Отзывы на книги автора «Эдвард Резерфорд»

«Сарум» Эдварда Резерфорда - художественное произведение, в котором на удивление удачно соседствуют герои, проживавшие в разные эпохи, произведение о конкретной местности – Солсберийской равнине. Солсбери представлено в романе как живое существо, слегка изменяющееся с течением веков, но всегда благосклонно относящееся к своим насельникам. Роман чем-то напоминает рапидную съемку, быстро мелькают столетия и тысячелетия перед глазами, сменяются герои и поколения (причем каждый герой является воплощением определенного племени/сословия/ремесленной группы/культурного слоя/эпохи), изменяется и сама Британия.

Роман можно назвать особенным, поскольку сложно сказать чего в нем больше – элементов художественного произведения или элементов нон-фикшна. Однако в данном случае сочетание художественной прозы с научно-популярными выкладками столь выигрышно, что в какой-то момент просто прекращаешь обращать внимания на этот симбиоз и просто читаешь как увлекательный роман, попутно откладывая на свой "чердачок" сундучки с заинтересовавшей информацией.

«Сарум» интересен не только захватывающими мини-сюжетами (каждый сюжет посвящен определенному временному периоду, например бронзовому веку или периоду правления Генриха-многоженца), но и тем, что в занимательной форме рассказывает об истории края от его заселения девять тысячелетий назад и до конца двадцатого века; об укладе жизни его жителей в разное время; о том, как менялся климат, рельеф местности; какие представители флоры и фауны проживали/произрастали в Солсбери в различные временные периоды (т. е. в тексте присутствуют отсылки к географии, геологии, биологии края).

Из минусов отмечу, пожалуй, один – не все сюжеты завершены, порой автор разрешает додумать читателю, как же сложится судьба героев. Иногда этот прием был оправдан, но порой мне остро не хватало логической развязки в отдельных главах.

Советую к прочтению всем, кто интересуется историей и географией Англии, и непосредственно Солсбери-Сарума.

P.S. Прочитано уж четыре года как, наброски-впечатления давнишние

Духи слетались к хэллоуиновскому костру. Костёр разожгла молоденькая ведьмочка, одна из тех, кто когда-то побывал на семинаре . Размахивая истлевшими конечностями, привидения пили горячее самайновское вино, духи рангом повыше гладили головы охотничьим собакам, высматривая в окружающем лесу заблудшие грешные души, которые так потешно убегают, когда на них налетает Дикая охота, тёмные эльфы болтали рядом на поляне, временами оттуда раздавался хохот, когда кто-то рассказывал про очередную жестокую шутку над смертными. Чтобы поддержать костёр, ведьмочка, размахнувшись, кинула в него книгу Резерфорда.
- Так не понравилось? - поднял брови один из духов.
- Понравилось, - буркнула ведьмочка, точно знающая, что у костра Самайна нельзя говорить ложь, - но это не честно. Напиши подобную книгу женщина, никто бы не назвал такую книгу исторической. Сборник рассказов. Неплохих, но в них нет ничего выдающегося. А если я хочу писать ужасы в историческом антураже? Придётся ставить мужскую фамилию на обложку, чтобы меня не съели с маслом.
- В каждой истории, - к ведьмочке наклонился один из призраков в камзоле (на самом деле это был дух Кристофера Марло), - важен не жанр, а правильная расстановка акцентов. Твой Резерфорд (книга горела плохо и обложка отлично читалась), если тебе нравятся его рассказы, просто правильно выстроил эти истории. Выстраивай по тому же методу (Кристофер прикоснулся к книге, в положении призрака этого ему было достаточно, чтобы узнать содержимое) и пиши такие же "истории" города с таким количеством ужасов, которое заблагорассудится.
- Как? - заинтересованно наклонилась к нему ведьмочка.

Время друидов
(интрига должна быть в начале, чтобы держать напряжение)

Свою дочь Тарвенна обещала духам реки. Когда старший сын упал зимой в прорубь и потом мучился от лихорадки, Тарвенна резала над застывшей рекой руку, кормя её своей кровью, и просила заменить сына на дочь. Она просила духов реки забрать дочь в начале лета. Сын выздоровел, но с этих пор, сознавая, что скоро будет расставание и испытывая смутное бремя вины, дочь она невзлюбила. Но лето началось и закончилось, стали осыпаться листья, никто не приходил за Гвен. Тарвенна даже подумала, что река отказалась от жертвы, но когда она в очередной раз пришла стирать рубахи, волна в до того тихой речке чуть не утопила её. Река чего-то хотела, но не ясно было, чего же она ждёт.
Дочь Гвен, раздражённая попрёками матери, стала часто убегать в лес. Она знала, что на Альбан Эльвед лучше не ходить туда, где собираются друиды, но за неделю до праздника в священной роще у высокой сосны она загадывала желания, когда заметила старика, сидящего тихо у священного дерева. Гвен постаралась незаметно скрыться, но друид поманил её рукой, она покорно подошла. Он раскрыл ладонь и показал ей синий камень. Голос друида шелестел будто ветер:
- Скоро сюда придёт войско великой империи. В этот раз им не удастся занять остров, но будут и другие войны. Завоеватели придут со своими богами, пока их место не займёт один Белый Бог. Духи покорятся ему, но им нужно место для жизни. Реки, рощи, горы... всё когда-нибудь пропадает. Лишь род людской умеет выживать. Ты, дитя, должна помогать им. Они хотят, чтобы ты осталась.
Гвен смотрела на камень и видела, будто в отражении реки, как деревню затопляют воды моря и реки, соединившиеся в одно. Как речные духи заходят в дома. Перепуганная Гвен развернулась и побежала домой. Деревня стояла такой, какой была. Мать ласково поприветствовала Гвен и подала ей ужин. Семья ласково улыбалась Гвен. Семья стала спокойней, движения стали плавными. Лишь глаза у всех стали зелёными, как речная тина. Гвен испустила тихий вздох и принялась за ужин.

- Понятно, что этот рассказ по тем же лекалам? - Кристофер провёл по лицу, которое уже тоже тронуло тление, ведь духи конструируют свой облик по тому, как помнят его. Тела тлеют, а память слабеет. - Ещё одна особенность, чтобы читатель почувствовал насыщенность, линий повествования должно быть более одной, но они не должны быть разными, они должны приводить к одному результату.

