не знаю, насколько нужно быть трепетным, чтобы отказываться замечать любое отклонение от привычной нормы. Думаю, если такие читатели найдутся, они сами отсеются, прочитав издательскую аннотацию.
Петрич: Нет, шок-контента для нормального современного читателя тут нет. Автор осторожен настолько, что иногда не совсем понятно, что конкретно он имеет в виду. Приходится додумывать, гуглить.
– В чем трагедия главного героя?
Горбенко: В неумении принять себя и довериться другому человеку. Герою, безусловно, сложнее в силу объективных причин, это универсальная проблема. Евгенидис особенно здорово ее высвечивает, когда рассказывает о пубертатном периоде героя. Там прекрасно описано то чувство растерянности, которое испытывает подросток, когда его тело начинает меняться, состояние первой влюбленности, эмоции от первого сексуального опыта. Даже если у тебя стандартный набор хромосом и все в порядке с 5-альфа-редуктазой, ты все равно не понимаешь, что с тобой происходит, действуешь наугад и дико боишься оказаться отвергнутым.
Котенко: Вечная тема в искусстве – поиск себя, и отдельно – невозможность быть тем, кто ты есть. В «Среднем поле» главная боль в том и состоит, что для начала нужно понять, кто ты вообще есть, чтобы дальше хоть как-то быть тем, КТО ты есть.
Петрич: Природа и история сыграли с ним злую шутку. Главная трагедия – отсутствие своего места как во внешнем мире, так и внутри себя.
Лисицына: У него огромная семья, но при этом нет ни одного человека (друга, близкого), на кого можно было бы опереться. Поэтому он проваливается в безумное одиночество, которое на самом деле мнимо.
– Кому роман придется по душе?
Котенко: Кому угодно с крепкими нервами и терпением, желательно в комплекте должна еще идти читательская адекватность.
Петрич: Любителям романов, которые читаются за пару ночей. Тем, кто не ужасается физиологическим «шуткам» природы, у кого вопросы соотношения пола и гендера не вызывают праведного гнева и желания морализаторствовать.
Лисицына: Ценителям хорошей, размеренной, многостраничной американской современной прозы.
Горбенко: Я бы сказала, что все-таки больше любителям неспешных семейных саг. Потом – тем, кто любит читать о взрослении.
– Посоветуйте похожие романы для чтения.
Петрич: Мне кажется, что очень неплохо с этим романом сочетается «4321» Пола Остера в плане проблематики нахождения своего места в новой стране, в частности – в США. Ну и хорошо бы «Илиаду» Гомера прочесть. Просто в качестве знакомства с базой, которой пользовался автор.
Лисицына: Майкл Шейбон «Потрясающие приключения Кавалера & Клея» – тоже понаехавшие, тоже XX век, тоже становление непростых подростков. И в качестве хорошей американской семейной саги – что-нибудь из Джона Ирвинга, например, свежую «Дорогу тайн».
Горбенко: Я бы посоветовала дебютный роман Евгенидиса «Девственницы-самоубийцы». Внешне разные, они оба о взрослении и хрупкости наших связей с окружающим миром. «Дом на краю света» Майкла Каннингема – о семье, о сексуальности и тоже с любопытным историческим фоном.
Котенко: Сразу вспомню про победителя «Ясной Поляны» по версии официального жюри – романе Патрисии Данкер «Джеймс Миранда Барри», где гендерный вопрос главного героя также неоднозначен. Вслед за Данкер – Каннингем и его «Плоть и кровь», похожая, наверное, масштабом и саговитостью, – в смысле, это тоже такой опус магнум Каннингема в виде семейной саги, в которой все, как я люблю: и жизнь, и слезы, и любовь.
* Литературная премия «Ясная Поляна» — ежегодная общероссийская литературная премия, учрежденная в 2003 г. Музеем-усадьбой Л. Н. Толстого «Ясная Поляна» и компанией Samsung Electronics.
** Некоторые произведения временно недоступны в каталоге MyBook по желанию правообладателей.
Наши эксперты: Анастасия Петрич (в «Инстаграме» – drinkcoffee.readbooks), Виктория Горбенко (телеграм-канал «КнигиВикия»), Вера Котенко (телеграм-канал «Книгиня про книги») и Евгения Лисицына (телеграм-канал greenlampbooks).
«Средний пол», Джеффри Евгенидис
(Издательство «РиполКлассик», 2019)
– Оценки:
Вера Котенко: 8/10
Евгения Лисицына: 7/10
Виктория Горбенко: 8/10
Анастасия Петрич: 6/10
Итого: 7,25/10
– Расскажите о сюжете.
Виктория Горбенко: Роман о девочке, которая внезапно узнала, что на самом деле она мальчик. И все это внутри семейной саги о греческих мигрантах.
