Пойте, неупокоенные, пойте

В этом мире, живые становятся дураками, а мертвые – святыми. Этот мир мучает людей.

До этой книги я не знала Джесмин Уорд, слышала о ее романе Salvage the Bones, но прочесть не довелось, однако рекомендация Галины Юзефович стала волшебным пенделем, погнавшим читать. Что ж, это было случаем в очередной раз убедиться, что все мы очень разные. Книга показалась "сделанной" под формат литературных премий, которые университетские девочки из среднего класса получают за описание бед и горестей неимущих, желательно необразованных и нездоровых, в идеале - чернокожих. Потому что, давайте называть вещи их именами: светлокожая красавица Уорд, выпускница университета, преподающая в университете, имеет примерно такое же представление о жизни людей из маргинальной среды, как московская дочь обеспеченного папы, убежденная, что творог добывают из вареников.

Там, где со "Спасти кости" Salvage the Bones был личный опыт спасения от урагана Катрина, о жизни и тех, кто стал героями "Пойте, неупокоенные, пойте", авторка не знает примерно ничего. Хлипкость базиса определила нереалистичность создаваемого ею мира, перманентно нуждающегося в подпорках магическим реализмом и мистикой. Призраки, которых видят все в романе (за исключением белых подруги и мужа героини) с какого-то времени перетягивают на себя внимание читателя, но не будучи эмоционально заряженными,не умеют его удержать. И в конце думаешь только: "Хорошо, что закончилось".

История трагедии семьи чернокожих и шире - трагедии всего черного Юга, вписанная в одну поездку молодой женщины Леони в обществе подруги Мисти и двух своих детей: подростка Джоджо и малышки Микаэлы (Кайлы) в тюрьму Парчман, чтобы встретить освободившегося мужа Майкла. Парень попал туда за производство метамфетамина, и он белый. А еще, он кузен выродка, который застрелил на охоте брата Леони Гивина. И нет, то не было несчастным случаем, футболист Гивин, убежденный, что расовые предрассудки больше не имеют власти в современном южном обществе, относился к своим друзьям по команде как к братьям. Наплевав на предостережения родителей, твердивших, что белым доверять нельзя, он отправился с ними на оленью охоту и был убит завистливым юнцом, у которого увел из-под носа лавры лучшего стрелка. После чего начал являться призраком сестре Леони. особенно когда она была под кайфом (примерно всегда). И ей больше ничего не оставалось, как употреблять по возможности больше.

Мать и отец Леони фигуры мифического масштаба, кстати, ее дети называют их Ма и Па, к ней они обращаются только по имени, а о биологическом отце и вовсе успели позабыть по причине отсутствия. Но ма и па - такие Атлант и Кариатида, держащие мир на плечах. Он находит общий язык со всяким зверьем, которого содержит в загоне во множестве, а в Парчмане, когда сидел там, в одно время даже был главным по собакам, хотя черным такие должности обычно не доставались. Она целительница и духовидица, но сейчас умирает - рак в терминальной стадии. Поездка за Майклом явится серьезным испытанием для всех членов семьи, рассказывать о ней подробно я не буду, чтобы не испортить вам впечатление от книги.

Допускаю, что в моем восприятии есть доля обиды - все-таки, когда тебя называют лживой подлой тварью только на основании расовой принадлежности, трудно не видеть в этом обратного расизма. Если вы прочтете, буду благодарна за мнение о книге.

Второй роман писательницы, подарившей нам "Salvage the Bones" (если вы ещё не читали, очень-очень советую), попал в лонглист премии Women's Prize for Fiction, за которой я с большим удовольствием слежу.

К сожалению, лично для меня второй роман оказался несколько хуже первого. Сам по себе это всё равно замечательный текст, но сравнения, как мне кажется, не выдерживает.

Повествование ведётся от первого лица трёх персонажей: подростка Джоджо, его матери Леони и умершего мальчика Ричи. Главное событие в книге — путешествие семьи на машине с целью забрать вышедшего из тюрьмы отца Джоджо.

Не устаю поражаться тому, как восхитительно Джесмин Ворд удаётся передавать нюансы семейных отношений. В её книгах, в общем-то сфокусированных почти полностью на семье, нет ни чёрного, ни белого, есть только полутона, решения, которые нельзя назвать однозначно правильными или неправильными. В семьях можно увидеть целый океан очень разной любви: от материнской и детской, до завистливой и тяготящей. Люди в её книгах живые, они меняются, их эмоции не всегда рациональны, их поступки не всегда продуманы, их будущее редко радужно. Но читать хитросплетения этих семейных отношений — невероятно интересно. Хотя если сравнивать всё-таки этот роман с первым, то Скита и Эш из "Salvage the Bones" лично мне понравились больше. Возможно, потому что там семейная любовь не была пропитана таким ядом и ужасом, как в этом романе.

Про язык даже говорить ничего не хочу — настолько он живой и уникальный, очень яркий и прекрасно передающий атмосферу душной жары. 

И вот тут начинаются мои "но".