Время римлян
(две линии повествования)

Начальник порта сказал, что человек с именем Юлий не должен прозябать в грязи и выкупил его из тюрьмы. Юлия радовало, что на его лбу не оставили клейма и не отрубили за воровство кисть руки, но понимал, что никто не ждёт от вора, что он отработает затраченное честным трудом, для него была одна участь - бордель. Бат с его тёплыми источниками привлекал богачей со всего острова и их развлечения были главным средством обогащения жителей городка. Его привели на виллу нового хозяина и заперли в одной из комнат без окон. Недолго поискав выход, Юлий угомонился - он привык плыть по течению и надеяться на богов удачи.
В эти дни Антоний - сын начальника порта разругался с отцом, который не хотел давать сыну деньги на брак с дочерью соседей. Антоний не так уж и любил девушку, сколько оскорбился, впервые получив от отца резкий отказ в исполнении желаний. Когда молодого воришку заперли в их доме, Антоний не столько удивился (зачем покупать раба и держать его взаперти?), сколько взбеленился. Он обыскал ночью комнату отца, нашёл ключ от двери с узником и отпер её. Не желая вступать с рабом в долгие разговоры, Антоний лишь указал тому путь наружу и пошёл в собственные покои.
Возблагодарив всегда благосклонную к нему удачу, Юлий пересекал тёмную виллу, надеясь, заодно вынести пару безделушек из пустых комнат, тем самым обернув своё приключение к двойной выгоде. Спрятавшись за углом, он увидел, как один из слуг несёт мешок с серебряной посудой в один из пустых покоев. Юлий последовал за ним и за дверью увидел ступени, уходящие вниз. Во второй руке у слуги был факел и его света хватало, чтобы Юлий видел, куда идти. Подхватив тяжёлый камень, который не давал двери закрыться, Юлий последовал по лестнице вниз за слугой...
Антоний весь сжался от страха, когда в его спальню ворвался отец. Но из его речей Антоний понял, что цель прихода вовсе не наказать за освобождение мальчишки, отец быстро рассказывал, что сегодня соберутся известные люди Бата на мистерии, куда впервые зовут и Антония. Отец вручил Антонию маску в виде солнца, такую же надел и сам. Дорога в капище началась прямо из их дома и вела куда-то вниз, в тьму, с которой боролись факелы. По пути Антоний видел множество людей в таких же масках, как и его. Он потерялся в толпе, но кто-то вывел его к центру круга. Антоний увидел озеро, а посреди статую Минерву, такую же, как и десятки в городе. Но только эта статуя была жива. Рядом с ней скорчился Юлий, еле живой от страха. Минерва воздела руки и Антоний увидел, как из озера восстают каменные гиганты. Аполлон, Афина - с ужасом узнавал их юноша. Один из богов протянул руку и поднял Юлия вверх. Молодой вор даже сейчас, когда его лицо было искажено ужасом, красотою мало уступал богам. В руках той, что Антоний счёл Гекатой, оказался кристаллический куб, куда один из богов поместил Юлия. Куб сверкал гранями, в нём была красота, которую Антоний и не взялся бы описать. "Прекрасное к прекрасному!" - пророкотала Минерва. Боги ушли на дно, Минерва вновь стала скульптурой, участники мистерии расходились в молчании, сожалея о вечной участи жертвы. И всё равно слегка завидуя ему.

- Ну, о чём теперь хочешь послушать? О том, как Вильгельм Завоеватель направил на остров англов армию мёртвых? Ведь король Гарольд пообещал на костях, что отдаст трон Вильгельму, об этом твой Резерфорд не рассказывал? Правда, Вильгельм держал Гарольда в плену, так что, поверь, из этой истории можно выжать необычайное количество драмы.
- Нет, давай что-нибудь ближе к нашим временам. Про театр "Глобус", в книге несколько новелл о нём.
- О, - Кристофер грустно улыбнулся, - любимое время, моё время.

Елизаветтинские времена
(важно чувство непонятности происходящего, а также ясные мотивы центрального персонажа, чтобы читатель мог его с собой ассоциировать)

У Кристофера Марло был страстный роман. Такую любовь принято называть запретной, но кто не баловался подобным при дворе? Ради загадочного темноволосого юноши Кристофер оставил своего постоянного любовника Томаса Кида и теперь опасался мести брошенного возлюбленного. Всё чаще Кристофер видел, как за ним следят: в тёмных переулках, на весёлых пирушках, в театре и даже дома. Один из друзей Кристофера предположил, что его новая любовь, юноша, представившийся именем Роберт, один из аристократов при дворе, от чего Кристофера хотят убрать, чтобы он не порочил чести влиятельной семьи. В начале мая Роберт исчез и более не приходил на назначенные свидания.
Но слежка не прекратилась, наоборот, стала настойчивей. Один раз, вооружившись шпагой, Кристофер в тёмном переулке напал на преследователя в длинном плаще, который закрывал своё лицо громадными полями шляпы. Тот не защищался и Кристофер с ужасом увидел, как шпага входит в грудь соперника. Прежде, чем убежать, пока он не был замечен стражей или случайными прохожими, Кристофер решил взглянуть на лицо убитого. Из-под шляпы на него взирал труп. Губы сгнили. Под взглядом драматурга труп ожил. Сел и медленно стал тянуть лезвие шпаги из груди. После рот его растянулся в подобии безгубой улыбки. Кристофер бросился прочь.
Тени выходили из стен и оказывались за его спиной. В какой-то момент Кристофер понял, что не может больше бежать, задыхаясь, он упал на колени. И увидел, что духи загнали его на кладбище. Он взглянул на могилу, на которой оказался - "Роберт Брауни" гласила надпись. Тени окружали его. И вдруг он начал узнавать их. Это были не призраки, это были его персонажи. И они не желали ему зла. Они пришли проводить его.
Могильная плиты задвигалась. В яме под ней не было гроба. В ней лежал Роберт, который потянулся, как после хорошего сна, прежде, чем встать. "Ты создал их всех", - прошептал он на ухо Кристоферу, обняв его за шею - "монстров и героев, рыцарей и любовников. Они все твои создания. Но ты создал и самого главного". "Кого?" - прошептал Кристофер. "Меня", - ответил Роберт. Реальность упала, как падает занавес в театре и Роберт повлёк Кристофера в вечный танец, которым и является загробный мир.

- Теперь, наверное, про Джека Потрошителя? Не забывай, что ещё одно правило - неожиданная концовка. Пусть речь идёт от имени проститутки, которая рвётся спасти свою подругу, а потом выяснится, что сама героиня и является убийцей. Мало кто делает убийцами женщин, а ведь это объяснило бы многие нераскрытые преступления.
Но ведьмочка отрицательно помотала головой.
- Нет, теперь моя очередь рассказывать историю, показать, как я выучила урок. Неожиданная концовка, верно?

Наши дни
(неожиданная концовка)

Сокровища возвышались целой горкой. Юджин зачёрпывал их рукой и бросал обратно в кучу. Можно сделать себе имя, войти в историю. Можно оставить себе, денег достаточно, чтобы вечность он и его потомки жили как короли. Юджин растопырил пальцы и длинным языком облизал тонкую перепонку, которая делала руку похожей на утиную лапу. Глаза его были зелены, как речная тина. Он взял с собой несколько монет.
Объявление было напечатано во всех газетах, много раз проходило в телевизионном вещании, мелькало баннерами в самых популярных поисковиках. Юджин объявлял, что он зовёт всех, кто знает, что он дух этой земли, кто видел проявления иного мира, кто знает, что в мире есть магия. Откликнулись все. Лондон, Париж, Нью-Йорк, Сарум...
Доктор Тревор Доггерти, который вёл свою родословную от Гвен, тяжело вздохнул и сложил газету:
- Этот идиот не понимает, что делает. Теперь же они все всё поймут.
Они поняли. Все, кто отзывался. Потому они перестали прятаться и магия вернулась в этот мир уже на официальных началах.

