Отзывы на книги автора «Юрий Поляков»

А по моему, так и неплохо.
Пожалуй , это лучшее, что Поляков выдал за последние лет 15. Написано не натужно, написано весело, написано занятно. Подковырки по поводу либералов и/или евреев (часто - в одном лице ) присутствуют, но общего настроения , в основном, не портят. Да и взгляды Полякова любителям его давно известны.
Другое дело, что большинство того, что есть в книге, у ЮП уже было (вплоть до прямых самоцитат) И то, что прекрасно укладывалось в 100 страниц "Апофегея" или "Парижской любви" здесь растянуто аж почти на 600.Так что сюжет и главные герои теряются в бесконечных дополнительных историйках и добавочных персонажах.И впечатление от книги это существенно снижает.
Но, повторюсь, со времен "Грибного царя" впервые получил удовольствие. Могёт еще Поляков.

В начале книги не мог понять с какой целью автор так безжалостно пишет о себе любимом пишет?! Потом решил (для себя), что ГГ Полуяков всё-таки не является самим Юрием Поляковым, а всего лишь его Alter ego.
Потому что поступки ГГ зачастую лежат за гранью добра. Откровенный приспособленец, конформист, легко договаривающийся со своей совестью. Автор подробно показывает, как молодой комсорг писательской организации Полуяков бесхребетно идёт на поводу у старших «партийных товарищей», боясь лишиться а)тёплой синекурной должности; б)писательской карьеры; в) поездки заграничной; и т.д. и т.п. Да, он и сам видит, что поступает подло. Чем же писатель Поляков оправдывает своего героя? Действительно! Он же, в конце концов, не проголосовал за исключение Ковригина из партии. Даже жене ни разу не изменил… Обстоятельства так сложились. Сколько не пытался «сходить налево», бездарно проваливался. Не повезло бедняжке. Но актриса Гаврилова (как и судьба) над ним просто насмехалась. «Бодливой корове бог рогов не дал».
Одна ложка дёгтя, на мой взгляд, испортила всё впечатление от произведения, это – стремление Полякова «покопаться в чужом грязном белье». Извините, но только совсем недогадливый не поймёт, кто скрывается под переиначенными фамилиями. Известные писатели, драматурги, поэты, уже ушедшие в мир иной. В конце книги Поляков пишет, что опасался судебного преследования со стороны обиженных родственников. Думаю, что не меньше надо опасаться за свою репутацию. Подловато получилось. Особенно мерзко за выставление на показ Булата Окуджавы и Михаила Шатрова.

Резкая неприязнь к Полякову первых произведений: "ЧП районного масштаба", "Сто дней до приказа" - конъюктурщик, чернушник сменилась мгновенным и безоговорочным принятием с "Апофегеем", достигшим пика на "Парижской любви Кости Гуманкова", дальше все плавно пошло на убыль. И после уж "Демгородок", "Козленок в молоке", "Грибной царь", "Гипсовый трубач" - неплохо, да все не то. То есть, в соответствие с законом Парето (который отнюдь не только на экономическую сферу распространяется), 80% читательской заинтересованности писателем пришлись на 20% времени первого знакомства. По следующим вялотекущим восьмидесяти распределились отведенные на него оставшиеся два десятка, что неплохо. Одна только поляковская повесть за последние годы случилась, как ожог. "Небо падших".

Это пришло поздно, много позже, чем написано было. Наткнулась в книжном на знакомую фамилию, обрадовалась, как встрече со старым добрым другом, схватила и оторваться не могла, пока не дочитала. Есть у прозы Юрия Михайловича свойство, намертво вклеивать в себя. Кого другого читаешь, преодолевая сопротивление, всякий раз делая над собой внутреннее усилие, чтобы приступить к очередной порции текста и мысленно чуть передвигая вешку после ее окончания. В масляный поляковский язык соскальзываешь мгновенно, а выходить из него не хочется, даже ловя на глупости, пошлости и концентрированном цинизме. Вот такая особенность, такой, блин, мастер слова.

