Одна заживу, сама с собой

Автору книге - начинающему писателю - удалось, казалось бы, невозможное: собрать в единый связный и прекрасный текст все посещающие нас за день бесконечные внутренние монологи и диалоги, обрывки мыслей, клочки памяти, мечты - всю эту нескончаемую бетономешалку - и при этом сплести удивительной красоты полотно жизни, в котором сожалений, страхов, горечи порой больше, чем счастливых моментов, и тем не менее вместе с героиней искренне радуешься, проживая все прожитое еще раз...

Вот бабушка, старенькая, такая любимая, еще живая...

Вот мама...

Вот первая встреча с очень красивым мужчиной, который впоследствии станет мужем Момоко-сан...

А тут дети еще маленькие, едешь с ними на велосипеде, радуешься жизни, живешь только этим мгновением, не задумываясь, а что там - в конце?..

Как же быстро пробежала все-таки жизнь: Момоко-сан 74 года, а из развлечений лишь разговоры с самой собой, множеств голосов теперь живут в ее голове, спорят, соглашаются, увещевают о чем-то, восторгаются чем-то, упрекают в чем-то. Это не похоже на раздвоение личности, просто накопленный опыт и желание поделиться с кем-то размышлениями (а живешь при этом одна) дают вот такой странный результат...

Повествование получилось чуть разорванным и несколько фрагментарным, хотя и в том своя прелесть - воспоминания приобрели более размытый и более правдоподобный характер. Отношение же к главной героине менялось несколько раз на протяжении всей книги: вначале хочется пожалеть, а следом упрекнуть в эгоизме, затем - восхититься тем, как славно она понимала любовь - сделать жизнь любимого человека чуточку лучше, стать идеальной женой...Противоречивая жизнь и такая же непредсказуемая женщина - а впрочем, не все ли мы таковы?

4/5, если захочется чуть погрустить - а осень к этому обычно располагает - и напомнить себе о быстротечности жизни, лучше книги не придумаешь. Пожалуй, перечитаю ближе к 70-ти - интересно будет сравнить ощущения японской и русской женщин)

Для нечитавших:

Японская бабулька Момоко потеряла мужа, дети разъехались, рядом нет никаких старичков, чтобы перемывать кости мирозданию, и даже в огороде сажать картоху не хочется. Никого лишнего, а значит впервые в жизни можно вздохнуть свободно в одиночестве и задаться главными философскими вопросами жизни, вселенной и всего такого. Ну ладно, не настолько главными, там-то мы ответ уже знаем. Просто бабуля-сан хочет понять, кто она такая. И заодно переосмыслить всю свою жизнь, раз уж время появилось. Собственно, событий в крошечном романе на один вечер совсем немного, потому что путешествия в воспоминания и подкорочку почти никогда не бывают зрелищными.

Для читавших и просто любопытных:

Не так-то просто взять и вот так с кондачка очертить самоё себя (кстати, а вы какую форму любите употреблять: «самоё себя» или «саму себя»?). Обычное детство, обычные родители, обычный муж, обычные дети, обычная работа. Разве что говорок необычный (кстати, в романе это неплохо передано). Обычные косяки в воспитании, которые по традиции передаются из поколения в поколение, потому что никто не хочет притормозить и задуматься не об этих самых традициях и собственных желаниях, а о другом человеке.

Следует сразу быть готовым к тому, что текст написан с несколько непривычного для нас созерцательного японского ракурса. Если читали Кавабату Ясунари, то вы поймёте, о чём я. В западной книжке такого толка главная героиня испытывала бы безумные эмоции по поводу своего прошлого, раз уж удалось его переосмыслить. Момоко-сан не жаждет что-то изменить в прошлом, чтобы сделать его идеальным, высокоэффективным и доведённым до совершенства. Скорее, она ищет там подсказки, чтобы не затеряться в пустоте настоящего. Впервые в жизни бабульки нет никаких предписаний, указаний и традиций поведения, которые бы подсказали ей, что нужно делать вот-прямо-сейчас. Да и желаний особенных уже нет.

Тут может показаться, что мини-романчик как-то крутится рядом с темой суицида от одиночества, но таких мотивов нет и в помине. Вообще, много непривычного. Например, ценная мысль, что можно больше всего на свете любить себя, но быть при этом не говнюком-эгоистом. И что если ты себя любишь больше, чем своих дитачек, то вполне возможно принести им больше добра и счастья, чем если ты над ними трясёшься и сдуваешь пылинки. Впрочем, это не роман о гиперопеке. Вот так вот, проще сказать, о чем он «не».

