Наполеонов обоз. Книга 1. Рябиновый клин

Три пласта времени - а ведь время, как и мировоззрение, у каждого свое, - сливаются в одну цельную картинку судьбы России. Словосочетание "семейная сага" (как же все-таки я люблю этот жанр в литературе) слабо соотносится с данным романом, но не спешите расстраиваться поклонники саг. Здесь герои связаны не родственными, а возможно, куда более крепкими узами - той самой принадлежностью земле русской.

Судьба страны причудливо преломляется в жизни каждого из персонажей, образуя поистине уникальный и неповторимый образ. Наше мировосприятие складывается ведь из многих вещей: счастливых/несчастливых случайностей, людей, встретившихся нам на жизненном пути, совершенных нами ошибок, и потому даже на один на предмет мы можем смотреть совершенно по-разному и отлично друг от друга.

3 главных действующих лица (оперы под названием "Жизнь") - Изюм, Надежда, Аристарх - представляют поочередно каждый свой фрагмент полотна из взглядов, суждений, поступков, событий и обстоятельств собственной жизни, а уж затем Судьба (в лице мудрой и такой наблюдательной писательницы, естественно) сводит воедино их линии. Все неслучайно в этом мире, и параллельные линии обязательно когда-нибудь пересекутся...Только вот для чего? Ответ на этот главный вопрос мы и будем искать по ходу чтения, чтения, удивительно завораживающего, прекрасного, ведь вся книга написана таким живым, чистейшим русским языком, наполнена такими подчас удивительными метафорами (поклонники творчества Дины Рубиной, наверное, уже в курсе и знают, как всегда умело писательница обращается с главным инструментом любого автора - языком).

Дополнят книгу и такие яркие и очень харизматичные и самобытные образы, как писательница Калерия Михайловна, прозаик Михаил Мансурович, барахольщик и держатель лавки Боря-Канделябр...Хотя что я говорю: все персонажи романа (да и всех произведений РУбиной, если уж на то пошло) - очень запоминающиеся типажи, каждый со своим характерным сленгом, словарным запасом, уникальными чертами.

Теплая, душевная и такая уютная книга (даже несмотря на то, что действие ее в основном происходит на фоне страшного 20-го века): плавное, чуть замедленное течение времени со странными совпадениями напомнит о важном, о главном в нашей жизни...

Наверное, в подобной ситуации ошибочно писать отзыв только на первую книгу: в данном случае её нельзя отнести к самостоятельному произведению. На протяжении четырёхста с лишним страниц повествования складывается стойкое впечатление, что нас вроде "разогревают", готовят к чему-то; к чему-то, что скорее всего, произойдёт лишь в третьем томе, если двигаться такими темпами. С другой стороны, нас честно предупреждают, что первая книга о "зарождении чувства"; и я первую половину книги недоумевала, между кем и кем чувство-то зарождаться будет? Неужто между недотёпой Изюмом и серьёзной Надеждой Петровной?! Потом вроде отлегло.
Я очень люблю творчество Дины Рубиной, знакома с ним давно и уверена, что если хочется почитать что-нибудь русское, душевное, написанное прекрасным языком - Рубина является беспроигрышным вариантом. Все эти холмисто-волнистые русские просторы, мятно-травные поля, тонконогие рябиновые клинья... А какие изумительно-роскошные персонажи! Для каждого из них автор подготовила этакий заплечный фантомный мешочек, наполненный ярким характером, суровыми жизненными перепитиями и драматическими переживаниями. Дину Рубину отличает потрясающее умение даже из проходящего в прологе мимо главного героя дворника создать блестящий, выразительный, меткий образ. Возьмём, к примеру, совершенно второстепенного в этом романе персонажа Клаву Солдаткину, заведующую складом в Вязниках. О ней и упоминание-то является исключительно способом передачи уклада жизни того времени в непосредственно конкретном месте. Но с какой красноречивой экспрессией предстает перед нами одинокая пьяньчужка Клава:

...На голове выплетала жидкие косицы, а поверх нахлобучивала засаленную тюбетейку с вышитыми огурцами. Свёклой рисовала на щеках два аккуратных круга: не то лубочная боярышня, не то базарная матрёшка, и материлась через два на третье, как-то оригинально: к общеизвестным словам присобачивая тюркские окончания. Не «сука» произносила, а «сукалар». Когда требовалось усилить эффект, Клава со страстным напором добавляла: «ебанутый сукалар!»

