После бала

Удивительно, но Лев Николаевич умеет писать довольно коротко и очень емко! Нет, разумеется, без пейзажных вставок не обошлось, но длиннот в книге минимальное количество. И очень живые характеры - видно что автор был непосредственным участником событий и видел этих людей или их прототипы.

И еще это очень антивоенная книга, без прикрас описывающая все ужасы осады и очень разные стратегии выживания жителей Севастополя.

Три рассказа об истории обороны Севастополя во времена Крымской войны 1853-1856 годов. Как известно, Империя ее проиграла, так что не будет никаких победных фанфар и упоенных чувств. Напротив, будет много мокрой грязи, кишок, размышлений о трусости-храбрости, и горькое-горькое чувство обиды.

Три рассказа о трёх временах года, зиме, весне и осени, три этапа обороны. Зимой Севастополь это не только баррикады, бастионы, линия фронта и траншеи, но ещё и пока ещё действующий город с кафе-шантанами, аллеями, прогуливающимимися дамами и красотками, да и офицеры не прочь отвлечься от беспролазной войны. Толстой очень удачно выбрал в герои волонтёра, желающего воевать за Родину, который видит все наново: и подъезд к городу, забитый ранеными в смердящем госпитале, и сам город, танцующий, и только потом траншеи и окопы, блиндажи и грязь по колено.

Весной город показан как у Джойса, один весенний день с утра и до позднего вечера, в многофигурной композиции. Авто сравнивает разных людей, разные чувства, тщеславных и не очень, мечтающих о Георгии, и мечтающих, чтобы это все поскорее закончилось, а пока надо делать свою работу, размышляет о том, что можно считать за храбрость, а что за безрассудную храбрость, а что и вовсе за отчаяние. Понравилось, что никаких закономерностей он не приводит, потому что пуля - шальная, бомбы - дурные, и никто не гарантирует вообще ничего. И чувство безопасности выжившего после дня под пулями - ложное. Одна ошибка - и ты погиб.

Всегда было интересно и страшно узнать, что же чувствует человек, наступивший на противопехотную мину. Он ещё жив, но как только он отпустит ногу, он мертв. Толстой пофантазировал немного на эту тему, представив такую ситуацию для двоих офицеров, в шаге от которых упала фугаска, и что-то задержалась со взрывом. Я примерно так и думала, что превалирующим чувством будет "пожалуйста, не надо взрываться", но помимо этого чувства будут и другие.

Осенью Севастополь будет сдан. Третий рассказ о двух братьях, один из которых уже матёрый офицер, а второй, младший, только-только приехал заступать на службу. Их глазами увидим всю разницу в восприятии войны опытных вояк и восторженных новичков. Правда, на финал обороны это никак не повлияет, да и на жизнь братьев тоже. Романтизируй, не романтизируй, все равно оторванные ноги, выбитые глаза, изуродованные лица в жизни того не стоят, и это если в живых останешься.

Вместе с Толстым я буду грустить из-за "напрасной" 11-месячной обороны, из-за сдачи города, из-за бездарных руководителей, из-за хапуг-прапоршиков, из-за утраченных кафе-шантанов, из-за пробивающегося сквозь соленый морской бриз смердения трупов и засохшей крови. Ничего романтичного в ней нет, никакого облагораживания характеров. Мужчины могут сколько угодно размышлять о храбрости и отваге и риске собой ради родины, моя мелочная натура кричит о том, чтобы хватать все свое добро и бочком, бочком, подальше, подальше.

Цикл, состоящий из двух рассказов и одного очерка-эссе, знакомит нас с Крымской войной 1853-56 гг., однако не со всей кампанией, а только лишь с обороной Севастополя. Первый очерк повествует о событиях декабря 1854 г. Но скорее даже не о событиях, а даёт нам кусочки общей картины города, отдельные обрывки рассказов жителей Севастополя о переживаемом, о соседстве жизни и смерти, а также какие-то описания то улиц города, то каких-то укреплений, то госпиталя с ранеными и увечными. И во всём этом просто чувствуется решительный настрой на твёрдую оборону от супостата.

Дальше...

Второй рассказ переносит нас в май 1855 г. и знакомит с офицером Михайловым. Который неспешно прогуливается по городу, встречаясь с офицерами из аристократических кругов (и тут Толстой вволю прохаживается по сути этого понятия) и готовясь в очередной, тринадцатый раз идти на бастионы. Понятны страхи молодого человека перед возможной гибелью, однако решимость выполнять свой долг превыше страхов. И потому когда началось «дело», то штабс-капитан ведёт себя вполне достойно и при получении ранения не уходит в госпиталь — ему стыдно, что могут подумать, что он струсил. Наступившее перемирие сводит противников вместе, и солдаты двух воюющих сторон охотно пытаются как-то общаться друг с другом — казалось бы вот он, мир, стоит только захотеть… Но вновь открывается огонь из пушек и мортир и те, кто только что разговаривал, ожесточённо стреляют друг в друга.

Третий рассказ переносит нас в август 1855 года, в качестве главных героев выступают два брата Козельцовы — старший после ранения и госпиталя возвращается в Севастополь, а младший едет туда же добровольцем под влиянием патриотических чувств и порывов. А дальше каждого из братьев ждёт своя судьба — старший возвращается в свой полк и видно, что солдаты очень хорошо относятся к своему командиру. А младший попадает в свою часть и отправлен на Малахов курган, испытывает сильное ощущение страха и боится оказаться трусом. С началом штурма оба офицера ведут себя весьма достойно, однако ни тому, ни другому не повезло — оба погибают во время штурма. Заканчивается рассказ картиной эвакуации армии и жителей Севастополя на Северную сторону, при этом у всех общее чувство горечи.

Рассказы отличаются от привычных военных повествований тем, что в них автор нисколько не героизирует войну и всё, на ней происходящее. Скорее наоборот, Толстой старается заглянуть в мысли и чувства и своих главных героев, и других персонажей рассказов, стремится показать чудовищность и бессмысленность войны. Книга закончена и издана ещё до подписания мирного договора, т. е. когда ещё состояние войны длилось Возможно, автор хотел познакомить российское общество с истинной картиной современной войны и снизить накал глупого «патриотизма» — всё-таки войну делают не «герои», а военные специалисты. Умелые и обученные. А не 17-летние юнцы.