Кристофер подмигнул ведьмочке. Хэллоуиновский костёр догорал. Книга осталась практически целой. Духи потянулись с поляны. Впереди была целая ночь. Ночь приключений и волшебства, ночь безумств и открытых дверей между мирами. Кто был кем в эту ночь, у этого костра? Кем ещё в эту ночь был Кристофер Марло, который на одну ночь прервал бесконечный танец со своим идеальным любовником?
На какой-то миг ведьмочке показалось, что она увидела ещё кого-то за карими глазами драматурга.
- Пампкинхед Джек!
Но ветер странствий уже дул. Ведьмочка оседлала метлу и полетела вслед процессии Самайна!

Сложно дать оценку книге, которая оказалась совершенно другой, нежели я ожидала. Сначала я думала, что это нонфикшн, потом поняла, что нет. Затем я решила, что это исторический роман, но и тут, мне кажется, я ошиблась. Больше похоже на сборник сентиментальных новелл, происходящих на фоне исторических (избирательных) событий. Еще мне эта книга напомнила небезызвестный "Облачный атлас". Если в "Атласе" повествование, состоящее из шести историй скручивается в тугую спираль, а затем разворачивается в обратную сторону, то в "Ирландии" истории просто скручиваются. Правда тугой спирали не получается, вышло лишь что-то похожее на растянутую пружинку, которая не может прыгать, а лишь заваливается набок. В одном романе эти истории объединены родинкой-кометой, здесь это связано кубком-черепом предка.

Вообще, книга написана неплохо, предложения складные, язык за слова не цепляется, истории интересные. Сложно каждый раз, при новом скачке в следующие, более поздние, события, знакомиться с новыми героями. Причем жизни героев описаны лишь до того момента, пока они интересны автору, затем он бросает их на произвол судьбы и переходит к следующим. А мне-то интересно, что стало с этими. И вот так чувство неудовлетворенности копилось от одной главы к другой, пока в какой-то момент не стало скучно. Какого-то эпичного финала, который расставит всех по местам тоже не было. Последняя история точно так же, как и остальные, оборвалась на непонятном моменте, и книга закончилась. Хотелось чего-нибудь более завершенного.

Во время чтения у меня случилось кое-что необычное. Когда я читаю, мое не очень хорошее воображение рисует в голове достаточно картонные, размытые образы, так скажем, эскиз образа. Тут одна из героинь обрела свое собственное лицо и тело, пусть и какой-то не очень известной актрисы, но ничто теперь не выбьет у меня этот образ. А у другой героини я услышала голос, хотя книги в моей голове читаются моим голосом обычно, без всяких "чтений по ролям". Наверное, это все что-то значит. Как-то меня задели эти героини, поэтому немного остановлюсь на этих историях, так уж получилось - первой и последней.

История Дейдре и Конала рассказана очень подробно, она больше напомнила мне любовный роман. Тот самый, где на обложке на фоне красивых гор, водопадов или реки и полянки стоят полуодетые любовники и томно друг на друга глядят. Но они единственные, которые с первых слов о себе привлекли внимание, приковали, заинтересовали. История необычная, омраченная даже не событиями, которые с ними произошли, а отношением их самих к происходящему. "Так угодно богам, я должен это сделать, не скучай по мне". Это история языческой Ирландии. Где боги ими правили и требовали жертв. Где трехлетний неурожай означал, что верховный король не смог отстоять свою честь и наказан за этот позор. Где выпросить милость богов можно было лишь кровью. Буквально по прошествии 20-30 лет Ирландия начинает переходить к христианству. Я думала, что это тяжелый и длительный процесс. Но то ли автор хотел все упростить, то ли торопился, случилось так, что вся Ирландия стала ревностными католиками чуть ли не за один вечер. Но так как горбатого лишь могила исправит, и религию решили подправить под себя. Некоторых важных богов превратили в святых, покровителей Ирландии, некоторые языческие обычаи так же переделали в христианские праздники. Разводы запретить не смогли, церковникам жениться разрешали. Все для людей, все для народа.

После того, как Ирландия попала под правление Англии, у меня сложилось впечатление, что такое волевой и свободный народ ну просто обязан сбросить с себя ярмо в виде английского короля. Но им вроде не нравится, они возмущаются, но живут так веками. А зачем тогда постоянно из-за угла набеги совершать? Короче, к исторической составляющей остались вопросы.

Писать можно долго, останавливать на каждом герое, сопоставлять их с событиями, но, во-первых, это скучно, во-вторых, там дальше идет сплошная войнушка. То одни придут захватывать, то другие отбить пытаются земли. Кланы спокойно жить не могут, англичане свою власть надсаживают, даже Папа требует преданности и верности, когда Генрих 8 решил возглавить английскую церковь. Поэтому неинтересно.

Резюмирую. Книга неплохая, но и хорошей не назвать. Герои и их истории интересные, но брошены порой на самом интересном месте. Узнать об истории Ирландии вкратце из этой книги можно, особенно тем, кто знает об этой стране лишь где она находится, но полагаться на ее достоверность я бы не рекомендовала. Буду ли читать автора дальше? Сомневаюсь. Мне нужны цельные истории, а не кусочки вырванных из контекста жизней. Спасибо за внимание.

Он знал много разных слов и умел составлять из них предложения. (А. Вампилов «Из записных книжек»)

Ирландцы ели своих детей. Нет, Резерфорд об этом не писал. Даже Эрнест не писал, Эдвард тоже не писал. Зато последний рассказал, как дядя принес племянника в жертву богам. А до этого захватывающая история про страстную любовь с гордостью и предубеждениями, попытками наплевать на судьбу, благородным сражением с лучшим другом и эффектной концовкой. И абсолютно не трогает, потыкайте в меня палочкой, пожалуйста, может, это со мной что-то не так? Вы только представьте: древняя Ирландия, четыреста тридцатый год. Плохо представили, давайте я вам помогу. Холмы, скот, закат над Лиффи, таинственные друиды, величественные вожди, благородные люди, традиционные забавы. Какой из этого великий роман можно было бы сделать! Но Резерфорд ведь не об этом, у него это все декорации, фотообои. Автор пишет о людях, которые и в 430 году практически ничем не отличались от современных, разве что сейчас соски мужчины друг другу не целуют, так это потеря небольшая. А, еще и в жертву никого не приносят и детей (согласно официальным источникам) не едят. Что еще изменилось? Найдите семь отличий. Я лично не могу. Если бытие определяет сознание, то мы все сейчас в пятом веке живем, слегка модифицированном. Такой вот вывод.

Святой Патрик не ел детей. Он же не ирландец. По происхождению, по крайней мере. Стал священником, приехал на западный остров, а мог бы стать бродячим актером или первым в Ирландии владельцем передвижного террариума. Но не сложилось у него ни с талантом, ни со змеями. Вот и пришлось стать архиепископом, обращать друидов, грозить посохом, жалкая ничтожная личность, в общем. Эдвард Резерфорд в Ирландии – персона нон грата? Ну что вы, какое кому дело, что он написал в своей книжечке. 850 страниц? Все равно книжечка, не тянет на солидный труд. Вот написал бы, что Патрик ел детей, может какое-нибудь народное возмущение на площади «Пятнадцать акров» и вызвал бы. А так мелко взял, слишком мелко. Даже авторская ремарка о том, что змей и до Патрика не было на острове, ценности книге не добавляет.