Во-первых, так как я всё-таки не могу не сравнивать этот роман с первым, заметно, что у этого романа не такой жёсткий каркас. Там, где в первом романе было одно чёткое сюжетное событие (приближающийся ураган), которое держало в тонусе всё повествование и не давало расползаться отдельным сценам, здесь с этим проблемы. Да, есть некоторая часть от "дорожной истории", но она отнюдь не центральная. Отдельно есть рассказ деда Джоджо о прошлом, который вклинивается в обычное повествование флэшбеками. Ещё особняком стоит вся история прошлого Леони и её возлюбленного. Совсем в стороне (хотя и становится ключевой к концу) история Ричи и всего потустороннего (об этом чуточку позже). Мне не кажется, что что-то из этого было лишним, но там, где в первом романе я наслаждалась минималистичностью сюжета и очень чётким выдержанным темпом с нарастающим напряжением и последующим спадом, тут напряжения не хватило. Было слишком много небольших пиков, после которых казалось, что книга вот-вот закончится, хотя история шла дальше. Конечно же, нет ощущения, что роман разваливается, вовсе нет: он целостный, и все сюжетные линии аккуратно переплетены и уместны. Но лично мне строгость первого романа понравилась больше и зацепила сильнее.

Во-вторых, потустороннее и эзотерическое. Я ничего в общем-то не имею против магического мышления, магического реализма как жанра и прочей мистики. Но конкретно здесь мне это показалось откровенно лишним. Как будто бы линия мира духов, мёртвых, прошлых грехов, за которые расплачиваются в будущем, под конец затмила собой всё и перехватила сюжет, став слишком реальной. Все персонажи верят в духов, видят мёртвых, разговаривают с ними, страдают от невозможности вернуть их, выполняют их требования и так далее. Наверное, это вкусовщина, но без этого элемента, перетянувшего одеяло на себя, книга, как мне кажется, была бы лучше.

В-третьих, ещё к первому роману у меня была претензия к голосам персонажей. Для тех персонажей, о которых пишет Ворд, — бедных, необразованных, близких к природе и вере, — у них слишком высокий уровень осознанности и периодически слишком возвышенный слог. За их словами виднеется автор, и, увы, это выбивает из читательского транса и заставляет сомневаться в персонажах, что очень обидно, потому что персонажи сами по себе у Ворд получаются великолепными.

Бонусом: одна крошечная сцена, одна микроскопическая отсылка к первому роману. В этой сценке появляются персонажи из "Salvage the Bones", и испытанный мной восторг по этому поводу только показывает, как сильно те персонажи мне полюбились.

Несмотря на всё вышеперечисленное, я получила огромное удовольствие и этот роман советую так же горячо, как и предыдущий, а Джесмин Ворд однозначно занимает место на полке моих любимых писательниц. Мне осталось прочитать одну её нон-фикшн книгу, а дальше только терпеливо ждать следующего романа.

Джоджо живёт в афроамериканской семье и ему только что исполнилось 13. Его белый отец Майкл сидит в тюрьме, мать Леони — наркоманка и не обращает ни на что внимания, бабушка умирает от рака, трёхлетняя беспокойная сестрёнка Кайла не отлипает от него, а дедушка пытается быть ему и отцом, и матерью.
Получив известие о том, что Майкла досрочно выпускают, Леони полна воодушевления. Вместе с белой подругой Мисти, такой же невоздержанной, и детьми она едет через весь штат Миссисипи в тюрьму Парчман, чтобы встретить его. Поездка под изнуряющим солнцем могла бы стать началом воссоединения и прощения, но станет ли?

Я так долго колебалась над оценкой этого произведения. Изначально думала, что будет прямо пять, потом склонялась к четвёрке, поставила 3,5, а теперь снова передумала.

Язык, безусловно, прекрасный. Первая же глава с забиванием и разделыванием козла заставляет едва ли не отбросить роман от себя подальше — настолько всё реалистично и жутко. Джоджо и Леони выписаны живыми, со своими пороками — Леони отвратительная мать, а Джоджо же лишь готовится вступить в этот мир, но у него слишком много забот. По сути, он является родителем для Кайлы, так как Леони постоянно не с ними, даже если присутствует физически. Он даже перестал называть её "мамой".

Книга полна тревоги и печали. Здесь витает призрак и второй семьи, белой. И узы, связывающие оба семейства, крепки, нерушимы и трагичны. Чуть ли не каждого персонажа одолевают демоны, и в конце концов придётся пройти сквозь них.

Что мне не совсем понравилось, так это те самые демоны — призраки. Было бы лучше без них, роман и без того атмосферный и напряжённый (чего стоит только сцена с задержанием на обратном пути), сдобренный запахами рвоты и пота. Или был бы хотя бы один призрак. Но автору виднее.

А если не придираться, то история замечательная, ты как будто сам едешь в той машине на заднем сиденье, наблюдая за пассажирами, задыхаясь от жары и не смея попросить воды. Глотаешь пыль и ждёшь, когда дорога закончится и ты снова окажешься дома.

Издание, как зачастую у АСТ, так себешное, бумага серая, а книжка раскрывается с трудом. В тексте есть такое:

След из хлебных крошек, который оставляла в лесу Гензель.

А на обложку вынесено это:

Леони со своими двумя детьми едет забирать из тюрьмы их отца, Майкла. Путь от родной фермы до тюрьмы и обратно, становится и путём в метафорическом смысле.

Да и малышке Кайле не пять, как заявлено в аннотации, а только три.