Нет, "Парижскую любовь" на личном пьедестале почета эта вещь не потеснила. Ну, потому что в ней нет искрометного юмора, замешанного на изрядной доле самоиронии, первой; нет этого роскошного типирования: "Пейзанка" "Пипа Суринамская", "Друг Народов", "Торгонавт"; нет истории, которая могла бы случиться с тобой, со мной, да с целым светом при определенном стечении обстоятельств. Капризом судеб садишься не в свои сани (то есть, ты-то всегда знал, что тебе никакие не будут слишком хороши, да те же судьбы прежде хорошо объяснили - "оставь надежду" или серебряные ложки, с какими родятся избранные младенцы, в сервизе Фортуны как раз на тебе закончились).

Вдруг случается, ветер перемен подхватывает на крылья, несет в прекрасный город Париж. Это сейчас все, кто есть кто-то, там побывали не по разу и селфи на Эйвелевой башне (у подножия - чаще) в соцсетях не одно выложили. На заре перестройки простому человеку попасть в Столицу Мира было, как на Елисйейских полях побывать (я о греческом варианте). И все у тебя случается, все складывается - ты на своем месте здесь ("Скажи "Друг" и входи")). И верится, что все теперь сумеешь изменить, отправишься вот так на охоту и завалишь своего льва, а шкуру принесешь любимой женщине.

Но бьют часы двенадцатый раз и карета твоя превращается в тыкву. Любимую уводит тот, кто вернее твоего умеет добывать львиные шкуры. А все, кто есть кто-то продолжают светоносное движение по собственным орбитам, если когда и вспоминая тебя, то как милый забавный курьез. "Небо падших" - оно другое. Приобщенность к высшим сферам (в прямом и переносном смысле: герой почти олигарх и сфера его интересов - самолеты). А про "богатыетожеплачут" кто ж не любит?

Страсти кипят, плащ и кинжал, чудеса и диковины - передай дальше. Интриги, разоблачения, сплетни, расследования. Герой - простой и добрый парень, как вы, как я, как целый свет; даже и без серебряной ложки родившийся (но в рубашке) взлетает к высотам недосягаемым - повезло, в отличие от Гуманкова. А тут уж Бог велел: полюбить, так королеву, проиграть - так миллион. Были б деньги, королевы найдутся. С одной оговоркой - королевы не по той части, в смысле - не предлагают эскорт-услуг с последующим отъеданием головы партнера.

Да кто ж ему объяснит эти тонкости. Чтобы такое понимать, нужно с серебряной ложкой во рту родиться. Как любимая женщина. Привилегии, даваемые естественной принадлежностью к искомому кругу бриллиантовой пылью клубятся вокруг нее, отводят глаза вчерашнему бедному мальчику, не дают разглядеть за оболочкой беломраморной богини самочку каракурта, известную как Черная вдова. И фильм показывает эту часть отменно, он вообще очень хорошим получился. Жаль, не вошла деталь с платочками: "Это тебе, Зайчуган", ну должно же что-то свое у книги оставаться, правда?

Во второй части трилогии Ю. Полякова «Гипсовый трубач» мы вновь встречаемся с писателем и режиссёром, работающими над сценарием фильма, расположившись в Доме инвалидов. Писатель предлагает всё новые и новые варианты развития сюжета, режиссёр, более недовольный и раздражительный в этой части, один за другим отвергает предлагаемые варианты. Параллельно эта творческая парочка вспоминает различные истории из жизни, что заставляет их постоянно отвлекаться от своей работы. Но не только это тормозит творческий процесс. На писателя внезапно обрушилась любовь, а режиссёру приходится параллельно заниматься различными разборками то в экономических, то в политических вопросах. Всё это не способствует созданию фильма, и сценарий так и остаётся ненаписанным. Зато автору удаётся вновь поднять много актуальных вопросов современности и пройтись по ним со свойственным ему язвительным юмором. Буду двигаться в направлении третьей части. Всё-таки интересно, чем закончится работа над фильмом…