Викинги тоже не ели детей. У них и без этого дел хватало. Завоевать все северное побережье Европы, сгонять в Америку на досуге. Сжечь парочку деревень в Ирландии. Поддержать мятежного вождя. Это, если что, уже конец 10 века. Резерфорд по истории шагает очень большими шагами. Видимо, за пятьсот лет ничего интересного с его точки зрения не произошло. Возможно, это и в ирландском духе. (Помните шутку, что после изобретения виски ирландцы ничего не изобретали 300 лет?). Про время викингов тоже не интересно, ну обосновались в Ирландии, ну воюют за кого-то, ну нашел себе парнишка врага по национальному признаку, ну сделал другой парень выбор между голым женским телом и монашеством (не в пользу тела), ну все хорошо сложилось между гордой независимой женщиной и гордым, воинственным и сильным мужчиной-калекой. Все очень скучно, а исторической части еще меньше. Может еще через 200 лет будет лучше?

Англичанам стоило бы есть ирландских детей. Свифт плохого не посоветует. Но, если судить по описанному в романе, не ели. А вот экспансию проводили с большим аппетитом. Земли у местных отнимали, своим раздавали, пока высшим и богатым классом не стали исключительно британцы. Потом, понятно, они стали ссориться между собой. Природа людская такова, плодиться, размножаться и населять землю невозможно, не вступая с кем-нибудь в конфликт. Потому еще значительная часть книги и состоит из мелких и не очень дрязг феодалов. А за всем этим из-за моря следит английский король и не упускает случая в свою пользу оттяпать что-нибудь. И так довольно долго. У Резерфорда – с 12 по 16 век. Снова ничего интересного в историческом масштабе, разве что факт, что однажды ирландцы решили завоевать Британию в конце 15 века, меня очень порадовал.

Дались мне эти ирландские дети! Если рассматривать роман не по периодам, а целиком, можно тоже сказать немного. Автор начинает произведение со случайной временной точки, также и заканчивает, выбор обосновать не пытается. По эпохам прыгает резво, пытается перебросить между ними мостики, но конструкции выглядят довольно убого. Сюжетные события размазаны по страничкам ровным слоем, особого интереса не представляют, к тому же практически все ситуации довольно шаблонные. Герои-мужчины – очень стереотипные: храбрый вождь, умный друид, мудрый священник, хитрый купец, благородный разбойник и т.п. Женщин автор любит больше, героини у него не столь однозначные, о кое-каких событиях, связанных с ними, читать было почти интересно, хотя трафаретности тоже хватает. Самый большой минус для романа, позиционируемого в качестве исторического – автор крайне плохо, неубедительно погружает нас в контекст соответствующего исторического периода. Если бы я оценивал только это качество, я бы назвал роман полным провалом. Так скажу, что роман просто не удался. Надо было меньше вширь, но хоть чуть-чуть вглубь. Он годится невзыскательным и нетребовательным к историческому правдоподобию читателям. Тем, кто не заметит явные анахронизмы, кто хочет написанных неплохим языком простых и в меру шаблонных историй различных отношений между людьми, кто имеет для чтения очень много свободного времени. Остальным наверняка будет очень скучно. Одна сквозная более-менее глубокая мысль, что в основе всего лежат экономические интересы правящих классов, и ни одного съеденного ребенка, представляете?

– Он англичанин, – повторил Бык Маллиган, – и он считает, в Ирландии надо говорить по-ирландски.
– Нет спору, надо,– сказала старушка, – мне и самой стыд, что не умею на нашем языке. А люди умные говорят, язык-то великий.
«Улисс»

Творить с историей можно всякое: долгое время принято было вколачивать её со всей дури в ближайшую стенку и вешать сверху картинку. Например, многофигурное полотно в надёжной раме подробностей, с жирными мазками сюжета, прописанной светотенью характеров, с аллегорической композицией и уводящей в даль перспективой, полотно, на котором уместно будут выглядеть и батальные сцены, и барочные гирлянды с завитушками, и традиционно жиденько читающийся на заднем плане пейзаж, пышные драпировки и обнажённые тела в полном расцвете физиологических подробностей, и пятки блудного сына, и силы небесные, надзирающие из правого верхнего угла, и автор, выглядывающий из-за плеча второстепенной фигуры заказчика, и возникшие естественным путём или искусно наведённые кракелюры. Можно ещё повесить автопортрет в костюме соответствующей эпохи — перемещение во времени себя любимого и освещение придирчиво избранных событий с высокомерной точки зрения потомства. Можно просто всё забрызгать краской от души, с размаху, как прилетит — так и красиво, в том и правда, или аккуратненько залить пустоту чёрным до краёв — другой не годится. Можно повесить криво, можно вверх ногами, лицом к стене или в подсобку. Можно вообще ничего никому не вешать — не писать, то есть, никаких исторических романов. С чем тут же и согласились — навалят в кучу всякого, табличку концептуальную установят — разбирайтесь, кому не лень. Всё это вот, в рамках, давно не актуальное, прости господи, искусство — оно на полках, усердно собранных предками в обмен на макулатуру, оно в музеях под охраной строгих старух, всё учтено, каталогизировано, доступ закрыт, мест нет. И Эдвард Резерфорд, старательно выписывающий свои бесконечные «лондоны», «парижи», «нью-йорки», хорошо это понимает, на звание художника не претендует и плотно осваивает проходную нишу, ту, что на выходе — там, где репродукции, путеводители, открытки, тарелочки с видами городов и прочие сопутствующие праздношатающемуся ценителю ходовые товары. Плоские, глянцевые, набившие оскомину, отретушированные, с передержанной в сепию цветовой гаммой — мне совершенно не интересные (и не только по причине тотального отсутствия денег и вкуса к накапливанию барахла), но, вроде как, необходимые, чтобы никто не усомнился — вон я где был и чего видал, а не только в аквапарке головой стукнулся.

И, конечно, нечестно, очень нечестно предварять продукцию Резерфорда цитатой из Джойса - примерно, как писать на коробке с синтетическим соком «100 % вкуса на 20 % дешевле». Но как-то же надо продавать этот мерч самому себе, нагружать щемящими аллюзиями, привычной атрибуцией, хоть каким-то смыслом, оживлять умозрительный конструктор лего «Дублин» - поголовно испытывающие иррациональную любовь к Ирландии соотечественники на ура должны с этим справляться, каждый своим секретным способом. И если б мне попалась прям в руки эта серая книжка в своей серой обложке (терпеть не могу серые обложки), я бы может и радужными понями, впряжёнными в призрачную колесницу Кухулина её разрисовала, не только Джойсом, а, может, в шкуру любимой коровы святого Кириана переплела — не просто же так воду лить на эти неповоротливые жернова, чем я и занимаюсь сейчас, после того как удалила текст из ридера — много места занимает - и худо-бедно вправила челюсть, вывихнутую на 635 примерно странице особо смачным зевком (заразно, правда?)

