Звонит девушка и спрашивает:
— А умирать — это больно?
Больно, милая, говорю, очень больно. Но жить — гораздо больнее.
Мы вечно пытаемся что-то улучшить в своей жизни, куда-то бежим, к чему-то стремимся, из-за чего-то переживаем, не получив желаемого или получив не того... Мы мучаемся, когда нужно принять важное решение, мы виним себя в чем-то. Все кажется важным, нужным, имеющим значение: каждое решение, каждый поступок, каждый человек... А в финале, оборачиваясь на прошедшую жизнь, рассказывая ее незнакомцам, укладываемся в какие-то ничтожные и жалкие сорок минут. И это - всё?! Обидно? До чертиков...
Заданную траекторию не изменишь силой мысли, пункт назначения давно предопределен для каждого из нас коротким и емким словом "смерть"...
...Мне необходимо было прийти в себе после "Дома листьев" Данилевского, "Чистого листа" Пинкера, "Без вести пропавших" Пичугина. Все уютные книжки про магазинчики и библиотеки для этой цели не подходили: градус, как известно, не понижают. Нон-фикшн - тоже, чтобы в голове не было каши из прочитанных научных теорий. Выбор в этот раз пал на Паланика, вот только ожидание и реальность опять разошлись в разные - параллельные - стороны. Я ожидала лютый треш, памятуя о прошлом прочитанном из книг этого автора: отрубленных конечностей и вываленных внутренностей, откровенных описаний любовных сцен, главных героев, у которых явно не все в порядке с психикой... Да, треш тут был, пусть и не в такой оголтелой степени, как в других его книгах.
Но наряду с этим - безумным, мрачным, саркастичным - книга наполнена невероятной по своей силе воздействия пронзительностью, трогательностью, человечностью. Удивительный сплав эмоций словно открыл мне в этот раз совершенно иного непривычного доселе Чака Паланика, который умеет не только провоцировать, шокировать и ошеломлять. Оказалось, он может быть и вот таким - чуточку нежным, меланхоличным, романтичным. Он поведует о скорби и раскаянии, безответной любви, искреннем желании быть кому-то нужным на этой планете... Да, у него, как обычно, все это преподнесено в гротескной форме, но оттого рассказываемое не становится менее красивым, философски мудрым и значимым.
...Мы не выбираем место своего рождения, своих родителей, свое окружение на первые пять лет жизни, какие-то из убеждений, которые будут сопровождать нас дальше по жизни, мы впитываем с молоком матери. Кому-то везет чуть больше, кому-то - гораздо меньше, для кого-то судьба готовит западню, с детства запихивая в невыносимые нечеловеческие условия...
"Сорок минут" в салоне самолета напротив этого странного мужчины пролетели незаметно. Сама не заметила как, увлеченная рассказом о трагической жизни Тендера Бренсона. Да и не сорок - больше я читала этот потрясающий роман, напряженно выстроенный автором.
Самолет все больше несло в Бездну бытия - туда, откуда нет возврата, а мы все больше погружались в историю жизни мальчика, юноши, молодого мужчины, которому когда-то "повезло" родиться в общине Церкви Истинной Веры. Слушала не перебивая: время дорого, самолет того и гляди разобьется, а ведь чертовски интересно узнать эту историю до конца. Поражалась тому, как легко можно исковеркать, оказывается, чью-то жизнь и личность, лишив даже крохотной надежды на более-менее счастливое будущее. Мысленно прикидывала все время, а что могло бы получиться из этого неглупого, исполнительного, трудолюбивого и скромного парня, родись он в другом месте и у других родителей, не испытай он всего, чего довелось ему испытать, будучи несмышленым ребенком...
Редко бывает, когда герои вызывают у меня настолько противоречивые чувства. Мне было жаль его, с одной стороны. С другой - испытывала ненависть за то, что свою боль он переносит на других. Идея с телефоном службы психологической поддержки - классная. Несколько лет назад читала что-то аналогичное у Маррса в его "Доброй самаритянке", но у Паланика, признаюсь, вышло куда круче с воплощением этой задумки.
Отчаянные, стоящие у последней черты люди звонят, чтобы получить помощь, а получают ответ, ясно свидетельствующий о бессмысленности жизни...
Эдакая помощь наоборот: жизнь не стоит своих мучений, так не лучше ли прекратить их сейчас?
Тонкий провод соединяет двоих: звонящего и слушающего, несколько минут связи - и покойник на том конце... Вот умеет все же Паланик взять за живое, пробудить спящие, казалось, эмоции, умеет пронять до глубины души, разом лишив смерть ее таинства, а сделав обыденностью и заурядностью, приравняв едва ли не к походу в магазин за хлебом...
Звонит парень и говорит, что он завалил экзамен по алгебре.
Отвечаю ему по привычке: убей себя.
Звонит женщина и говорит, что дети ее совершенно не слушаются.
Говорю, не задумываясь: убей себя.
Звонит мужчина и говорит, что у него не заводится машина.
Убей себя.
Звонит женщина и спрашивает, когда начинается последний сеанс.
Убей себя.
Она говорит:
— Это 555-13-27? Это кинотеатр «Мурхаус»?
Я говорю: убей себя. Убей себя. Убей себя.
Мысленно негодовала, постепенно все больше смиряясь с позицией автора. Не по поводу скорейшего ухода на тот свет, а по поводу того, что мы зачастую придаем слишком большое значение тем вещам, которые этого даже не стоят. Боимся того, что и так предопределено. Боимся не смерти. Боимся по-настоящему жить. Славы, успехов, любви - мы бежим от всего, а потом жалуемся, что как-то быстро и бестолково пролетела жизнь!
Учитесь у Тендера! Никогда не поздно менять свою жизнь! Из забитого парнишки с лишним весом и мрачным прошлым стать духовным лидером и знаменитостью - это надо уметь (мне вторая часть книги, вот с этим преображением Тендера, живо напомнила "Чужак в стране чужой" Хайнлайна).
Автор, впрочем, не столь оптимистично смотрел на своего героя, как я. Он убедительно показал, что от себя настоящего убежать не получится, как и забыть весь травмирующий опыт из былого, сколько ни старайся, сколько ни вытесняй тот из памяти. Ты останешься тем же парнишкой, пусть и под светом софитов, раздающим многочисленные интервью и учащим других, как должно жить, в новом усовершенствованном фитнесом и продуктами косметологии и фармакологии теле ты все тот же...
Ты останешься тем же, а твой самолет все так же продолжит падать...
Другие продолжать умирать - с твоей помощью или без оной, дожидаясь конца или приближая его своими силами.
А этот мир - чертовски неправильный, несправедливый, полный скорби и безумия - останется нашим единственным прибежищем, единственным, что у нас есть...
Стоять здесь, выслушивать ее жалобы и пытаться помочь ей устроить жизнь — бесполезная трата времени. Никто не хочет устраивать жизнь. Никто не хочет решать проблемы. Их проблемы. Их драмы. Их беды. Никто не хочет ничего улаживать. Убираться в своем бардаке. Потому что иначе — что им останется? Большая пугающая неизвестность.
