В основе этого рассказа лежит неожиданная встреча, из категории тех нечаянных встреч, которые не только удивляют, ошеломляют, но и возвращают память, воскрешая давно забытые моменты. Человека словно встряхивают, спрашивая: "Ты чей?". Картины действительности растворяются, уступая место памяти крови...
Описывая конкретную историю одного из приездов в Москву, Дина Рубина дополняет её десятком второстепенных жизненных рассказов про тулуп-дублёнку или глиняного дракона, меняющего имена. И делает она это так завлекательно, с лёгкой самоиронией и капелькой интриги, что не удерживаешься - бросаешь чтение и ищешь то самое фото писательницы в легендарной дублёнке.
У меня даже есть фотография, где я снята в дубленке с поднятым воротником, вполне удачная фотография, «характерная», на фоне осенних деревьев, я там похожа то ли на чилийскую патриотку в неблагоприятных условиях подполья, то ли на белогвардейскую контру перед расстрелом, исторически оправданным. Во всяком случае, несколько лет эта фотография предваряла мои публикации, даже заграничные. А если еще добавить, что недавно дубленку целую зиму носила в Москве англичанка Розамунда Барнет, неосмотрительно приехавшая в Россию на зиму глядя в твидовом пиджаке, — можно сказать, что сей тулуп имеет свою задушевную историю.
Все поклонники творчества Дины Рубиной непременно похвалят её стиль - яркий, насыщенный, образный. Она словно не пишет, а тщательно вырисовывает каждую деталь, обращая внимание на неприметные мелочи или удивительные сходства. В этом месте захотелось вставить образец описательной картинки, но какой цитатой ограничиться, когда каждая просится послужить примером? Остановилась на языке идиш.
спойлерНа углу стола стопкой лежали гранки на языке идиш. Я искоса оглядела рубленый шрифт — эти чудные топорики, крученые веревки бичей, — шрифт, перешедший в идиш из древнееврейского — сурового, как выветренные скалы, шелестящего ветрами тысячелетий, свистящего хлыстами вековых гонений, сдавленного поминальными воплями языка Библии, до начала нынешнего столетия пребывавшего в летаргическом сне молитвенных песнопений… свернутьНо важнее не стиль, а чувства, которые пробуждаются во время чтения. Чувства, заставляющие задуматься о своих корнях, о месте в этом мире...