Зимний путь

Человек парадоксов и невнимательный читатель аннотаций, не особый любитель по жизни малой прозы, а читаю тем временем уже третий подряд сборник рассказов. Ася Петрова, Анна Матвеева и вот теперь Жауме Кабре, хотя от кого-кого, но от него я сборника уж точно не ожидала! Полюбившийся мне не столь давно по замечательной, глубокой и красивой книге "Я исповедуюсь" автор смог тем не менее убедить меня, что рассказов бояться не стоит, хотя и ворчала мысленно и поминутно всю книгу: это ж сколько благодатного материала пропадает втуне! Эх, какой бы чудный роман вышел из того, этого или другого рассказа... Но, как известно, мы предполагаем, а...

Книгу современного испанского (каталонского) прозаика, сценариста и историка литературы составляют четырнадцать компактных историй, строго говоря, не связанных меж собой (небольшие пересечения в книге не в счет, истории вполне самостоятельны и легко могут читаться выборочно, по отдельности и в каком угодно порядке). Четырнадцать историй, наглядно показавших мне, что нет для автора "среднего по больнице", нет определенного раз и навсегда закрепленного уровня литмастерства, потому как мои оценки произведений сборника варьировались здесь в несказанно больших пределах. От тройки до пятерки. От "не понравилось совсем, какая муть/чушь и ерунда" до "вау! как же круто! как замечательно и чудесно! как трогательно и волшебно!" Укачивало всю книгу от этих прыжков: очарованная одним рассказом, настраиваюсь на похожее в дальнейшем, и... ждет меня разочарование... Разочарованная, не жду ничего хорошего, и... получаю превосходную историю, в которой совершенно, кажется, все, которая трогает чуть ли не до слез и заставляет о многом задуматься, как бы банально это ни звучало... Да, Кабре умеет удивлять - в хорошем смысле и не очень. Умеет быть разным, непохожим даже на себя самого. Читала некоторые из историй сборника и думала про себя: да неужели же вот это растянутое нечто, скучное до невозможности написал автор книги "Я исповедуюсь"?.. А впрочем, автор, как известно, никому и ничего не обязан, наши ожидания только наши проблемы, тем более в сборнике полно и не проходных рассказов...

Высшей оценки от меня удостоились три истории из книги - три потрясающих, тонких, вдохновенных истории: вот даже ради них стоило бы, пожалуй, ознакомиться с такой противоречивой книгой Кабре. Истории эти о вечном - о музыке и искусстве в целом, о жизни творца и творческого человека; о любви к детям и родителям и жестокостях судьбы, задалживающей нам приятные моменты; о любви мужчины и женщины, пронесенной сквозь годы, над которой не властны обстоятельства или случай, о верности до последнего вздоха... (если что, я говорю о рассказах "Посмертный опус", "Надежда в руках" и "Зимний путь"). Вот из этих бы до обидного коротеньких историй вышли бы, на мой субъективный взгляд, отличные романы или повести.

Чуть менее понравились (наверное, оттого, что более тяжелые в психологическом плане и заканчиваются менее счастливо, чем выше перечисленные), но тем не менее запомнились и потрясли рассказы "Сон Готфрида Генриха", "Я помню" и "Свист". Истории неоднозначные, но оттого, вероятно, столь затягивающие: это опять о музыке, искусстве, непростой жизни и страшном выборе, войне, долге, чувстве вины и любви, которой в этот раз не суждено стать счастливой и взаимной. Автор правдив с собственным читателем, он не приукрашивает жизнь, но порою так хочется счастливых концовок - не в жизни, так в литературе...

Оставшиеся рассказы книги примерно на одном уровне. Откровенно непонравившихся и разочаровавших меня историй здесь, строго говоря, всего четыре.

Сложно выделить в книге Кабре ключевую идею-мысль, которая связывала бы или хоть как-то объединяла представленные в ней произведения. Они действительно слишком разные, не только по сюжету, но и по настроению, по выбранному автором стилю написания. Они чертовски разные, и в этом, быть может, и заключается главный плюс книги: благодаря автору, вы видите жизнь не с одного-единственного ракурса - вы видите ее с разных точек зрения, во множестве непохожих деталей, у вас есть шикарная возможность перевоплотиться на время в таких разных персонажей - преступников, священников, неверных супругов, верных любовников, талантливых пианистов, неуверенных музыковедов, хитрых ремонтников техники, верных сыновей и дочерей, любящих отцов - да в кого угодно! Кабре делает милость, выводя в книге разнокалиберные типажи своих героев, а это ведь так увлекательно - на миг проникнуться чужой жизнью, абсолютно непохожей на твою собственную...

Манера письма автора, возможно, тоже несколько удивит читателей, подобно мне очарованных когда-то его книгой "Я исповедуюсь": автор то беспощадно запутывает своими историями, то намеренно упрощает изложение. К этому сложно привыкнуть, поэтому лучше и не пытаться того сделать. Куда полезнее будет просто погрузиться в мир неординарных людей, выведенный здесь Кабре, - погрузиться и получать наслаждение. Уверена, что некоторые из историй книги вас точно зацепят.

Скорее всего книга просто не попала мне в настроение. Читалась галопом по Европам, потому что все возможные сроки прошли (по книжному клубу), а читать хоть как – то надо было. Так что моя оценка вряд ли может быть объективной.

