Некуда

Ну, даже и не знаю, чем так не угодил всяким революционерствующим слоям интеллигентствующего населения России Николай Лесков в этом своём романе. Хотя, на самом деле, конечно, понимаю, но понимаю уже с позиции человека второй половины века XX — первой четверти века XXI, пусть не на практике, но в теории изучавшего механизмы создания революционных партий и их практических действий по развитию революционных процессов и преобразований в обществе. И с этих позиций судя, вся описанная в романе шатия-братия с её а-ля коммунарско-социалистическими идеями и неловкими и жалкими попытками практики коммунарской жизни представляется как раз всем тем, что чётко и недвусмысленно уничижительно и категорично критически характеризовал один из главных героев романа Райнер, и что, в принципе, понимал в этой белоярцевской компашке и не принимал доктор Розанов. Потому что ничем иным, кроме как маниловского толка болтовнёй вокруг и около революционно-социалистического и коммунарского дела все эти горе-теоретики и горе-практики не занимались. Причём некоторые идеалисты занимались пустопорожней говорильней, а другие, не мудрствуя лукаво, старались оседлать эти входящие в моду движухи, негласно «короноваться» и снимать пенку удовлетворения личных амбиций, а то ещё и собственной похоти, склоняя женщин к свободным отношениям и к «служению» определённого рода. И конечно представители так называемой «прогрессивной» интеллигенции того периода болезненно воспринимали такую неприглядную картинку, которой обрисовал и заодно охарактеризовал такого рода «социалистов» и «борцов» за гражданские свободы Лесков — мало кто захочет узнавать самого себя в деятелях подобного рода.

Но вот если смотреть на написанное с позиций дня сегодняшнего, так это книга скорее призывающая к социальным реформам, остерегающая власть имущих от сохранения статус-кво, ибо попытки такого искусственного сохранения наоборот будут только провоцировать социально-реформаторские настроения и движения. И в этом смысле роман оказывается чуть ли не современен.

Ну, а помимо всего прочего это просто исторический роман, довольно живописно знакомящий читателя с реалиями 50-х — начала 60-х годов века XIX.

Роман "Некуда" хорош для настоящего погружения в бытие мещанского сословия второй половины века девятнадцатого. С постоянным ощущением присутствия, с эффектами неспешных разговоров за пищей ума, с боем напольных часов и шумом пролеток за окном, с щебетом птиц на прогулках (опять же за разговорами), с впитанной с молоком религиозности, топорно отторгаемой, и оттого явно наиграной, с утопическими мудрствованиями и загубленными судьбами, мятущимися душами и желаниями, превышающими возможности. С эпистолярным жанром и запойным чтением того, что сейчас будет скучно и серо, с попытками эмансипации и фатализмом, граничащим с чудовищной опустошенностью души, с кудахтающими курицами и распускающими перья фазанами, с путями, без проводников, ведущими в никуда....
В романе две основные героини - Евгения (Женни, Геша) и Лиза, за чьим жизненным путем нам предлагает проследить автор. Не в моей компетенции делать сложный литературоведческий и исторически-политический анализ тех срезов и настроений общества, которые представил Лесков, но даже на эмоциональном восприятии, оценка поведения героев позволяет восхитится пером автора. Знаете, для первого произведения, каковым является "Некуда" - это феерично, фантастично и филигранно хорошая работа. Читать ее одно удовольствие, и без театральных драм и постановочных сцен, адреналиновых поступков и шокирующих фраз, автору удается показать и человеческие страдания, и неприкаянность души, и неустроенность быта, и само социальное болото действительности. Особенно цепляет история Лизы, ее неровная линия жизни, ее неспособность адаптироваться и социализироваться, прямолинейность, граничащая с неуживчивостью, не дает жить ни ей ни окружающим. Слишком рано она родилась для своих потребностей, думаю в наш век ей было бы гораздо проще - другие условности, другие возможности. Женни же показывает иную судьбу, иной характер и при этом вывод о том, что она полностью счастлива, сделать, я думаю, нельзя. Хороши и выпуклы другие герои - начиная от тетушки-монашки, заканчивая неспокойным доктором Р. По последнему скажу, что начитавшись детективщины и вспомнив про Макбет Мценского уезда, можно ли сказать, что он очень слабый человек - ведь мог бы жену свою медицински урезонить, все инструменты и средства у него есть, а он иначе поступил. А как здорово через героев автор показал перелом сознания - новые нужды и свежие, но еще зеленые мысли молодых, косность "антиков", паразитирующих на таком состоянии общества "куриц" (то дурноты с нею, то стрекочет без мозгов, то клевещет на мужа, то еще что) и выдуривающих блага жизни "фазанов" (то денег задолжает, то женино состояние разбазарит и будет грозить разбить ребенку, своему ребенку череп, если не найдется деньжат, то в революции не веря подастся, то женскую коммуналку устроит -поразительная кунсткамера живых образов). Хотя роман объемный, но читается легко и спокойно, будто действительно ты находишься в том самом столетии и в тех самых условиях. Ко всему прочему, Лесков уже в этой книге показывает, что одной мастерски сказанной фразой может дать мощный толчок к размышлениям, к развитию невероятно ёмкой мысли. Только две фразы приведу, они разные, но прекрасно иллюстрируют эту идею: "Русский человек сапоги выбирает тщательней, чем женится" (переврала возможно, но идея такая) и еще - " Я смотрел, как околевает соловей в клетке, которому приснилось, что он может летать, куда ему угодно".Не правда ли, моно отдельное сочинение написать на каждую такую фразу? В общем ставьте себе правильные вехи в жизни, выбирайте "поводыря" умом и сердцем и не сетуйте, что вы никуда не доберетесь, или вам уже некуда податься, ибо каждая дорога ведет по выбранному направлению куда-то....