Бабуля-сан ищет ответ на вопрос, зачем ей дальше коптить небо, и находит его простой, если не сказать — тривиальный. Но разве это плохо? Интересен не сам результат поиска, а процесс и мотивы, которые к началу этого поиска привели. Да и никто в жизни не устраивает соревнование, у кого смысл жизни круче и необычнее. Всё-таки не тринадцать лет персонажу, автору и читателю.

Кароч, не нужно ждать 74 года, чтобы задуматься о том, куда ты катишься и зачем. Но к решению о поиске самоидентичности нужно прийти самостоятельно, а мой книжный отзыв и вся книжка автора с именем, которое я мгновенно забываю, если не смотрю на обложку (название тоже забываю и про себя говорю: «Одна стою тут, вся такая красивая»), могут только к этому решению немножечко вас приблизить.

Момоко семьдесят пять лет – и она очень, очень одинока. Захламлённый дом, отсутствие каких-либо дел, нежелание ухаживать за собой, – после смерти мужа всё потеряло для неё всякий смысл, а дети, которые, казалось, совсем недавно были маленькими и нуждающимися, выросли и покинули родительский дом. Да, женщине было одиноко, настолько одиноко, что мыши, в былые времена вызывавшие у неё истерику, теперь казались ей добрыми друзьями; шушукайтесь, серенькие, шушукайтесь, а то дом совсем утонет в скорбной тишине... А за окном тем временем разворачивала свой шёлковый платок прекрасная весна. Мягкий аромат цветущей сливы, неугомонный ливень, свежий ветерок... Порой Момоко выбиралась из своего логова, её тянуло к людям, ей хотелось выговориться, вот только стоило ей оказаться в толпе, как она вдруг чувствовала, что её охватывала немота; слова не шли. Она сидела, сжимая в руках потрёпанную тетрадь с исписанными страницами, и молча наблюдала за прохожими, а тем временем внутри неё звучали голоса. «Не знаю, мои ли мысли-то али нет». Но кто с ней говорил, кто устраивал эти споры, кто отвечал на вопросы? Кажется, она всегда знала, что это за голоса... О, она знала.

«Человеческое сердце просто так не разберёшь, в человеческом сердце несколько слоёв, человеческое сердце – это как оболочки Земли». История этой женщины стара как мир: суровая мать, побег из дома, замужество и... всё. Все мечты были задушены после встречи с юношей, ибо дева вдруг решила: да, это то, ради чего следует жить. Эти грёзы о сказочной любви, это “и жили они долго и счастливо”... Жили-то они долго, да вот счастливо ли? Дом, двое детей, всё было якобы хорошо, вот только те подавленные мечты время от времени давали о себе знать. Всю жизнь подстраиваясь под мужа, она совсем не жила для самой себя, и вместо борьбы за своё “я” она пришла к застойному послушанию, исполняя чужие желания, не свои. «Служила я... И что же вышло?», – ничего. Муж умер, дети разбежались, осталась лишь она одна – и её голоса, голоса из её прошлого. Вот испуганная девочка, страдающая от ожога, вот счастливая девушка, мечтающая о принце, вот грустная женщина, осознавшая свою долю, – всё это была она, Момоко-сан, это всё были слои её долгой, непростой жизни. Момент, когда она “встретилась” с собой, был печален, но сама она не жаловалась, ибо «Тут, кроме „эх”, ничего и не скажешь». И правда, а что тут ещё скажешь...

То была пронзительная история в истинно японском стиле. Меня подобное всегда пугает, хоть я и молода, уж больно такая участь... я даже не знаю... бессмысленна? Вот ради чего была эта жертва? Муж и не заметил, дети сбежали, а она осталась одна, глубоко несчастная и не понимающая, кто она вообще такая и чего хочет. «Всё повторяется... Мы с бабулей через интервал в семьдесят лет, значит, попутчицы», – и это страшно. Она не смогла дать детям то, что им действительно было нужно, да и как она могла, коль в себе-то разобраться не сумела, выстроив этот фальшивый фасад. Все эти жертвы просто бессмысленны, ибо никто в итоге не выходит из этого порочного круга счастливым, никто. Впрочем, несмотря на всю эту тяжесть, финальные строки, как ни странно, были по-весеннему тёплыми и светлыми. Момоко всё поняла и приняла: да, прожила она вот такую жизнь, ну что с этим сделаешь, оплакивать бессмысленно, а хорошие мгновения всё-таки были... В этом – сила. Нужно быть рядом с теми людьми, с которыми на одну и ту же гору смотришь с одной точки зрения, и необходимо ценить себя, ценить и уважать, ибо если ты будешь любить себя и бороться за свои интересы, то и твои близкие обретут счастье. «Я буду следовать самой себе».