Вторая часть трилогии «Вызовите акушерку» вышла у Дженнифер Уорф намного более душераздирающей, чем первая. В некоторых моментах читать прямо невозможно – слезы так и накатывают на глаза. Жестокость, бесчеловечность, злоба, тирания и трагедии – вот что ждет читателя в этой книге.
Если первая часть была практически целиком посвящена акушерскому ремеслу, то «Тени Ист-Энда» рассказывают давно ушедшие в прошлое истории, не связанные с акушерством, но ставшие своеобразным переломным моментом для их главных героев.
В начале повествования писательница предлагает нам познакомиться с системой работных домов, появившихся в Англии еще в 18 веке. Они представляли собой благотворительные заведения церковных приходов, где нищие могли найти кров и пищу в обмен на их труд. Однако в начале 19 века произошел бум рождаемости, население значительно выросло, что привело соответственно и к росту безработицы и нищеты.
В 1834 году был принят закон, регулирующий деятельность работных домов, перешедших из ведения церкви в ведение государства. Казалось бы, благородная и полезная инициатива, направленная на помощь незащищенным слоям населения, которым больше не придется терпеть холод, голод и отсутствие жилища. Но как говорится, «хотели как лучше, а получилось…».
Условия существования в работных домах были настолько ужасающими, что многие люди предпочитали свести счеты с жизнью, чем обращаться за помощью туда.
В своем эссе «Люди бездны» Джек Лондон рассказывает о 52-летней женщине, которая утверждала, что утопится, но в работный дом не пойдет. И она сдержала свое обещание: «И в прошлую среду в Шордиче проводилось следствие и опознание её трупа. Из Айлингтонского работного дома был вызван в качестве свидетеля муж покойной. Когда-то он торговал вразнос молочными продуктами, но банкротство и нищета погнали его в работный дом. Жена отказалась последовать за ним».
Чарльз Диккенс, ярый противник системы работных домов, писал, что нищим людям предстояло сделать выбор: «либо медленно умирать голодной смертью в работном доме, либо быстро умереть вне его стен».
Но чтобы составить полную картину всех тягот и страданий людей, очутившихся в работном доме, мало одних сухих фактов. Поэтому Дженнифер Уорф и рассказывает нам историю 3 маленьких сирот, Джейн, Пегги и Фреда.
Очутившись в работном доме, семьи подвергались принудительному разделению (отдельно женщины, мужчины, девочки и мальчики до 7 лет и после). Всех новичков подвергали обязательному бритью головы, выдавали обязательную униформу, а потом их ждало крайне скудное и однообразное питание и тяжелый рутинный труд, зачастую лишенный всякого смысла (дробление камней, измельчение костей, измочаливание старых веревок).
Не гнушались и телесными наказаниями за малейшую провинность и отступление от строгих правил. Не избегали этой участи и дети, что мы видим на примере Джейн.
Уровень смертности в работных домах был невероятно высок. Люди умирали от истощения, от отчаяния, от болезней и инфекций, которые из-за антисанитарных условий распространялись с ужасающей скоростью, а иногда надзиратели забивали людей до смерти. Эти случаи оставались незамеченными – бедняки были расходным материалом.
Также среди законодателей и общественных деятелей находились те, кто считал, что ради истребления бедности нужно сделать любую помощь обездоленным как можно более болезненной, а условия существования невыносимыми. Полагалось, что это простимулирует нищих сделать всё возможное, дабы избежать этого злополучного места и встать на путь «исправления». Такой вот странный парадокс.
Но все эти лишения и издевательства не самое ужасающее, что происходит с заложниками работных домов. Страшнее всего, когда дух человека после всех испытаний остается сломленным, когда разрушается его личность, когда он теряет интерес к вещам, которые раньше вызывали в нем жгучее любопытство, когда он превращается в собственную тень и становится мертвым внутри, будучи живым физически.
Именно это и происходит с Джейн – такой ошеломительный контраст между бойкой, веселой, жизнерадостной девочкой, любознательной и делающей удивительные успехи в учебе и Джейн во взрослом возрасте – серая мышка, которая боится всего и вся, застенчивая и робкая о невозможности, не умеющая связать и 2 слов, болезненно зависимая от чужой похвалы и одобрения.
Но это заслуга не только работного дома, всё можно превозмочь, если ты не одинок, и у тебя есть надежда. Надежда, что когда-то за тобой приедет любящий папа и заберет из этого кошмара. А если надежда умирает, то..
Ощущение собственной ненужности, отверженности - самое тяжёлое, и брошенный ребёнок, как правило, так до конца и не восстанавливается.
История брата и сестры, Фреда и Пегги, имеет более радужные тона, хотя и не лишена драматических поворотов. Их судьба - еще одно подтверждение истины:
Трагедия – это одиночество, а не условия жизни.
С большим удовольствием читала главы, посвященные сестре Монике Джоан, о которой нельзя с точностью сказать, водит ли она окружающих за нос или действительно не вполне здорова психически. Пожалуй, это самый забавный и запоминающийся персонаж всей трилогии. В наше время её бы нарекли ярой феминисткой: в молодости она не раз выступала в защиту женщин и их прав выбирать себе такую жизнь и такую профессию, которые им по душе, а не навязанные семьей или социальными стереотипами.
Я не стану женщиной, которой по приказанию мужа вырвут все зубы или которую упрячут под замок, как бедную тётю Анну. Я не стану тратить жизнь на вилки для рыбы. Я не подчинюсь ни одному мужчине.
На её лице читался вызов. Молодость может быть прелестной, но пожилые люди тоже бывают по-настоящему красивы. Каждая морщина, каждая складка, каждая тень на лице сестры Моники Джоан говорили о её характере, силе, храбрости, величии и весёлости.
Еще один трогательный момент в этой части – дружба между главной героиней и одиноким стариком, мистером Коллеттом. Читая, с каким трепетом и волнением старик ждет молодую медсестру, с вниманием и интересом следящую за его рассказом о своей жизни, как старается ей угодить и купить то угощение, которое ей по вкусу, я еле сдерживала нахлынувшие чувства. Как замечательно, что сестра Дженни Ли скрасила последние деньки старика и избавила его от одиночества.
Мы смеялись вместе, а ничто не объединяет людей крепче, чем схожее чувство юмора и возможность повеселиться.
Не обошлось в этой книге и без такого утешительного лекарства как юмор и ирония. Они всегда придут на выручку, даже, если, кажется, что уже ничего не поможет. Мой любимый момент, когда старуху-кокни после бомбардировки вытаскивают из-под обломков:
Помню, как мы вытащили из-под обломков какую-то старуху. Она не пострадала. Она схватила меня за руку и сказала: "Ублюдок Гитлер. Убил моего старика, ну и Бог с ним, убил моих детей - это плохо, разрушил мой дом, так мне теперь негде жить, но меня-то он не достал! У меня есть шесть пенсов, а тот паб на углу не разбомбили, так что пойдем- ка выпьем, да и споём".
Жизнь удивительная штука, и именно об этом нам напоминает вторая книга трилогии «Тени Ист-Энда».
Порой мелочи поворачивают нашу жизнь. Нас могут не затронуть важнейшие исторические события, но при этом малозначительные детали способны повлиять на нашу судьбу.