Формально тут всё правильно: есть специфическое пространство — ладно, пусть будет Дублин, хотя речь в книге об Ирландии и её беспрестанных неприятностях в целом (слышала, издатели просто порвали резерфордофский труд «Ирландия» пополам — а то такой солидный не брал никто сразу), есть объединяющие, настырно следующие один за другим периоды времени, есть персонажи, передающие места в этой истории по наследству, и вроде как призванные втянуть в неё читателя, сделать его свидетелем не только перипетий своих коротеньких и узнаваемо перепутанных жизней, но и некоего поддающегося анализу исторического процесса. Но при всех внешних атрибутах саги у автора выходит полная её противоположность: на фоне католическо-протестантских качелей, казни королей, экспансии англичан, славных революций, великого голода, холеры и повальной эмиграции (галопом, не сбиваясь с курса, заданного любым учебником, включая википедию) характеры героев не выявляются, а нивелируются до полного расфокуса, до осознания, что нет никакой необходимости запоминать, кем и в какой последовательности приходятся друг другу все эти Смиты, Уолши, Дойлы и О'Бирны, существовали они когда-нибудь в реальности, или просто понадобились Резерфорду для массовки. Только что ты приготовился наблюдать за переживаниями юной порывистой девы, влюблённой в «типичного» ирландца — слабого, но обаятельного, и - раз — она уже дауна родила от другого такого же, только что бесплодные родители стояли на коленях у священного колодца, вымаливая младенца — бац — а он уже скончался в преклонных годах, перспективная линия фанатичного и коварного кальвиниста Пинчера рассасывается сама собой — скачем дальше, Кромвель мимо пробежал - и сгинул, родные братья, предусмотрительно воспитанные в разной вере — взаимозаменяемы, Морин, плачущая над издевательской карикатурой в лондонской газете — где она, куда канула? Туда же, куда остальные, чьи судьбы по задумке автора, вроде как, столь тесно переплетены — просто жили-жили такие не мясные, не карамельные, а потом умерли — и всё, потом новые родились. Спросите: а разве иначе бывает? Скажете: шикарная книжка, надо сериал снимать? Надо. В том случае, конечно, если вам не про людей интересно, а про деление амёб в дурной бесконечности. И даже на декорации бюджет уйдёт минимальный, потому что упомянутый исторический фон из википедии — не фон даже, а эхо, тени на стене, даже не тени — они хоть живые, а репродукции, открыточки, тарелочки, весь этот хлам.

Резерфорд, нет слов, вызывает уважение мерчендайзерским талантом терпеливо раскладывать свой товар по полочкам, но, чесслово, читать его «Дублин» в разгар Самайна — чем-то похоже на нарушение гейса.

Не могу удержаться и не написать небольшой отзыв на одно из любимых произведений. Резерфорд очень замечательно придумал, написав саги, герои которых живут в крупных городах, , за судьбами их мы следим от начала и до конца , не смея отложить книгу," Королевский лес" это больше, чем просто сага. Это и сага и огромнейшее историческое полотно. Если вы любите  узнавать новое и вам не безразлична истории Англии, то срочно берите эту книгу в руки и читайте. Судьбы героев переплетаются по всей книге, и чтение погружает нас в атмосферу, которую  передает нам автор. Это атмосфера загадки, сочувствия героям, но некоторых мы готовы убить за их деяния, за плохие поступки и предательство. Любовь и ненависть, добро и зло , все это красивым кружевом лежит на страницах этого произведения. И прочтя книгу мы понимаем, что мы являемся только маленькой частичкой Вселенной. У одного это Королевский лес, у другого Ирландия, Сарум или даже Нью- Йорк или Париж... Ну, а символ Королевского леса, конечно же Дуб.

Как-то у Орхана Памука спросили, выполняют ли современные сериалы ту функцию, которая в прежние времена была возложена на длинные основательные романы. Он ответил "да", имея в виду их сплачивающую роль в обществе. Если раньше буржуазная прослойка обсуждала в семьях или на дружеских сборищах перипетии очередного "блокбастера" от Бальзака или Толстого, то теперь, дескать, все разговоры крутятся вокруг очередной серии "Игры престолов" или "Великолепного века", в зависимости от страты (вот, кстати, и тут никуда не уйти от социального анализа). Выходит, литераторы больше не властители дум? А те, что остались, вынуждены жить и писать по законам шоу-бизнеса?

Собственно, так и происходит, и все с приставкой "инди-" рано или поздно становится солидным, сытым, лощеным, общепринятым. Если автору "проекта" удается хорошо раскрутиться, а мало кто не стремится к популяризации своих творений. Пелевин и Линч - давно мейнстрим, что, впрочем, вовсе не означает, что все массовое лишено пресловутого пирсиговского "качества". Большой бюджет не превратит вашу конфетку в говняшку, если только вашу голову с непривычки не заполонят мысли о том, как потратить баблос, что почему-то плохо сочетается с одновременным осмысливанием наилучшего варианта воплощения вашей идеи.

Появлявшиеся несколько лет назад с частотой проклевывания нового придатка гигантской гробницы романы в формате твитов и смс, казалось бы, отразили во всей полноте наше время со всей его дислексией, дисграфией и неспособностью читательской аудитории сосредоточиться на глубокой идее, изложенной с использованием хотя бы двух придаточных предложений. Однако "толстые" романы не прекратили появляться. И книжный бизнес научился выжимать из них побольше, чем из твитосмсных бабочек-однодневок. Успех "Щегла" или "Маленькой жизни" - не что иное, как попытка предложить модель нового романа - коммерческого по сути, интеллектуального по наполнению, и таким образом, породить интерес к творению автора как у массовой, так и у элитарной публики (последняя, впрочем, почти прекратила существование, слившись с толпой). Впрочем, издатели двух выше упомянутых романов все же пошли по сложному пути. Эти произведения - довольно-таки уникальные предложения на книжном рынке. Есть способ поступить проще. А именно - запустить проект одного автора, создающего "книжные сериалы". И сестрам по серьгам, и в целом, дешево и сердито.

Вы, наверно, догадались, что вот я и подобралась к сути. Перед нами - один из выпусков такого "сериала". Который, мало того, что является одним из романов в ряду похожих (каждый посвящен какому-либо городу), но и сам по себе, как текст, представляет собой, в сущности, мыльную оперу. Писатель Резерфорд протягивает через ткань повествования несколько сюжетных линий, которые то расходятся, то снова сближаются, чтобы переплестись, и проделывает это довольно-таки мастеровито. Героев разных эпох объединяет их принадлежность к одной из семей - Бланшаров, де Синей, Ле Суров или Гасконов. Концепция, которая лежит на поверхности, но работает этот механизм неплохо. Автор умело подпитывает в читателе любопытство: у заклятых врагов в веке двадцатом предки, оказывается, дружили, а один раз такие разные семьи и вовсе породнились благодаря капризу одной знатной дамы, положившей глаз на "народного философа", выступавшего перед публикой на Новом мосту. Резерфорд пишет бойко, лукаво, но не одними семейными историями эта книга интересна.