Юрий Поляков по сути единственный нынешний российский писатель. Когда-то, в 80-90 гг, на волне литературного бунта, он получил известность. Больше в 80-е, ибо в 90-е народу было в основном не до Полякова. Кто сумки таскал, кто ханку глотал, а если что-то читали, то всяких анжелик. Время идет, но оно не властно над истинными ценностями, ибо Поляков все тот же. Все те же подковыристые фразы и эротические романы. Не изменился и способ общения Полякова с аудиторией, это по- прежнему бумажные носители. Даже свой "литературный дневник", который по словам автора ведется уже 10 лет, Поляков обещает опубликовать после своей смерти. Что ж, будем ждать. Если верить "Перелетной элите", которая представляет из себя сборник статей, интервью с Поляковым (плюс пьеса "Чемоданчик"), то Поляков - дико публичная фигура, известная абсолютно всем. Задавшись вопросом "кто кроме меня еще читает Полякова", я обратился к статистике. Триллеры советских времен "ЧП районного масштаба" и "Сто дней до приказа" имеют примерно по 100 читателей. "Апофигей", который абсолютно все журналисты, бравшие интервью, называют самым популярным произведением у Полякова (зная, как он это любит, почему бы и не польстить) - 165 читателей. "Парижская любовь Кости Гуманкова", чей суммарный тираж по словам автора переплюнул всех русских букеров вместе взятых, - 176 читателей. "Козленок в молоке", благодаря усиленной рекламе с моей стороны, - 374. Наконец, новый роман Полякова "Любовь в эпоху перемен", который якобы переиздавали из-за читательского ажиотажа - целых 73. В общем и целом можно подытожить, что Полякова кроме меня и нескольких подобных ретроградов, упершихся рогами в перестроечное время, никто не читает. Есть еще "Литературная газета", которую я покупаю с периодичностью в несколько лет исключительно потому, что главредом является Юрий Михайлович. Покупать-то покупаю, но читать это невозможно. В итоге фраза автора "писатель не тот, кто пишет, а тот, кого читают" приобретает практически трагическое звучание.

Вот, вроде бы, новая книга, пусть и собранная из интервью, и читать вроде бы интересно, ибо Поляков неинтересно не пишет, но чего-то как-то не хватает. Если статьи, из которых состоит книга, подходят Полякову, то Поляков им совсем не подходит. В нынешнее время сложно выделиться из общей массы, особенно когда ты отягощен шестью десятками лет и дело не в самом возрасте, а в умении оценивать собственные возможности. Если выбранный автором путь российского патриотизма вполне достоин уважения, то с самим образом бунтующего во все времена Полякова сие не очень вяжется. Понятно, что и положение в обществе таково, и работа во славу царя и отечества обязывает, но от Полякова ждешь чего-то иного. Он правильно рассудил - подобное сейчас необычно, но речи автора однообразны, особенно этому способствует вторая часть книги, состоящая из интервью, где долго и нудно повторяется одно и то же. Что касается содержания, то в основном оно сводится к тому, что когда-то в 90-е годы Полякову не достался кусок великодержавного пирога. Все, что говорится им далее только обосновывает это утверждение. Зависть если где-то и способствует прогрессу, то здесь явно не тот случай. Юрию Михайловичу следовало бы время на перелеты в Лондон использовать с большей пользой. Например, перечитать своего любимого Томаса Гарди. И вовсе не обязательно всю дорогу коситься в сторону прохода к бизнес-классу. Скромность украшает мужчину. А особенно она ценна тогда, когда спрятана где-то в тайниках души и зовется самомнением.

Некоторые фразы, произносимые Поляковым, уже встречались в его предыдущих произведениях, но грех самого себя не процитировать. С собственным умным изречением следует обращаться бережно, как с единственным мужским естеством, ибо другого уже не будет (почти по-поляковски, в цитатник). А может ли эротоман вообще быть патриотом? По Полякову любовь к России - это моногамия. Единственный верный способ проявить себя на патриотической стезе - это погибнуть где-то во славу свободы народа. Причем, это никогда не поздно. Сравнивать же себя с нынешними русскими букерами довольно нелепо, но автору они, судя по всему, не дают покоя, хотя он и определяет всякие премии как суп для бомжей. Здесь он совершенно прав. Вообще, узкая поляковская форточка, через которую совсем не дует на огромные неплодородные болотные почвы современной российской прозы, очень удобна и льстит всем, кто имеет достаточно самомнения, чтобы втихаря считать себя великим писателем. Поляков по-прежнему отрицает всех и вся, кроме голых женщин, естественно, чего ему можно в дальнейшем и пожелать. Да побольше художественной литературы. И писать, и читать. Вся эта возня, она не стоит этой возни.