К слову добавить, Дина Рубина - одна из немногих авторов современности, которая может себе позволить злоупотребить красным словцом. У неё это всегда получается элегантно и к месту, как бы когнитивно-диссонансно это не звучало. Но несмотря на чудеса, которые автор творит с русским языком, в полной мере оправдывая идентификатор "великий и могучий"; мне показалось, что всего было чересчур Много. Много персонажей, много деталей, много таймлайнов. К чему, например, двадцать страниц описания английского рожка и тридцать - оркестриона? Меня уже заранее пугает, что третий том вообще "Английский рожок" называется.
Очень импонирует факт, что Дина Рубина сама озвучивает свои произведения. Думается, что озвучивание собственных произведений по ощущениям приближается к начислению самому себе зарплаты. С одной стороны - приятно; с другой - не увлечься бы. Но Дина Ильинична не впадала в крайности; а кто лучше самого автора сможет донести до слушателя свою мысль, передать какую-то деталь именно в той манере, что никакой двусмысленности не возникнет. И если автор, к примеру, подразумевает, что герой говорит с лёгким одесским акцентом, он представит читателю какой именно "лёгкий одесский акцент" он имеет ввиду, наделив им своего персонажа. Помимо отличных ораторских навыков (видно, что человек давно и с удовольствием привык выступать на публике), Дина Ильинична, оказывается, и поёт очень даже неплохо, музыкальные отрывки бесподобны. Вот уж кого Бог талантами не обидел!

Ох, какими же окольными путями ведёт нас Дина Рубина к судьбоносной встрече героев! Отдаю ей должное - скучать при этом не приходилось. В своей любимой манере - с мельчайшими душевными подробностями, психологически тонко и поэтически красиво - писательница знакомит нас с детством героев, обстановкой эпохи, судьбами многих...

Первая часть ("Серединки") посвящена главной героине. Надежда - женщина с характером. "Редактор в большом издательстве, с писателями хороводится, и эти самые писатели в её рассказах – то ли дети малые, то ли тепличные растения, то ли буйно помешанные". Хороводится она и с соседом Изюмом, передавая его бесконечные истории знакомой писательнице Нине. (Так и представляла за образом Нины саму Дину Рубину: " Ничего такая тётка, простая, без понтов, за руку здоровается").
Изя-Изюм - "стихийный кулинар, природный гений", "мальчик на все руки". Чаще его рассказы раскрывали обширную тему бурной коммерческой деятельности. ("О том, сколько шальных бабулек он мог бы иметь, если б не… Далее идёт список причин, негодных людей, природных катаклизмов и тотальной невезухи разного калибра").
Как же мне Изя напоминал родного брата Петра! Те же изменённые словечки, та же страсть к техническим усовершенствованиям (в советские времена каждый месяц получал надбавку за новые разработки), та же любовь к кулинарии, даже знакомым образом всё сказанное преподносит, называя свои рассказы "забавными случаями". Если в ударе - становить его невозможно. "Общение с ним всегда заканчивается тягучей головной болью" - говорится об Изюме, а я соглашаюсь, представляя бесконечные беседы с Петром.

Вторая часть ("Вязники") посвящена главному герою - Аристарху Семёновичу Бугрову. Снова всё начинается с детства и обучения, родственников и наследников, с первой трепетной встречи, которая сразу стала судьбоносной. В истории Аристарха тоже имеется второстепенная героиня, которая по масштабу вполне вписывается в число краеугольных персонажей. Вера Самойловна Бадаат не имеет ничего общего с образом простецкого общительного Изюма из первой части. Она из тех стойких и выносливых женщин, которые умеют "вовремя крутануть сальто и не грохнуться на спину, а приземлиться на обе кости".
Но все персонажи, со своими бедами и страданиями, мудростью и терпением, принося клочки легенд, давая уроки и обучая истинам, являются шестерёнками Глобальной Истории.
Изюм, пригласивший малознакомого Сашка в гости и просто пожить...
Вера Самойловна, подарившая любовь к английскому рожку, музыке и историям...
Володя, научивший письму и приёмам самообороны...
Основные зацепки, которые обязательно приведут нас к Наполеонову обозу, попадаются редко. Если первый документ в три поразительных листика от тысяча восемьсот семьдесят третьего года, проданный Надежде Борей-Канделябром, дал лишь лёгкий намёк на прикосновение к тайне, то уже рассказ Аристарха Семёновича о семейных корнях, высвечивает будущую направленность романа. И как же ловко писательница подводит нас к завязке. Да, стоит признать, первая часть трилогии больше напоминает затянувшийся пролог, так как всё ещё впереди.

Книгу слушала в исполнении самой Дины Рубиной. Автор из тех, о ком говорят: "и швец, и жнец, и на дуде игрец". Кстати, песни она исполняет душевно и трепетно, словно дарит читателю что-то ценное. Читает замечательно, вкладывая те интонации, те эмоции, которые сама и придумала. Поёт, читает, делиться рецептами и советами.