Самое потрясающее, что автору удалось упаковать в условно развлекательную форму художественного произведения ликбез по истории, - и это современный читатель оценит, пожалуй, больше всего. Самоучители по развитию (еще один беспроигрышный издательский продукт нашего времени) приучили нас ценить добывание различных сведений, клеймя позором минутку бескорыстного блаженства, когда простодушный читатель безо всякой задней мысли завис над поэтической строчкой из сборника Малларме. Нет, поэзия не ценится в наши дни, зато экономия времени стала прямо-таки насущной. Резерфорд предлагает по-своему гениальный выход: совместить приятное с полезным, предаться, так сказать, инфотейнменту, то есть информироваться, развлекаясь. Ну и кто из нас устоит перед столь щедрым, перед столь адресным коммерческим предложением?

Структура романа гениальна в своей простоте. Основное действие начинается в XIX веке и с перерывами добирается до XX, его чередуют короткие вставки с новеллами из более раннего периода - от Средневековья до Парижской революции и Террора через Век просвещения со всеми остановками. Периоды, в которых разворачивается течение этих вставных новелл, Резерфорд выбрал наиболее "вкусные" и раскрученные прежде него историками всех мастей. Мы побываем при дворе Людовика XIV, поприсутствуем на судилище аристократов, где свое веское слово произнесет Робеспьер, а также станем свидетелями притеснений евреев при Филиппе Красивом. В "Париже" вообще очень подробно раскрывается еврейская тема. Можно было бы написать подробный развлекательный исторический роман на французском материале, не затронув эту тему? Думаю, все-таки нет. Но то, как это делается, заслуживает отдельного разговора. Подход ко всем историческим событиям у автора - поверхностный, лайтовый и очень-очень умеренный. Наш автор - из тех, что ратуют за "умеренность и аккуратность", либерал по убеждениям, за все хорошее против всего плохого, как это понимается в "приличном" обществе, короче, скучный тип. Зато у большинства читателей, не особенно поднаторевших в изучении истории (и ваша покорная слуга к ним, несомненно, относится), возникнет в душе уютное чувство "дежа вю", так как Резерфорд - не ниспровергатель основ, а добрый дедушка Дроздов, популяризатор и без того известных фактов и сведений, гуру большинства и, по большому счет, обаятельный и талантливый рассказчик.

Но вот что странно... У меня никак не получается относиться к книгам как к сериалам, которые, к слову, я не смотрю (ничего идеологического, просто катастрофическая нехватка времени). Увы, я из той редкой когорты читателей, для которых, по меткому замечанию писателя Антонио Табукки, литература - это нечто связанное с мечтами, желаниями и воображением. И вот, дочитав до конца "Париж" Резерфорда, могу сказать, что это пища, конечно же, для ума, а вот духовный рост и мистические откровения - понятия, чуждые самому ТИПУ данного романа.

И в этом нет ничего плохого, потому что питать мозг информацией - далеко не худшее занятие, которому лично я предаюсь с удовольствием. Правда, все же предпочитаю оригинальные документы, нежели переложения известных фактов в художественной форме, но кому-то именно такой ликбез необходим.

Хороший, чего уж там. Но насквозь коммерческий, обывательский, соглашательский и конформистский: особенно это заметно в главах о Французском Сопротивлении, в котором приняла участие половина персонажей, выведенных Резерфордом в качестве главных. Напомню только, что к Сопротивлению на всем протяжении войны имели отношение лишь полтора миллиона из сорокамилионного населения Франции, активных членов же было и того меньше - около трехсот тысяч на территории всей страны. О правде того времени существует множество книг, а тем, кто предпочитает упомянутый "инфотейнмент", советую обратиться к классике кинематорграфа - фильму Луи Маля "Люсьен Лакомб". И поставим на этом точку в вопросе массовости участия французов в движении партизанов-маки во Вторую мировую.

А я дальше читать творения Резерфорда не планирую.

Книга рассказывает об истории Лондона-Лондиниума, составляющей более 2000 лет. Начинается всё с геологических основ образования как Британских островов так и окрестностей Лондона. Раскрывается история через судьбы нескольких семейств. На протяжении многих веков то один, то другой клан возвышался или опускался. Все они так или иначе смешивались между собой и каждый раз для той или иной стороны брак оказывался более выгодным. Но все эти семейства выдуманы, однако присутствуют в книге и исторический личности: Цезарь, Шекспир, Кромвель, Черчилль, множество королей, но они действуют на заднем плане. Из исторических вех выпавших на долю Лондона не описан, кажется, только пороховой заговор, а было бы интересно о нём прочитать. Сюжеты в книгу вошли разные, некоторые кажутся откровенно притянутыми за уши из-за большого количества совпадений, но рассказываемая история занимает более двух тысячелетий, так что чисто статистически любые совпадения в книге возможны.

В предисловии автор отмечает, что одну из фамилий фигурирующую в романе он использовал в своей предыдущей книге «Сарум», то самое это семейство или не то автор не уточняет, а могла бы получиться отличная задумка — вставлять в книги персонажей с фамилиями из других своих книг, ведь увязать их не слишком сложно, книги Эдварда Резерфорда охватывают продолжительные периоды из истории. И кого только за все эти годы не было на землях Лондона и его окрестностей: англы, саксы, юты, римляне, кельты, викинги, нормандцы, французы-гугеноты. И все селились в отдельных местах и старались жить обособленно и, следовательно, язык у каждой такой группы развивался хоть и немного, но своим путём. В общем не удивительно, что в настоящее время чуть ли не у каждого графства свой диалект, а англичане по произношению могут определить регион, из которого родом собеседник.

Остальная часть года прошла спокойно. Война продолжалась...

Выхваченная из контекста цитата наилучшим образом иронично передает мои впечатления от "Дублина" Резерфорда. В некотором смысле эта книга совершенна. Она абсолютно ровная на протяжении всего текста, ничего не провисает и не выпирает: восстания, войны, свадьбы, разлуки, взлеты и банкротства - ничто не вынуждает жизнь нарушить ритм. Композиция не меняет пульса: завязка - кульминация - развязка... завязка - кульминация - развязка... Еще и еще. Ты в машине времени, которая движется через историю, преодолевая с каждым шагом десятилетия. Беглый осмотр вокруг и - полюбил ты или возненавидел - непреодолимое ритмичное движение времени гонит тебя дальше. И вот перед нами дети... внуки... правнуки первых героев. Поколения меняются, мы в общих чертах знакомимся с персонажами, сопереживаем их судьбам, удивляемся их характерам, но не в состоянии задержать мгновение, что-то вернуть или исправить, предупредить или предсказать и остаемся только отстраненными наблюдателями.

Идеальный сериал. Или нет?.. Мы не видим всей жизни ни одной семьи, только несколько выхваченных эпизодов у тех и у этих. Мы не успеваем прикипеть к героям. Я долго привыкаю к ​​людям (потому объемный роман менее стрессовый, чем рассказ), но в итоге не отвыкаю. Мне больно читать о смерти персонажей. И их продолжение в детях и внуках не дает облегчения. А вот уходят и внуки, и правнуки... Даже жизнь не кажется такой жестокой, как эта книга - поколения же не меняются так быстро, как листаются страницы.