Анастасия Петрич: Каллиопа, дочь греческих иммигрантов, вдруг перестала понимать, кто она – девочка или мальчик. И дело не в пресловутой гендерной идентичности, а в откровенной физиологии. Сделав выбор в сторону мужского пола, Калл(иопа) начинает новую жизнь. Правда, со старыми проблемами.
Евгения Лисицына: Инцест, смена пола, поиски себя, ворчливый дед, понаехавшие и многое другое – и все это на самом деле не спойлеры.
Вера Котенко: Одна девочка вдруг стала мальчиком, но это произошло не просто так, а вот почему. Усаживайтесь поудобнее, начнем с самого начала: когда Ева откусила яблоко…
– О чем хочет поговорить с нами автор?
Петрич: Роман о национальной и гендерной идентичности, об ассимиляции в новой среде, о противостоянии одного мира другому на всех уровнях. И о сложности жизни человека, оказавшегося на перепутье. Калл – уже не грек, но еще не американец, он не женщина, но и не мужчина.
Котенко: Я не могу найти, чья мне попадалась цитата про то, что этот роман Евгенидиса про «ошибку Бога» – но вот роман о ней (не зря, видимо, и Ева в соседнем ответе вспомнилась). Ошибка Бога, разумеется, касается не только пола главного героя/героини, но в целом – жизни, ее течения и поворотов, причудливых и, к сожалению, неизбежно-катастрофичных. Красивая, в общем, мысль, мне кажется.
Лисицына: Если слишком долго искать себя и при этом оглядываться на других, то жизнь мимо пролетит – и не заметишь. Но если вообще себя не искать, а плыть по течению, то эффект тот же самый.
Горбенко: О противостоянии природы и воспитания, об особенностях быта этнических общин, о трудностях взросления и сложностях семейных отношений. Но главное, наверное, – о том, как сложно научиться быть собой и принимать себя.
– Расскажите о жанре этого романа.
Котенко: Считаю «Средний пол» семейной сагой и не думаю, что буду в меньшинстве: на мой взгляд, довольно типичная история, такие вот «Сто лет одиночества» с греческим профилем.
Петрич: Роман читается как совершенно привычный и полюбившийся всем современный реализм с огромным процентом цитат, аллюзий, реминисценций. Фактически весь и держится на том, что уже было когда-то сказано, хотя в целом ему это не вредит. Можно потренировать свою литературную прозорливость.
Лисицына: Сюжет, объемы и добрая половина тем – от семейной саги, но мне видится тут психологический текст о взрослении. При этом психологичность не выпячивается и внутренних монологов о бренности бытия на сорок страниц тоже нет. Наконец-то.
Горбенко: Это такой мультижанр. Тут и роман взросления, и семейная сага, и исторический роман, и высказывание на тему многообразия сексуальности.
– Каким образом лучше всего читать «Средний пол»?
Котенко: Ну смотрите, друзья, есть, как говорится, два стула. Первый – это когда ты такую толстую книжку тянешь темными зимними вечерами и наслаждаешься уже потому, что это хороший, основательный, награжденный различными премиями роман. И другой – когда ты читаешь ее ввиду всех тех же, в общем-то, пунктов очень быстро (просто потому, что если очень медленно, то можно забыть, кто кому кем приходится и как кого звали). Я эти техники обычно миксую по настроению, но эту залпом одолеть не вышло.
Горбенко: Роман очень насыщенный и событийно, и в деталях. От него сложно оторваться, но немалый объем требует и немалого свободного времени.
Петрич: Лично я роман осилила быстро. Он читается легко в любых условиях и не требует особого антуража или очень внимательного, вдумчивого чтения. Цитатность здесь поверхностная, понятная, не задерживающая, не вызывающая вопросов. Смело можно читать одним махом.
Лисицына: Можно читать понемножку и неторопливо, это не из тех книг, события и детали которых мгновенно забываешь. Так сказать, хороший сериал в твоей голове.
– Название романа сложно перевести, потому что Middlesex – это не только «средний пол», но и название поместья, где происходит значительная часть действия. Насколько удачен существующий вариант перевода названия?
Горбенко: В переводе название, конечно, теряет, особенно с учетом того, что интерсексуальности как таковой посвящена где-то четверть текста. Оставшаяся часть больше про странное место, в котором живет семья героя. Оно буквально отражает характера слегка двинутых Стефанидисов. А поскольку семейная сага занимает основную часть романного пространства, название становится забавной обманкой. Думаешь, что будет много про гермафродитизм, а на самом деле – про человеческие отношения.
Петрич: В переводе потерялась игра слов. Английское Middlesex разбилось на два не связанных напрямую понятия, но, на мой взгляд, это не очень большая потеря.
Котенко: Название вряд ли можно лучше перевести – да и, кажется, центральная проблематика отражается: ни то ни се, ни рыба ни мясо, нечто среднее, где-то между, как и само место, как и сам главный герой.
Лисицына: А что поделать, надо всем читать в оригинале, но не так это просто. Конечно же, название поместья ровно настолько же важно, как и скандальный «Средний пол», так что половина смысла потерялась. Но сноски это исправляют.
