Без любви жить легче

Лев Николаевич Толстой прошел огромный и интереснейший путь, его жизнь настолько разнообразна, что ее хочется изучать, по крайней мере мне. Автор делится сокровенным, при чем не только в данном произведении, у него много трудов где он показывает свое виденье провоцируя мыслительный процесс у читателя. Очень люблю Льва Николаевича, его вопросы веры очень близки мне были в свое время, поэтому даже когда я с его выводами не согласна, они все-равно близки мне, потому что близок тот тернистый путь который прошел автор.

Мою оценку нельзя воспринимать серьезно, я ее оставила исключительно по ощущениям, суть в том, что подобный труд вообще нельзя никак оценивать, это мысли великого писателя, его воспоминания, они с одной стороны неоценимы, а с другой вообще не должны претендовать на оценку.

Все переживания Льва Николаевича который читатель может наблюдать в данной книге, являются бесценными, они могут стать примером (как в хорошем, так и в плохом смысле) того как можно духовно расти, но и какой же это мучительный путь. Жить спокойно не получается если постоянно задумываться о правильности собственных решений и их влиянии на других и на будущее.

Читатель на протяжении всего произведения (если его можно назвать цельным произведением), наблюдает за размышлениями автора и анализом собственной жизни и действий. Ну и конечно же воспоминаний которые также активно анализируются. Со многими выводами я не согласна (даже с большинством), особенно что касается веры от которой я отказалась вообще (хоть и искала ее также как Лев Николаевич). Размышление о расточительной доброте сильно цепляет за живое, думаю данная тема еще много раз будет мной обдумана и переосмыслена. Больше ничего нового и интересного я для себя не почерпнула.

Так много перечувствовано, передумано, пережито за это время, что не знаю, что писать.

Еще в школьные годы отношения со Львом Николаевичем у меня не сложились. Я читала Войну и мир, Анну Каренину, Детство.Отрочество.Юность, но не понимала восторга людей от этого писателя и его творчества. Льва Толстого я воспринимала как скучного и тяжеловесного писателя. И замыслы его произведений я понимала поверхностно или не понимала вовсе. И сейчас, благодаря игре мне представилась возможность изменить свое мнение и познакомиться с этим талантливым и великим писателем вновь.

К биографиям и мемуарам писателей школьной программы я относилась равнодушно. Казалось: зачем читать мемуары человека, о котором я читала в свое время в учебнике литературы аж три страницы!? Но сейчас я понимаю, что зря думала так.

Эта книга помогла мне узнать настоящего Льва Николаевича. Он пишет о своих чувствах и эмоциях в непростые периоды его жизни. О своем отношении к религии. О своей цели и предназначении. Он описывает свой жизненный путь, со всеми радостями и тяготами жизни. И самое интересное, что многие из проблем того времени остаются актуальными сейчас. И Лев Николаевич выступает в роли проводника, он помогает заблудившемуся путнику найти правильный путь, освещает дорогу своими искрометными и красноречивыми замечаниями, своими советами и нравоучениями. Поэтому всем заблудившимся, всем потерявшимся в себе непременно следует прочитать эту книгу.

Я прочитала эту книгу в нужное время и мысли Льва Николаевича воодушевили меня и придали сил. За что я ему благодарна.

4 из 5⭐

В книгу вошли исповеди, воспоминания и записи из дневников Льва Толстого и объединяющей темой всего было его отношение к вере. Даже если он рассказывал о своих родителях и семье.

Размышления Толстого из "исповедей"  меня не заинтересовали, были слишком многословные и путаные, со множеством повторов.

Да, не сказала сразу, что книгу я то слушала, то читала с монитора, перечитывая понравившиеся места  в книге.

Книга понравилась больше всего только из-за Шестого  Воспоминания о тёте Толстого, Татьяне Александровне Ергольской. Уж очень тепло и светло он написал о ней.

Хочется даже сохранить эти строки:

Третье и самое важное [лицо] в смысле влияния на мою жизнь была тетенька, как мы называли ее, Татьяна Александровна Ергольская. Она была очень дальняя по Горчаковым родственница бабушке.

(...)

Главная черта ее была любовь, но как бы я ни хотел, чтобы это было иначе – любовь к одному человеку – к моему отцу. Только уже исходя из этого центра, любовь ее разливалась и на всех людей. Чувствовалось, что она и нас любила за него, через него и всех любила, потому что вся жизнь ее была любовь.

(...)

Я сказал, что тетенька Татьяна Александровна имела самое большое влияние на мою жизнь. Влияние это было, во-первых, в том, что еще в детстве она научила меня духовному наслаждению любви. Она не словами учила меня этому, а всем своим существом заражала меня любовью. Я видел, чувствовал, как хорошо ей было любить, и понял счастье любви. Это первое. Второе то, что она научила меня прелести неторопливой, одинокой жизни. Хотя это воспоминание уже не детства, а взрослой жизни, я не могу не вспомнить моей холостой жизни с ней в Ясной Поляне, в особенности осенними и зимними длинными вечерами. И эти вечера остались для меня чудесным воспоминанием.

(...)

Главная прелесть этой жизни была в отсутствии всякой матерьяльной заботы, добрых отношениях ко всем, твердых, несомненно, добрых отношениях к ближайшим лицам, которые никем не могли быть нарушены, и в неторопливости, в несознавании убегающего времени. Этим вечерам я обязан лучшими своими мыслями, лучшими движениями души. Сидишь на этом кресле, читаешь, думаешь, изредка слушаешь ее разговоры с Натальей Петровной или с Дунечкой, горничной, всегда добрые, ласковые, перекинешься с ней словом и опять сидишь, читаешь, думаешь. Это чудное кресло стоит и теперь у меня, но оно уж не то.

Никогда она не учила тому, как надо жить, словами, никогда не читала нравоучений, вся нравственная работа была переработана в ней внутри, а наружу выходили только ее дела – и не дела – дел не было, а вся ее жизнь, спокойная, кроткая, покорная и любящая не тревожной, любующейся на себя, а тихой, незаметной любовью.

Она делала внутреннее дело любви, и потому ей не нужно было никуда торопиться. И эти два свойства – любовность и неторопливость – незаметно влекли в близость к ней и давали особенную прелесть в этой близости. От этого, как я не знаю случая, чтобы она обидела кого, я и не знаю никого, кто бы не любил ее. Никогда она не говорила про себя, никогда о религии, о том, как надо верить, о том, как она верит и молится. Она верила во все, но отвергала только один догмат – вечных мучений: "Бог, который сама доброта, не может хотеть наших страданий".