Не могу понять, это мастерство автора или случайность. Книга очень похожа на жизнь. Да, бывают чрезвычайные происшествия, войны, измены, убийства... но в целом нет острых углов, нет абсолютных злодеев и героев (а если есть, то только с точки зрения их оппонентов или из-за стечения обстоятельств). Нет - выводов. Развязка не ставит конечной точки. Торговцы, священники, поэты, фермеры, повстанцы, предатели, домоседы, алкоголики, неудачники и актеры. Мне хотелось более ярких, законченных историй, более художественных... а они жизненные. Из некоторых линий будто торчат концы-хвосты, но и это очень правдоподобно.

Описания самого Дублина кое-где встречаются, рассказывается о его росте, появлении новых зданий. Но это между прочим, город - точно не участник и не персонаж книги, а случайный фон, иногда упомянутый, а часто забытый. А кажется, вот был бы в книге какой-то артефакт через века, который соединял бы персонажей и повествование - здание, микрорайон Дублина, дерево, семейная реликвия (как золотой шар Свенсен)... Но артефакты являются, беспокоят пару поколений и забываются (старый колодец, Глендалох, посох Патрика) - и это тоже не книжное, а жизненное. Зеленые глаза и шальной характер - вот хороший артефакт, но и на нем нет сильного акцента (как у Маркеса : "все Аурелиано"... не помню что). И я не могу назвать это недостатками книги, ведь и это очень правдоподобно. Но я... я в ущерб хаотичной жизненности и скучной правдоподобности добавила бы художественности, яркости, сюжетности.

Некоторые поступки персонажей мне непонятны. Как и "историческая мотивация". Я слышала, что нации формировались преимущественно в 19 веке, но разве это значит, что национальные восстания также стали национальными только тогда? В книге Резерфорда до 19 в. все ирландские политические движения выступают исключительно в поддержку английского короля или английского же парламента. Неужели мысль о самостоятельной Ирландию никому и в голову не приходила? Противостояние католиков и протестантов мне было интересным (есть же стереотип о беларусской толерантности, когда в одном местечке обычным делом было сосуществование церкви, костела, синагоги и мечети, а то и кирхи заодно), но также какой-то логичности и связности, систематичности я не почувствовала в книге. У меня не сложилось свое мнение и видение ситуации. Признаю, это тоже очень правдоподобно: то бытовое безразличие к догматическим спорам, то бытовая же нетерпимость к "неправильному" соседа, то меркантильность в избрании конфессии, то стойкая верность корням...

Я почему-то необъяснимо люблю Ирландию и Шотландию - может, вопреки имперскости Британии? За то, что слабее? За жажду независимости, за горы, четырёхлистный клевер и... килты?.. К сожалению, полноценной картины ирландской истории, связной и последовательной у меня после "Дублина" не сложилось. Будто бы там упоминаются важные события: сражения, волны эмиграции, английские короли, попытки восстаний, упоминаются Свифт и Джойс, картофель и большой голод. И не то чтобы я хотела прочитать художественный учебник... Но... Может, если бы была отдельная книга о каждом событии?.. Может, мне больше понравилась бы погруженная в предания и сказки первая часть - "Ирландия"? Мне не хватает слов, чтобы объясниться: "Дублин" не плохой и не хороший... никакой?

А вот перевод и редактура могли бы быть лучшими. Неуклюжие конструкции английского синтаксиса дополняются несколькими перлами: "как один из тех глупых девственниц из евангельской притчи" (одна из неразумных дев - должно было бы быть написано?), "доктор Пинчер весьма польстило" и пр.

И я все думала: я хочу такую ​​книгу об истории Беларуси. От Полоцкого княжества через основные столицы Великого Княжества Литовского - Новогрудок - Вильня - Минск - к БНР. Судьба двух семей, в которых рождались бы то герои, то предатели, которые то возносились бы, то падали, дружили и враждовали... Такую толстую-толстую книгу, но легко-легко написанную, на которую западали бы подростки, выбирая героев под себя, и которую можно было бы давать иностранцам для художественного ознакомления с историей моей страны. Правда, когда я пытаюсь прокрутить в голове возможные сюжеты, у меня не получается продолжить их через столько веков. Островное положение Ирландии, возможно, давало ей определенное преимущество по сравнению с открытостью европейского пространства?.. То мои персонажи погибают при Синих Водах от татар, то теряют друзей при Грюнвальде, их вырезают войска Ивана Грозного или Петра Первого... Герои меняют язык и убегают глубоко на Запад или занимают высокие должности на Востоке, забывая о родине... И также, как в Ирландии, каждое поколение, как пульс нации, дает толчок крови новому восстанию (1790-е, 1830-е, 1863 - ровно поколение!). Зимний дуб (некоторые дубы, не сбрасывающие листья на зиму), который мог бы быть символом Края, снова и снова страдает от войн и виселичных веревок... И предатели представляются ярче, чем герои... Кажется, моей истории очень не хватает хэппи-эндов...

Па-беларуску першатэкст...

Тутака...

Выхапленая з кантэксту цытата як найлепш іранічна перадае мае ўражанні ад "Дубліна" Рэзерфорда. У некаторым сэнсе гэтая кніга дасканалая. Яна цалкам роўная цягам усяго аб'ёму, нічога не правісае і не выпірае: паўстанні, войны, вяселлі, расстанні, узлёты і банкруцтвы - нічога не змушае жыццё парушыць рытму. Кампазіцыя не мяняе пульсу: завязка - кульмінацыя - развязка... завязка - кульмінацыя - развязка... Яшчэ і яшчэ. Ты ў машыне часу, якая робіць мерныя крокі праз гісторыю, адольваючы з кожным рухам дзесяцігоддзі. Беглы агляд вакол - і палюбіў ты ці ўзненавідзеў - неадольная хада часу гоніць цябе далей. І вось перад намі дзеці... унукі... праўнукі першых герояў. Пакаленні змяняюцца, мы ў агульных рысах знаёмімся з персанажамі, суперажываем іх лёсам, здзіўляемся іх характарам, але не ў стане затрымаць імгненне, нешта вярнуць ці выправіць, папярэдзіць ці прадказаць і застаемся толькі адхіленымі назіральнікамі.

Ідэальны серыял. Ці не?.. Мы не бачым усяго жыцця ні адной сям'і, толькі некалькі выхапленых эпізодаў у тых і ў гэтых. Мы не паспяваем прыкіпець да герояў. Я доўга прывыкаю да людзей (таму аб'ёмны раман менш стрэсавы, чым апавяданне), але ў выніку не адвыкаю. Мне балюча чытаць пра смерць персанажаў. І іх працяг у дзецях і ўнуках не дае палёгкі. А вось адыходзяць і ўнукі, і праўнукі... Нават жыццё не падаецца такім жортскім, як гэтая кніга - пакаленні ж не змяняюцца ажно так хутка.

Не магу зразумець, гэта майстэрства аўтара ці выпадковасць. Кніга вельмі падобная да жыцця. Так, бываюць надзвычайныя здарэнні, войны, здрады, забойствы... але ў цэлым няма вострых вуглоў, няма абсалютных зладзеяў і герояў (а калі ёсць, гэта толькі з гледзішча іх апанентаў або праз збег абставінаў), няма - высноў. Развязка не ставіць канчатковай кропкі. Гандляры, святары, паэты, паўстанцы, здраднікі, сямейнікі і акторы. Мне хацелася больш яскравых, закончаных гісторый, больш мастацкіх... а яны жыццёвыя. З некаторых ліній нібыта тырчаць канцы-хвасты, але і гэта вельмі праўдападобна.