Написано очень хорошо. Это сложно хоть как – то критиковать, да и в каждом из рассказов есть свой смысл. Но я никак не могу простить автору того, что он написал рассказы с некой скрытой целью высмеять общество, которое вроде как не доросло до его уровня. Это сквозит абсолютно везде. Например, в терминологии, в которой разбираются только музыканты.

«В четыре часа дня старик привстал на кровати и позвал, Каспар, сыночек, куда ты запропастился? С-бемоль, ля, ребимоль, си, до.»

«Золтан Вешшеленьи наигрывал си-бемоль, ля, ре-бемоль, си, до на старинном фортепьяно в здании архива, откуда не выходил с утра до ночи с тех пор, как стал печальным.»

У меня нет музыкального образования и названия нот за пределами моего понимания, а уж классические музыкальные произведения известных композиторов мне не откликаются никак. Ну потому что в жизни я с этим не сталкиваюсь. Признаюсь, мне ближе попса, потому что, слушая музыку, я хочу отдыхать, смеяться, радоваться, танцевать, а не погружаться в глубочайшие думы, как известная скульптура Родена «Мыслитель». (и да, я знаю, что скульптуры не думают – это же КАМНИ!)

Это опять же дела вкуса. Кому – то нравится классическая музыка, и он хочет связать свою жизнь с ней, а кто – то её не принимает на интуитивном уровне. Такое случается. Но никто никого не осуждает, так как о вкусах не спорят. Поэтому для меня было максимально странным обнаружить, как автор вырисовывает персонажа, который всем своим естеством погружен в музыку, а ты наблюдаешь за этим и только глазами хлопаешь.

Все равно что взять медицинский справочник на латинском языке и дать Жауме Кабре его почитать, а потом заставить пересказать. А если у него не получится, то сидеть и подленько улыбаться: - Ага! Не смог понять! Значит не интеллигенция.

В общем, низко это, на мой взгляд.

Настроение у всех рассказов мрачное. И как сказала одна моя соклубница (сокнижница): а там хоть один рассказ закончился хорошо?) И тут я задумалась… А ведь и правда, ни в одном из рассказов не было счастливого конца. Может быть поэтому общее впечатление такое мрачное?

Каждый рассказ сам по себе – полноценная история. Если его прочитать, отложить на денек, осмыслить, то будет казаться, что ты прочитал целую книгу и прожил какую – то эмоциональную и гнетущую историю. Из нее хочется выбраться, заякориться в реальном времени и понять, что это было не со мной, что все хорошо, и этот кошмар больше не повториться.

Остаться равнодушным сложно конечно)

Был и такой рассказ, который несмотря на свою трагичность вызвал улыбку («Завещание»). А последний рассказ вообще выбесил меня («Winterreise»). Какая – то глупейшая история любви, где главная героиня просто любит страдать. И как только на горизонте показывается возможность стать счастливой и жить с любимым человеком – сматывается на инвалидной коляске, врубая второй форсаж, так что аж бедный мужик и глазом не успел моргнуть). Мне захотелось самолично пристрелить главную героиню.

А рассказ про хитрожопого еврея – это вообще алмазик)) Мне кажется, тут автор сам обалдел от того, как главный герой всех облапошил и самого себя в том числе))

В общем, как только стану старенькая и буду брюзжать на лавочке с семечками, обязательно возьму книгу «Зимний путь»…

Чтобы ножку у лавочки подоткнуть. А то качается.

Рассказы – не самый любимый мою литературный жанр. Обычно предпочитаю масштабные сложносочиненные истории, погружающие в свой мир на многие часы и дни. Ни в коем случае не умаляю достоинства малой прозы, просто так сложились мои читательские предпочтения.
И все же знакомство с Жауме Кабре, о творчестве которого я слышала самые противоречивые отзывы, решила начать именно с рассказов: если вдруг совсем не пойдет, дочитывать до «точки» будет недолго...
Ну в общем-то напрасно опасалась, рассказы оказались весьма любопытными, да и авторский слог никакого отторжения не вызвал. И даже обилие музыкальной темы, идущей фоном ко всем сюжетам, все эти бемоли, мажоры, звучащие композиции, о большинстве из которых я даже не слышала, не особо усложнили чтение. Хотя, признаю, наверное, мои скромные познания на эту тему и помешали мне в полной мере проникнуться замыслом автора, увы.
Конечно, что-то понравилось больше («Пара минут», «Глаза как бриллианты» - просто супер), а что-то – меньше (монологи полубезумного Кикина, щедро приправленные его музыкальными предпочтениями – мне всегда сложно с такими героями), но общее впечатление сложилось вполне себе положительное. Эти истории цепляют и не сразу отпускают, заставляют задуматься, возможно, что-то переосмыслить, т.е. читать их определенно стоит.
А уж когда автор во второй половине книги неожиданно начал раскидывать легчайшие сюжетные ниточки, косвенно увязывающие один рассказ с другим, просто любопытное чтение перешло на совершенно новый уровень, заиграло новыми красками и смыслами. Захотелось вернуться к отдельным, уже прочитанным местам, чтобы увидеть происходящее под чуть иным углом. И это было здорово…
Так что знакомство с автором прошло более чем удачно, теперь не терпится обратиться к его «большой» прозе.