– Есть ли в романе шок-контент – или читатели, которым его не стоит брать в руки из-за чрезвычайной чувствительности?
Лисицына: Шока нет, но ищущие отдохновения и развлечения в чтении явно его тут не найдут. Это далеко не карамельные рощи и сливочные берега.
Котенко: Так иногда почитаешь любительские отзывы и думаешь, что некоторым не то что книжки не про розовых пони опасно в руки давать, так и вообще из дома на улицу выходить (сейчас, впрочем, последнее все-таки актуальнее некуда). Шок-контента тут нет – это же, в самом деле, не «Маленькая жизнь» (хотя вспоминается и она), но кто их знает, этих трепетных читателей. На всякий случай не советую – как говорится, «есть противопоказания».
Горбенко: Не увидела ничего шокирующего. Даже не знаю, насколько нужно быть трепетным, чтобы отказываться замечать любое отклонение от привычной нормы. Думаю, если такие читатели найдутся, они сами отсеются, прочитав издательскую аннотацию.
Петрич: Нет, шок-контента для нормального современного читателя тут нет. Автор осторожен настолько, что иногда не совсем понятно, что конкретно он имеет в виду. Приходится додумывать, гуглить.
– В чем трагедия главного героя?
Горбенко: В неумении принять себя и довериться другому человеку. Герою, безусловно, сложнее в силу объективных причин, это универсальная проблема. Евгенидис особенно здорово ее высвечивает, когда рассказывает о пубертатном периоде героя. Там прекрасно описано то чувство растерянности, которое испытывает подросток, когда его тело начинает меняться, состояние первой влюбленности, эмоции от первого сексуального опыта. Даже если у тебя стандартный набор хромосом и все в порядке с 5-альфа-редуктазой, ты все равно не понимаешь, что с тобой происходит, действуешь наугад и дико боишься оказаться отвергнутым.
Котенко: Вечная тема в искусстве – поиск себя, и отдельно – невозможность быть тем, кто ты есть. В «Среднем поле» главная боль в том и состоит, что для начала нужно понять, кто ты вообще есть, чтобы дальше хоть как-то быть тем, КТО ты есть.
Петрич: Природа и история сыграли с ним злую шутку. Главная трагедия – отсутствие своего места как во внешнем мире, так и внутри себя.
Лисицына: У него огромная семья, но при этом нет ни одного человека (друга, близкого), на кого можно было бы опереться. Поэтому он проваливается в безумное одиночество, которое на самом деле мнимо.
– Кому роман придется по душе?
Котенко: Кому угодно с крепкими нервами и терпением, желательно в комплекте должна еще идти читательская адекватность.
Петрич: Любителям романов, которые читаются за пару ночей. Тем, кто не ужасается физиологическим «шуткам» природы, у кого вопросы соотношения пола и гендера не вызывают праведного гнева и желания морализаторствовать.
Лисицына: Ценителям хорошей, размеренной, многостраничной американской современной прозы.
Горбенко: Я бы сказала, что все-таки больше любителям неспешных семейных саг. Потом – тем, кто любит читать о взрослении.
– Посоветуйте похожие романы для чтения.
Петрич: Мне кажется, что очень неплохо с этим романом сочетается «4321» Пола Остера в плане проблематики нахождения своего места в новой стране, в частности – в США. Ну и хорошо бы «Илиаду» Гомера прочесть. Просто в качестве знакомства с базой, которой пользовался автор.
Лисицына: Майкл Шейбон «Потрясающие приключения Кавалера & Клея» – тоже понаехавшие, тоже XX век, тоже становление непростых подростков. И в качестве хорошей американской семейной саги – что-нибудь из Джона Ирвинга, например, свежую «Дорогу тайн».
Горбенко: Я бы посоветовала дебютный роман Евгенидиса «Девственницы-самоубийцы». Внешне разные, они оба о взрослении и хрупкости наших связей с окружающим миром. «Дом на краю света» Майкла Каннингема – о семье, о сексуальности и тоже с любопытным историческим фоном.
Котенко: Сразу вспомню про победителя «Ясной Поляны» по версии официального жюри – романе Патрисии Данкер «Джеймс Миранда Барри», где гендерный вопрос главного героя также неоднозначен. Вслед за Данкер – Каннингем и его «Плоть и кровь», похожая, наверное, масштабом и саговитостью, – в смысле, это тоже такой опус магнум Каннингема в виде семейной саги, в которой все, как я люблю: и жизнь, и слезы, и любовь.
* Литературная премия «Ясная Поляна» — ежегодная общероссийская литературная премия, учрежденная в 2003 г. Музеем-усадьбой Л. Н. Толстого «Ясная Поляна» и компанией Samsung Electronics.
** Некоторые произведения временно недоступны в каталоге MyBook по желанию правообладателей.
О проекте
О подписке