Апісанні горада сям-там сустракаюцца, паказваецца яго рост, з'яўленне новых будынкаў. Але гэта паміж іншым, горад - дакладна не ўдзельнік і не персанаж кнігі, а выпадковы фон, часам згаданы, а часам забыты. А здаецца, вось быў у кнізе нейкі артэфакт праз стагоддзі, які злучаў бы персанажаў і аповед - будынак, мікрараён Дубліна, дрэва, сямейная рэліквія (як залаты шар Свенсан)... Але артэфакты з'яўляюцца, турбуюць пару пакаленняў і забываюцца (стары калодзеж, Глендалох, кій Патрыка) - і гэта таксама не кніжнае, а жыццёвае. Зялёныя вочы і шалёны характар - вось добры артэфакт, але і на ім няма моцнага акцэнту (як у Маркеса : "усё Аўрэліяна"... не помню што). І я не магу залучыць гэта ў хібы кнігі, бо і гэта вельмі праўдападобна. Але я... я на шкоду неахайнай хаатычнай жыццёвасці і сумнай праўдападобнасці дадала б мастацкасці, яркасці, сюжэтнасці.

Некаторыя ўчынкі персанажаў мне незразумелыя. Як і "гістарычная матывацыя". Я ведаю, што нацыі фармаваліся пераважна ў 19 стагоддзі, але няўжо гэта значыць, што нацыянальныя паўстанні таксама сталі нацыянальнымі толькі тады? Да таго ўсе палітычныя рухі ў кнізе выступаюць выключна ў падтрымку ангельскага караля або ангельскага ж парламенту. Няўжо думка пра самастойную Ірландыю нікому і ў галаву не прыходзіла? Супрацьстаянне каталікоў і пратэстантаў мне было цікавым, але таксама нейкай лагічнасці і звязнасці я не адчула ў кнізе. Прызнаю, гэта таксама вельмі праўдападобна: побытавая то абыякавасць да дагматычных спрэчак, то нецярпімасць да "няправільнага" суседа, то меркантыльнасць у абранні канфесіі, то нязломная вернасць караням...

Я чамусьці невытлумачальна люблю Ірландыю і Шатландыя - можа, насуперак імперскасці Брытаніі? За тое, што слабейшыя? За прагу незалежнасці, за горы, чатырохпялёсткавую канюшыну і... кілты?.. На жаль, паўнавартаснай карціны ірландскай гісторыі, звязнай і паслядоўнай у мяне пасля "Дубліна" не склалася. Нібыта там згадваюцца важныя падзеі: бітвы, хвалі эміграцыі, ангельскія каралі, спробы паўстанняў, згадваюцца Свіфт і Джойс, бульба і вялікі голад. І не тое каб я хацела прачытаць мастацкі падручнік... Але... Можа, каб была асобная кніга пра кожную падзею?.. Можа, мне больш спадабалася б заглыбленая ў паданні і казкі першая частка - "Ірландыя"? Мне не хапае слоў, каб вытлумачыцца: "Дублін" не дрэнны і не добры... ніякі?

А вось пераклад і рэдактура маглі б быць лепшымі. Няўклюдныя канструкцыі ангельскага сінтаксісу дапаўняюцца некалькімі перламі: "как один из тех глупых девственниц из евангельской притчи" (одна из неразумных дев - павінна было б быць напісана), "доктор Пинчер весьма польстило".

І я ўсё думала: я хачу такую кнігу пра гісторыю Беларусі. Ад Полацкага княства праз асноўныя сталіцы Вялікага Княства Літоўскага - Наваградак - Вільня - Менск - да БНР. Лёс дзвюх сем'яў, у якіх нараджаліся б то героі, то здраднікі, якія то ўзляталі б, то занепадалі, сябравалі і варагавалі... Такую тоўстую-тоўстую кнігу, але лёгка-лёгка напісаную, на якую западалі б падлеткі, выбіраючы герояў пад сябе, і якую можна было б даваць замежнікам для мастацкага азнаямлення з гісторыяй маёй краіны. Праўда, калі я спрабую пракруціць у галаве магчымыя сюжэты, у мяне не атрымліваецца прадоўжыць іх праз столькі стагоддзяў. Астраўное становішча Ірландыі мо давала ёй пэўную перавагу перад адкрытасцю еўрапейскай прасторы?.. То мае персанажы гінуць пры Сініх Водах ад татараў, то страчваюць сяброў пры Грунвальдзе, іх выразаюць войскі Івана Жахлівага або Пятра Першага... Героі мяняюць мову і ўцякаюць ад глыбока на Захад або займаюць высокія пасады на Усходзе, забываючыся пра радзіму... І таксама, як у Ірландыі, кожнае пакаленне, як пульс нацыі, дае штуршок крыві новаму паўстанню (1790-я, 1830-я, 1863 - роўна пакаленне!). Зімовы дуб, які мог бы быць сімвалам Краю, зноў і зноў церпіць ад войнаў і шыбельных вяровак... І здраднікі ўяўляюцца ярчэй, чым героі. Здаецца, маёй гісторыі бракуе хэпі-эндаў...

На чтение этой книги у меня ушло почти 4 месяца. Даже не потому, что она объёмная, а потому что не захватила. Периодами было интересно, но слишком много политики, упора на религию... Впрочем, без всего этого было бы неполное впечатление от описываемой ситуации.
Тем не менее, складывалось впечатление, что изначально задумка автора была другой, описание одного периода должно бы плавно перетекать в другой, но что-то пошло не так и получилось то, что получилось...
Заканчивается каждый временной период резко. Только привыкаешь к одному поколению, к их быту, привычкам, укладу жизни, время течёт неумолимо, уже знакомимся с их взрослыми детьми, затем внуками.
Дальше - больше! Просто стали выпадать куски десятилетий(!), уже не каждый раз знакомимся с новым поколением, иной раз вскользь упоминается, Ху из Ху. Постепенно это превращается в некую головоломку. Под конец, уже не пытаешься вникать и вспоминать, кто из какой ветки поколений. Смешались все: и Смиты, и Бирны-О'Бирны, Уолши...
В общем, те, кто запутался в книге "Сто лет одиночества", к этой приступать не советую.
Книга абсолютно затянута. Да, скажете Вы, у Резерфорда все произведения огромные. Но это, пожалуй, самое скучное и затянутое искусственно.
Лучше было бы чуть подкорректировать, всё же не черновик. Пусть бы эта книга была не в стиле с предыдущими по количеству страниц, воспринималось бы легче.
Автор пытался объять необъятное и у него получилось слабо.
Завысить оценку не могу, но и занижать тоже не буду, ведь, есть в ней и увлекательные страницы.
Книга-авантюра, практически всё в ней - художественный вымысел, герои разные, от аристократии до простых людей из деревень.
Рекомендовать не могу, уж слишком она на любителя и точно не для первого знакомства с творчеством автора.