Нетерпение сердца. Мария Стюарт

Вот уж точно, по другому эту рецензию и назвать нельзя. В такой ад попал главный герой романа, что холод сковывает сердце, лихорадка разрывает разум, а тело покрывается липким потом. А ведь он хотел, как лучше. Хотя, конечно, была в его поступках существенная доля эгоизма. Но в общем-то он же человек, и это вполне нормально – делать то, что доставляет тебе радость, удовольствие. Не очень озадачиваясь далеко идущими последствиями. Тем более, речь идет о более "черствых", тем более в молодом возрасте, мужчинах. Ну не могут они думать за себя и за окружающих его девушек. Они еще не так чутки ко всем этим знакам, взглядам, вздохам. И не со зла это, нет. Они проще сами, и видят других людей такими же простыми. Мужчины усложняются с возрастом. А женщины, кстати, наоборот упрощаются. Поэтому и нашла коса на камень – додумывающая каждое слово мужчины юная (к тому же и травмированная, а, следовательно, еще более экзальтированная) девушка и простой, как 5 копеек, юноша, к тому же солдат. Случилось то, что должно было случиться – они друг друга сломали.

Хотя, конечно, было несколько точек в этой истории, где все можно было бы повернуть вспять или лучше обрубить. Да, с некоторой болью для обеих сторон, но с излечимой болью. А тут вот и проявились сначала пресловутые благие намерения, а потом все же трусость с одной стороны и тотальный инфантилизм с другой. И самое плохое, что с обеих сторон эту пару поддерживали. О, сколько вариантов, сколько "если бы" имеется в этой истории. Сколько раз каждый из участников принимал неверное решение, закапываясь или закапывая главных героев все глубже. И знаете, что интересно, если эту историю рассказывать кратко, только по вводным данным и финалу, то будет очевидно один виновный. А вот если рассказывать подробно, так, как сделал это Цвейг, то видна вина абсолютно всех участников. И мы видим муки только главного героя, хотя, думаю, и отец девушки, и доктор, и подруга – все мучались не меньше. Одна она смогла прервать это мучение. Хотя на мой взгляд – это именно она, кого в первую очередь следует винить.

Знаете, мало есть жутких ощущений, которые может перенести женщина в своей жизни, равных по силе с отказом мужчины, которому она открылась. Быть отвергнутой – это, конечно, ужас, боль, полная бессилия и самоуничижения. И эту тему очень хорошо раскрывает Цвейг. И хорошо ее описывает в сравнении с отвергнутым мужчиной. В это мгновение все эмоции читателя (и особенно читательницы), конечно, на стороне Эдит. Но то полнейшее непонимание второго участника этой любви со стороны всего окружения больной девушки уже буквально через несколько страниц начинает раздражать. Да, в идеале всем бы хотелось воплощения идеальной картинки: немного далекий от реальности мужчина вдруг понимает, что его любит девушка, перед его глазами падает пелена, и он понимает, что, да-да! тоже ее любит. Все счастливы, она выздоравливает или даже вполне полноценно живет со своим недугом. Но с первого же признания всем становится очевидно – идеала не будет, птички не запоют, райские кущи не откроются. Так какого же черта все остальные взрослые люди заставляют, вот именно что насильно заставляют молодого человека обещать девушке несбыточного? Мне это больше всего напомнило ситуацию с детьми, когда тот, который младше, следовательно капризней и истеричней, постоянно требует чего-то от старшего. И даже если второй ребенок старше на год-два, то все равно его все ломают вот этим совершенно несправедливым: "Ну уступи, ну ты же старше, ты должен". НИЧЕГО ОН НЕ ДОЛЖЕН!!!

И ладно бы Антон, скажем так, воспользовался девушкой. А пользоваться любящей женщиной можно далеко не только в сексуальном плане, можно использовать ее душу, голову, сердце. Но в его действиях я, будучи достаточно чуткой к таким вот не-сексуальным вариантам пользования, ничего такого не нашла. Он скорее пользовался ее отцом – его радушием, той красивой, удобной, приятной жизнью, в которой Антон имел возможность бывать по нескольку часов в день. Но не более. А в ситуации с чувствами Эдит, и особенно с отношением к его обязательствам по отношению к этим чувствам, получается ситуация: "Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать". Конечно, такой узел герой мог бы разрубить сразу. Но кто же ему даст? А когда тебе непрерывно вдалбливают в голову, что ты обязан, что ты будешь подлец, если не... что ты вообще будешь убийцей – поневоле начнешь неадекватно воспринимать ситуацию. Что и произошло.

Так и получается, что потворством капризам, слабостью, обманом вместо одного разбитого сердца и одной некоторое время болящей совести разбилось вдребезги несколько жизней. Хочется, чтобы этот роман люди читали более критически и придирчиво, вникая в суть происходящего, делая важные выводы. Во-первых, общаться и выяснять напрямую, а не додумывать. И обязательно пока не становится поздно. Особенно это актуально для девушек. Лучше сразу сказать молодому человеку, что вы не совсем понимаете характер ваших отношений и хотели бы большего, чем вот так месяцами терзаться чувствами и думами, раскручивая себя на "неземную любовь". Во-вторых, не бояться отказывать. И чем раньше, тем лучше. Ни одного поступка из жалости, ни одного момента сострадания. Любому человеку нужна либо актуальная помощь, либо слова поддержки. Но жалость точно не нужна никому – не в том смысле, что ее не требуют, еще как требуют, особенно дети и истеричные женщины. Но она вредна, неплодотворна и ведет только к ухудшению ситуации. И в-третьих, недаром глагол "баловать" является синонимом "портить". Не путайте балование и заботу. Не путайте готовность выполнить любой каприз человека с вниманием. Не сажайте себе на шею злобных колдунов, иначе они загубят вас, а сами потом свалятся и тоже сделают себе больно. И простите меня за лекцию об отношении и воспитании, появившуюся вместо рецензии. Но для меня было важным выразить именно эти свои эмоции.