Лесков — моя давняя любовь, и никакая не тайная, я о нем курсовую писала. При этом отложила два романа — "На ножах" и "Некуда", — чтобы прочитать когда-нибудь в будущем и получить суперудовольствие.
И вот пришла пора. Этим летом получила. По самое некуда, в самом прямом смысле.
Начала "На ножах" — такое разочарование! Затянуто, неинтересно, герои один другого противнее. Где язык?! Где Лесков?! Которого я так любила! Кое-как домучила. Но не сдалась, мужественно принялась за "Некуда" — и была вознаграждена. Такое очарование! Лесков вернулся! То самое читательское счастье, когда хочется читать и читать дальше.

Атмосфера
Это, пожалуй, в книге самое пленительное. Неспешное чтение длинного пухлого русского романа в трех частях — вообще особое эстетическое удовольствие.
Чудесные героини — две 17-летние девушки, которые окончили учебу и возвращаются к родителям. И впереди — вся жизнь, не только с мечтами о счастье, но и с надеждами прожить её осмысленно.
Действие разворачивается сначала в уездном городке, потом в Москве, затем в Петербурге. Другими словами, автор показывает всю Россию во всей полноте. И — да, роман остросоциальный и даже скандальный (для своего времени), но сколько очарования в лесковском любовании и провинцией, и обеими столицами! Почувствуйте прелесть XIX века:

Прекрасным осенним вечером, когда румяная заря ярким полымем догорала на золоченых кремлевских вышках…

А вот ещё:

Теперь Главная улица была знаменита только тем, что по ней при малейшем дожде становилось море и после целый месяц не было ни прохода, ни проезда.

Нет, это, кажется, пример неподходящий. Я это и сейчас из окошка вижу...
И тут же встречаются детали, по которым четко просматривается позапрошлый век — например, седенькие старушки 50 лет. Сегодня дам такого возраста ещё "девушками" в общественных местах называют. Сразу ощущается пропасть между той эпохой и современностью — как недолог был человеческий век, как быстро отцветала женская красота, как мало было отпущено времени на воплощение мечтаний.
Вот и подруги Женя с Лизой — одна выбирает путь семейного счастья, а другая мечется, ищет чего-то большего, — ищет то в книгах, то в окружающих людях.

Семья не поняла ее чистых порывов; люди их перетолковывали; друзья старались их усыпить; мать кошек чесала; отец младенчествовал. Все обрывалось, некуда было деться.

Ей хотелось много понимать, учиться.
Ее повезли на балы.

Совсем в духе Чернышевского девушка сбегает из дома и оказывается в передовой коммуне, где люди специально собрались для того, чтобы жить по-новому, освободившись от домашнего деспотизма, на принципах свободы и взаимопомощи.
Но здесь пора притормозить с пересказами.

Экономика
Лучше поделюсь ещё несколькими запомнившимися деталями — какой он был, XIX век, как устраивался быт тогдашней интеллигенции, что считалось непритязательным жильем, сколько времени приходилось работать.

У Вязмитиновых в Измайловском полку была прехорошенькая квартира. Она была не очень велика, всего состояла из шести комнат…

Вот он, пример скромной жизни. Тесновато, разумеется, в шести комнатах.
А вот доктор Розанов получает место в московской клинике. Причём с квартирой — «в двух комнатах казенного флигеля». Заметьте, сотрудник живет тут же, при больнице — не надо тратить время и деньги на дорогу. На работу он ходит утром:

Это брало около трех часов времени…

…и во второй половине дня:

В пять часов снова нужно было идти на вечерние визитации, которые хотя были короче утренних, но все-таки брали около получаса времени.

Врач работает ТРИ С ПОЛОВИНОЙ ЧАСА В ДЕНЬ, а остальное время тратит на самообразование — чтение иностранных медицинских журналов, на подготовку диссертации, на общественную и личную жизнь.
Кажется, они тогда совсем не понимали, как хорошо живут.
И третий момент: о всеобщем счастье размышляет Женя, выбравшая добропорядочный путь супружества и материнства.

Она не умела мыслить политически...
Ей хотелось, чтобы всем было хорошо.
«Пусть всем хорошо будет».
Вот был ее идеал.
Ну, а как достичь этого скромного желания?
«Жить каждому в своем домике», — решила Женни, не заходя далеко и не спрашивая, как бы это отучить род людской от чересчур корыстных притязаний и дать друг другу собственные домики.

Ну что ж, возможно, наши потомки, читая этот роман каждый в своём домике, на этом месте умилятся. А может, они в коммуне будут жить, кто их знает.