Действие во второй книге разворачивается через 17 лет после первой, т.е. в 2018 году.
Главный герой, Виктор, так и не обретший фамилию, живёт в Геленджике, занимается ивентами, собирается на ПМЖ в Черногорию. То есть, максимально близок к своей ореховой скорлупе, как и хотел.
«тараканов непростительно много, почти как дураков.»
Он всё так же скрывается от реальности, только теперь в максимально тупых ютуб-каналах, которые несут в себе только белый шум, но зато отгораживают от абсурдной реальности, потому что злоупотреблять алкоголем уже здоровье не позволяет.
«Алкоголь страшная штука в нашем возрасте, он напрочь выжигает дофамин, отчего экзистенция предстает… в своем натуральном обличье. Попробуй хлорофилл»
К сожалению, в сети чудовищно заспойлерели роман, причём достаточно уважаемые литературные издания. Я понимаю, что редактор, не знакомый с исходником, не может оценить урон, нанесённый статьей, но автор статьи/обзора может вполне.
Итак, Виктор получает посылку, но боится её открывать. Боится правильно. Её открытие сравнимо с открытием ящика Пандоры. Мир главного героя начинает осыпаться. Автор филигранно создаёт атмосферу саспенса на, казалось бы, пустом месте.
По сходным причинам на связь выходят основные действующие лица первой книги: так и не обретший имени Хазин и Роман Большаков (Большой Роман сам себя не напишет).
Силы, задействованные в обрушении зоны комфорта главных героев как бы намекают на ещё одно, хорошо известное действующего лицо.
Оставив позади нарастающий сюр действительности,
«Я недавно в театр ходил на «Грозу», там вообще на заборе трахались...»
разными путями герои пребывают в Чагинск.
«Впервые за последние годы я чувствовал пугающий интерес.»
Город вновь затягивает Виктора, реальность двоится, хаос нарастает.
«Потому что пространство, лишенное гравитации, заполнено хаосом… и это у нас повсеместно.»
К стихийному расследованию исчезновения двух мальчишек семнадцатилетней давности присоединяется повзрослевшая Аглая, дружившая с пропавшими.
Флэшбеки романа наводят на прозрачную параллель: пропавшие мальчишки и Аглая; Виктор, его друг Фёдор и Кристина; Виктор, Роман и Аглая. Равные промежутки времени между этими троицами…
События постоянно повторяются, отличаясь лишь небольшими нюансами. Они идут не по кругу, но по спирали.
Аглая за правду и удивительным образом разгоняет тучи мракобесия раз за разом, но рискует повторить судьбу Кристины. Виктор старательно не видит постоянные намёки тут и там.
«нет никакого смысла говорить неправду. Смело говорите правду – вам все равно никто не поверит.»
Из-за объёма хочется обвинить автора в графомании, но как же вкусно стелет! Именно поток текста создаёт в итоге эстетическое удовольствие.
Сюрреалистичную реальность можно заглушить только не менее диким фэнтези.
Безумие — это тоже вариант нормы. Чтобы спасти Аглаю из Чагинска, Виктор совершает труднообъяснимый на первый взгляд поступок.
Чагинский клубок — это вязкая субстанция, из которой невозможно выбраться. Зыбучие пески, чем активнее действия, тем ближе смерть.
«Не ходите по дорогам юности, в конце этих дорог всегда аптека, силосная яма и скотомогильник, это ватерлоо безвозвратно проиграно.»
Даже демиург-Светлов хочет прикупить здесь домик. Ловец человеков таскает налимов одного за другим из того самого карьера и напоминает Виктору вновь, что реальность можно написать.
Узнав от Виктора о строительстве космодрома, тот самый пропавший Костя сказал, что самые чистые снега на Энцеладе, и Светлов поверил. Также весь город поверил в строительство АЭС и стал медленно погибать от несуществующего радона.
Виктор постоянно менял реальность своими словами, часто необдуманными. Автор даёт ему шанс, вернув «счастливого» клопа. Чагинск может стать Налимовым, надо только написать книгу. Про Налимов или Энцелад.
Но пока он погружается в телевизионный белый шум…шум…шушум…шушун.