p.s. Что касается пьес Полякова, то они действительно с успехом идут на московских сценах. Если судить по количеству проданных билетов. Хотя, нынешний московский зритель прется куда угодно и более чем уверен, что большинству фамилия автора пьесы не говорит ничего. Отношение Полякова к театру "Модерн" налицо, ибо "шумовая толпа", которую часто используют для бесплатного и искусственного ажиотажа, ощутима именно на поляковских спектаклях. Некоторые не очень умные девушки из этой толпы смеются совершенно не в тему и кричат "браво" открывающемуся занавесу.

Так и не смогла оторваться от этого автора... После "Замыслил я побег" сразу взялась за эту....
Тема та же... разрыв отношений между двумя людьми, которые давно и, казалось бы, счастливо живут друг с другом...выросли дети, прошло время, и вдруг кому-то показалось, что все это время он совсем не жил...или жил совсем не так.... И только сейчас пришло что-то совершенно настоящее, пришло именно оно - счастье... Все может быть...однако, при ближайшем рассмотрении или взгляде со стороны все далеко не в таком розовом свете...
Нравится, как пишет автор...нравится слог, манера описаний...
С удовольствием еще буду читать его книги... Вот нацелилась на "Грибного царя"...

Очень атмосферно. Помню это ощущение тягучей ограниченности жизни. Спасибо автору за то, что напомнил- эта жизнь была по своему прекрасна.

Надо сказать, что после прочтения книги мне было интересно, автор издевается над нами, написав такой скучный, ненужный текст или просто он не очень хороший писатель? Я взяла другую его книгу "Апофегей", которую после первых пару страниц читать стало гораздо интересней, чем уже давно надоевшего "Гипсового трубача...", хоть стиль и не изменился.
Выходит автор подшучивает над читателем. Описывая жизнь писателя-неудачника, сам текст повести делает тоже эдаким подобием графоманства. Лирические отступления, литературные штампы, плавающие, путающиеся даты. В результате, конечно блестящий ход, все одурачены и ничего не подозревают. Но не одурачен ли и сам писатель? Он смог агитировать прочесть одну свою скучную книгу, но что заставит читателя взять в руки следующую?

Мне солдатские снятся ночью сны,
А свидание — впереди.
Только две зимы, только две весны
Ты в кино с другими не ходи.

Соответственно, потом, через 2 года, можешь ходить. Издевательство заложено в самой песне. Бедная девушка. Впрочем, такого, чтобы девушка дождалась парня из армии — не припоминаю. Бывали случаи, да. Если нет других вариантов, то почему бы и не подождать. Рассказывают, конечно, мифические случаи, но из личного опыта — моя первая жена ждала парня из армии. Не дождалась. А жаль. Они бы очень друг другу подошли. Защитю родину. Недорого.

Действие романа начинается 31 октября 1968г. И и поскольку это осень, то , после трех романов «Совдетства» про лето, в четвертом, нас наконец ждут школьные будни, и мы попадаем в школу где учатся Юра Полуяков.
Все предыдущие книги было интересно, если он так интересно и захватывающе проводит лето, как же он будет учиться?
Юра очень разносторонний парень. Помимо школьных уроков, Юра еще успевает посещать изостудию, учится играть на балалайке, читать книги в библиотеке и по вечерам, заниматься общественной работой, ведь он председатель совета пионерского отряда своего класса. Еще и спортивной секции занимается.
Образцовый ученик! Но…. Ох уж это но!
Как сказал писатель: «Образцовым ребенком быть приятно, но скучно.».
В их класс переводится второгодник, главный хулиган района, его посадят за одну парту с Юрием. Вот тут то и начинаются приключения Юрки Полуякова, найденные им на свою пятую точку опоры.
Как вы понимаете книга мне понравилась. Умеет Юрий Михайлович и пошутить, и напряженности добавить. Да и персонажи, что учителя, что ученики, из под его пера вышли колоритные и живые.
Что мне не понравилось, это через чур развитое воображение Юры. Иногда читаешь и не понимаешь это воображение или настоящее время перед тобой проносится.

https://dzen.ru/a/aGD1dzVQuA_5VDDB