24 мая исполняется 80 лет со дня рождения поэта и нобелевского лауреата по литературе Иосифа Бродского - «ИБ», как его привыкли называть читатели. В начале следующего года будет 25 лет, как поэт ушел из жизни. Мы попросили рассказать о Бродском человека, который посвятил ему две книги, - писателя Марка Яковлева. «Из забывших меня можно составить город». Иосиф Бродский За эту четверть века выросло новое поколение, или, как я его называю, «поколение Постум» (приставка в древнеримских именах, обозначавшая рождение после смерти отца. - Прим. ред.), те, кому сейчас от 18 до 25 лет. Знает и помнит ли поэзию Бродского «поколение Постум», или из забывших его «можно составить город»? Кем был Иосиф Бродский? Прежде всего неординарной личностью, вышедшей и в жизни, и в своей поэзии за пределы видимого и дозволенного круга. Он был судим «инквизицией», как Галилей (только не итальянской, а советской), за то, что видел дальше других и, подобно Ньютону в науке, «стоял на плечах гигантов». Этими гигантами были английские метафизические поэты (от Джона Донна до Уистена Одена) и древнеримские поэты: Гораций, Вергилий и другие. В русской поэзии ИБ стал одним из ведущих поэтов-метафизиков, пишущих о таких вечных категориях, как язык, время, душа, память, смерть, и об отношениях между ними. Никто так беспощадно не вглядывался в глаза смерти, как Бродский, и не случайно к одному из лучших своих стихотворений «Натюрморт» он взял слова писателя Чезаре Павезе: «Придет смерть, и у нее будут твои глаза». Его поэтические строки иногда подобны формулам: «Одиночество есть человек в квадрате» или «Человек - это сумма поступков». Любой читатель, помнящий алгебру за шестой класс, может легко вывести результат: сумма поступков человека равна нулю. Каждый волен понимать этот результат по-своему. Но четкость и афористичность его строк объясняют то, почему до сих пор именно Бродский является одним из самых цитируемых и популярных поэтов современности. Первый раз я прочитал стихи Бродского в середине 70-х годов прошлого века в возрасте сегодняшнего «поколения Постум». Мой знакомый привез тайно из Ленинграда пожелтевшие ветхие листочки, на которых были перепечатаны стихи без указания имени автора, и дал мне их на ночь почитать, строго-настрого наказав никому не показывать. На листочках стояло название: «Разговор с небожителем». До сих пор помню ощущение от прочитанного - открытие неведомого мне метафизического мира: «Но и не деться от той же мысли - задом наперед - в больнице старику в начале года: он видит снег и знает, что умрет до таяния его, до ледохода». Так начался «мой Бродский». С тех пор я стал искать повсюду его стихи, познакомился с теми, кто знал поэта, и написал две книге о Бродском и близких ему людях. На мой взгляд, Бродский входит в первую пятерку русских поэтов ХХ века, а начинать знакомство с ним «поколению Постум» следует с самых известных его стихов: «Письма римскому другу», «Конец прекрасной эпохи», «Назидание» и других. Но надо учитывать, что поэзия Бродского сложна и требует от человека умения думать. Мой опыт встреч с читателями показывает, что целевая аудитория любителей его поэзии - люди в возрасте 20+, и две трети из них составляют женщины. Я провел презентации книг о Бродском в шести странах, и многое было для меня неожиданностью. Например, я не ожидал встретить так много любителей поэзии ИБ в Латвии. Возможно, в Прибалтике сильно повлиял на популярность Бродского уникальный спектакль Алвиса Херманиса «Бродский/Барышников», со знаменитым танцовщиком и другом Бродского Михаилом Барышниковым. Интересна также реакция на книги русскоязычных читателей в Эстонии, Литве, Украине, Грузии и США. Бродский говорил: «Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека всегда можно», поэт оставлял людям горькую надежду: «Смерть - это