А вообще, конечно, это очень хорошая эмоциональная литература. С чувствами и мыслями главного героя, прописанными почти по-достоевски. Я даже решила не читать второй роман в издании. Решила "посмаковать" этот.

С.R.
Обложка издания БВЛ стандартно, без изысков и без особого смысла. Но это вовсе не минус.

Основная масса иностранных изданий, конечно, тоже с девушкой. Но мне понравилась и по смыслу и по переводу названия крайная обложка на английском. Да, более прямолинейно. Но поэтому, мне кажется, и острее – "Берегись жалости".

Я давно люблю новеллы Цвейга, но, к сожалению, даже не задумывалась, что он написал что-то еще. И вот я открыла для себя его роман «Нетерпение сердца» и романизированную биографию «Мария Стюарт», и окончательно убедилась, что никто не умеет так писать о любви, как Стефан Цвейг.

Роман «Нетерпение сердца» очень похож на новеллы и читается также на одном дыхании, что удивительно при его немалом объеме, нет ощущения затянутости, ни одной фальшивой строчки. Казалось бы, очень предсказуемый сюжет, и все-таки поразивший конец, и герои, мое отношение к которым менялось всю книгу, я испытывала попеременно то жалость, то ненависть, то презрение, то снова жалость. Их безрассудство и трусость, крайняя степень, как прозорливости, так и слепоты, неспособность разобраться в собственных и чужих чувствах, отношения, мучительные для обоих, но которые они не в силах разорвать – настолько жизненны и понятны, что просто невозможно отнестись к ним равнодушно.

«Мария Стюарт» – это биография, тут нет места фантазии, и Цвейг выбирает несколько отстраненный способ повествования. И вроде бы даже и не Стефана Цвейга читаешь, плавно течет движение романа, но только до тех пор, пока в жизни Марии Стюарт все спокойно, но нарастает напряжение и вот уже на сцене появляется такой знакомый Цвейг. Особенно хороши страницы о любви Марии Стюарт к Босуэлу, поток безумной страсти льется с них.

Но таков неисповедимый закон природы, что полярные ощущения где-то на высшем пределе сходятся. Как кожа не отличает сильного жара от сильного холода, как мороз обжигает щеки огнем, так и противоречивые чувства иногда сливаются воедино. В одну секунду ненависть в душе женщины может скачком перейти в любовь, а оскорбленная гордость – в безудержное смирение, и тело ее способно с неистовой алчностью призывать того, кого оно еще за секунду с неистовым отвращением отвергало. С этого часа разумная, в сущности, женщина объята пламенем, она горит и сгорает на невидимом огне. Все устои, на которых до сих пор зиждилась ее жизнь, – честь, достоинство, порядочность, гордость, уверенность в себе и разум – рушатся: сбитая однажды с ног, грубо поваленная, она хочет падать все ниже и ниже, хочет низвергнуться в бездну, затеряться в ней. Новое, внезапно налетевшее сладострастие заполонило ее, и она пьет его, пьет жадно, в каком-то опьянении чувств; смиренно целует она руку человека, растоптавшего венец ее женственности, но зато научившего ее новому восторгу – саморастворения в другом существе.

Нетерпение сердца.

Сострадание — хорошо. Но есть два-рода сострадания. Одно — малодушное и сентиментальное, оно, в сущности, не что иное, как нетерпение сердца, спешащего поскорее избавиться от тягостного ощущения при виде чужого несчастья; это не сострадание, а лишь инстинктивное желание оградить свой покой от страданий ближнего.

До сих пор мне приходилось читать только новеллы Цвейга, впервые взялась за роман. И, странно, ощущения те же, что и от новелл. Та же превалирующая чувственность, эмоциональнось, льющаяся рекой со строк книги. Только теперь эта река не на 50 страницек, а много объемнее, целый роман. Сюжет прост, предсказуем, логичен. Сюжет из жизни, такое не надо придумывать и изобретать. Но мастерство Цвейга, как всегда, не в Сюжете - в описаниях терзания и метания души человеческой. Каждый из героев описан так, что ему сочувствуешь всей душой, но в то же время тихонько ненавидишь. Они люди, вывернутые перед тобой со всеми своими чувствами и мыслями, праведными и неправедными. Они живые.
Девочка-калека, парализованная, жаждущая нормальной жизни и, как и всякая молодая девушка, - любви. Отец, терзаемый чувством вины, не имеющий никакой возможности помочь дочери, не смотря на деньги и положение в обществе. Малодушный тщеславный офицер, желающий продемонстрировать широту души и доброту сердца, но... А доктор, как хорош доктор, жаждущий лечить и исцелять, не ради наживы, а ради людей. Человек, не желающий сдаваться до самого последнего вздоха. Пока человек жив - есть надежда.

медицина не имеет ничего общего с этикой: всякая болезнь — это анархия, это бунт против природы, и в борьбе с ним все средства хороши, все!

Доктор, вот кому знакомо сострадание...

есть и другое сострадание — истинное, которое требует действий, а не сантиментов, оно знает, чего хочет, и полно решимости, страдая и сострадая, сделать все, что в человеческих силах и даже свыше их. Если ты готов идти до конца, до самого горького конца, если запасешься великим терпением, — лишь тогда ты сумеешь действительно помочь людям. Только тогда, когда принесешь в жертву самого себя, только тогда.»

И не смотря на объем, роман читается так же легко и быстро, как новеллы Цвейга. Та же динамика, та же скорость, та же плавность строк, та же острота чувств...