Медный всадник

Эту поэму можно читать бесчисленное количество раз в пюбом возрасте, в любое время дня и ночи, в любой сезон и в любом настроении. Для меня, например, одни только строки -
Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгой, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит,...-
сразу навевают воспоминания о городе, в котором прожиты четыре незабываемых года, белые ночи с силуэтами разведенных мостов на светлом небе, прогулки куда глаза глядят, которые обязательно приводят на какое-то незабываемое место, на которое ты, возможно, целенаправленно никогда бы и не попал. И иногда в таких странствиях по городу создавалось ощущение, что за тобой следет "... Всадник Медный
На звонко-скачущем коне..."

Впервые читаю этот текст, столь изобильно цитирующийся: в Петербурге — на каждом углу, среди любителей Петербурга — через каждые десять абзацев, среди любителей истории/поэзии/Пушкина — раз в полгода. И в очередной раз убеждаюсь, что Пушкин — романист уровня «бог». Он сказитель до мозга костей, но ведь и правда: в каком-то смысле поэзия — это самая совершенная форма прозы. Так что у Пушкина просто не было особого выбора в способе самореализации.

Но я со школьной скамьи отравлена поголовным среди учителей превознесением этого поэта (тем более что сами учителя так и не смогли стать авторитетами), а может быть, я просто ещё слишком маленькая, чтобы оценить Пушкина. Ну вот не люблю я его. Так что в итоге приходится продираться через тернии предубеждения и знакомиться с этой одиозной личностью лично, а не сквозь призму общественного мнения. Его проблема, между прочим, в том, что оно сформировалось в Советском союзе, так что в каждом втором (если не первом) и, не спорю, прекрасном, критическом тексте встречаются ссылки на то, каким «клёвым» Пушкин был ненавистником классового неравенства. Культ Пушкина строился во времена, которые уже давно прошли, так не пора ли его пересмотреть? Его влияние невозможно недооценить, Пушкина нельзя отвергнуть, но можно ли суметь представить, что не существует совкового культа личности, и я просто заново открываю для себя очередного поэта? В общем, я попробую.

Этот поэт умеет смеяться над собой — такое всегда импонирует. Мастерски владеет ритмом, но мелодичностью порой готов пожертвовать в угоду сюжету. Использует реальные факты, метафоры, понятные каждому, много аллюзий на реальность своего времени. Текст богат, но, если вспомнить того же «Евгения Онегина», образ Евгения нынешнего уже не удовлетворителен. Он не однобокий, в нём предчувствуется глубина, однако же автор показывает нам только одну сторону героя (возможно, вам покажется, что это и есть однобокость, но поверьте, здесь нет противоречия). К чему бы это? Ответ один — не Евгений находится в центре внимания, он лишь функциональный герой, которого описывают ровно настолько, насколько убедительно он должен сыграть свою роль. Это не сразу бросилось мне в глаза, но главный герой поэмы «Медный всадник» — это действительно Медный всадник, точнее, его первоисточник, его оригинал — Пётр I. А его памятник — всего лишь призрак личности. В качестве события – «спускового крючка» у нас есть наводнение, есть жертва этого события, и теперь есть главный герой — фигура величественная, зловещая, почти демоническая. Параллельно с этой стихотворной повестью я читала один очаровательный японский роман (хотя если судить по размеру, — тоже повесть), где было полным полно призраков, поэтому снова возвращаюсь к тому, что Пушкин — сказитель до мозга костей. Этот момент понимания — такой момент, когда я могу оценить мастерство автора. И признать его. (Впрочем, на гениальность Пушкина никто и не посягал, просто люди недостаточно хорошо знают, на чём именно она основывается).

Так или иначе, известно, что в ранних рукописях и редакциях есть много отрывков, которые автор убрал или полностью переписал. Я сожалею об их утрате, они сделали бы текст более разношёрстным, более пёстрым, более богатым. Однако же это — чистая вкусовщина, пане читатели, тем более что, убрав эти пёстрые пятна, автор добился доминирования в поэме одного акцента, одного мотива, и благодаря этому мотив можно с лёгкостью увидеть и понять. Мотив несоизмеримости интересов великого правителя и обычного человека. Это уже потом правителя и человека свели воедино, раздули пламя внутреннего конфликта и стали петь на каждом углу, мол, «всё могут короли», кроме одного единственного — они не могут позволить себе быть обычными людьми. У Пушкина же «правитель» и «обыватель» — это разные люди. Тем ярче их конфликт.

В поэме открытый конец, автор не подводит итогов, не объясняет ничьих поступков, небо на падает на голову виновного, а справедливость не торжествует. Особенно последнее указывает на продуманность такого конца. Думайте сами, пане. Прямо сейчас, в этот самый момент Пушкин сбрасывает маску сказителя и остаётся поэтом — не более, но и не менее. Так мог бы Пушкин написать в ней что-нибудь иначе? В прозе эта повесть не смогла бы донести авторскую мысль. И этим она хороша.