то, что бывает с другими». Конечно, из забывших его «можно составить город» и долго сетовать о том, что курсы о поэзии Бродского не читаются в университетах, причитать, что «молодежь пошла не та», и прочее. А можно взять две книги о поэте и проехать с ними, а также с рисунком любимого кота поэта Миссисипи (Бродский был заядлым кошатником) по десяти городам мира: Рим, Лондон, Москва, Милан, Санкт-Петербург, Иерусалим, Тель-Авив, Штутгарт, Самара, Рига. Как-то я оказался в Килском университете в Англии в конце 80-х годов, и первым человеком, с которым я познакомился, была Валентина Полухина - ведущий исследователь творчества Бродского (см. поэзофильм «Медальон, или Полторы англичанки», посвященный Полухиной. - Прим. автора). Мой коллега захотел сфотографироваться с Валентиной, но она заявила, что для этого он должен прочитать хотя бы одно четверостишие Бродского. Коллега немного перепутал поэта с однофамильцем-художником и заявил, что знает картину Бродского «Маршал Ворошилов на лыжной прогулке». На что Валентина с иронией заметила: «Молодой человек, у вас такой тонкий английский юмор». Пришлось выручать коллегу и читать четверостишие Бродского самому. Ничего удивительного, что мой молодой коллега не знал тогда стихов поэта, поскольку в конце 80-х годов стихи Бродского только-только начали печататься в СССР (первая публикация после эмиграции поэта - в журнале «Новый мир», в декабре 1987 г.) после того, как его наградили Нобелевской премией по литературе. Другой эпизод произошел через 30 лет в Москве в декабре 2019 года на презентации двух книг в культурном центре «Москворечье», где было много молодых людей. Я решил подарить книгу «Одиссея кота Бродского» тому из «поколения Постум», кто ответит на вопрос: почему Бродский назвал своего любимого кота Миссисипи? Ответы были самые разные: «Потому что поэт жил на реке Миссисипи», «Потому что кот был такой же длинный, как река Миссисипи» и т.д. Но никто не ответил верно: поэт назвал любимого кота Миссисипи, потому что в этом имени столько же букв «С», сколько в имени страны, где поэт родился, - СССР. Многие из «поколения Постум» даже не помнили этой аббревиатуры. Поняв, что вопрос был слишком сложный для «поколения Постум», на следующей презентации в книжном магазине «Библио-Глобус» я попросил зрителей, как 30 лет назад Валентина Полухина, прочитать любое четверостишие Бродского. Встала студентка и вдохновенно прочитала: «Он смотрит на планету, как будто небосвод относится к предмету его ночных забот». «Что-то не помню у Бродского такого четверостишия», - усомнился я, думая про себя, что и на солнце есть пятна, а не только в моей памяти. «Вот видите, я рада, что открыла вам новое стихотворение поэта!» - с гордостью заявила бойкая студентка. После презентации она подбежала ко мне (я думал, чтобы получить в подарок книгу с дарственной надписью автора), попросила у меня микрофон, извинилась перед всеми за то, что перепутала стихи Пастернака со стихами Бродского, как когда-то мой коллега перепутал поэта с художником, и прочитала отрывок из стихотворения Бродского «Одиночество». Мне понравилась смелость «поколения Постум», умение признавать и исправлять свои ошибки, говорить правду вслух, какой бы неприятной она ни была - так поступал и сам поэт. Значит новое поколение - еще не «потерянное поколение». А сегодня, во время пандемии коронавируса, когда все сидят в своих комнатах на карантине, стихи Иосифа Бродского полувековой давности звучат для «поколения Постум» как пророчество и завещание: «Не будь дураком! Будь тем, чем другие не были. Не выходи из комнаты! То есть дай волю мебели, слейся лицом с обоями. Запрись и забаррикадируйся шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы, вируса».

Мой Бродский и «поколение Постум»

Другие материалы по теме «Авторская колонка»