Отзывы на книги автора «Юкио Мисима»

Юкио Мисима, судя по творчеству, замахивается на исследование человеческой души и, возможно, занимает место японского Достоевского, если судить по его Золотому Храму, который оставил противоречивые чувства. Впрочем подобное бывало и с Фёдором Михайловичем. Если в Золотом храме он проникал в душу к "японскому Герострату", что поджёг Кинкакудзи, то здесь он пытается залезть в душу к политикам.

Действие происходит в послевоенной Японии, видимо, ещё до появления Либерально-Демократической партии Японии. Главная героиня книги - госпожа Кадзу, которая является хозяйкой ресторан "Сэцугуан", которое является "консервативным болотом" - местом, в котором ходят кормиться представители консервативной партии Японии. Как-то она знакомится с отставным политиком Ногути, который был когда-то министром иностранных дел, другими представителями дипломатического ведомства.  Ногути является пенсионером, но между ними уже и не особо молодыми возникает связь. Вместе с друзьями Ногути они едут в древнюю столицу Японии Нару на ежегодную церемонию в храм Тодайдзи с друзьями Ногути. После этого они вступают в брак.

Ногути, хоть и пенсионер, но не прочь тряхнуть стариной и поучаствовать в политике, да и жена не против, хоть её "консервативное" болото против. Он член Партии новаторов, которые как понял из обрывков в тексте, социалисты с поддержкой профсоюзов. Хотя, честно говоря, по разговорам не очень ясен их социализм. Пластмассовый мир постмодерна стал побеждать. Описан избирательный процесс за место губернатора Токио вместе с выборами в парламент. Описано в принципе примерно, как это происходит во всём мире, с грязными технологиями и прочим. Жене приходится рискнуть ресторана. А получится ли результат? А что делать потом. Кадзу готова снова пойти к Консерваторам, несмотря на все гадости, а муж принципиален.

Жалко, что избиралась не она. Как по мне политик из неё более достойный. Но все эти консервативные ценности. А так политика такой же бизнес и ничего личного.  "После банкета" в названии отсылка к финальному разрешению конфликта.

Дом Кёко - это роман о молодости в Японии 50х, роман о времени, которое досталось молодым, которые били слишком молоды чтобы успеть умереть во Второй Мировой войне, и чья молодость и расцвет пришли на то, по-своему трудное время.
Мисима показывает дом Кёко - как убежище для молодых людей, где есть красивые в меру доступные женщины, музыка и вино. И четыре героя, как четыре грани самого автора и четыре типа молодых японцев того времени. Красоту мужского тела олицетворяет актёр и культурист Осаму, и лицо, и тело, которое он сотворил это воплощенное совершенство; красоту души и творчества - художник Нацуо, который живет, чтобы вбирать в себя всю красоту окружающего мира и отражать его в красках; красоту силы Духа - показывает Сюнкити, чья жизнь это бокс, борьба, противостояние всему, и победа силой своих мускулов, и силой духа (не думать - побеждать!); и наконец, тихий нигилист Сэйитиро (который вырос в период зримого разрушения мира, и принявшего его как идеал).
Все они пытаются отринуть прах обыденной жизни со своих ног. Устремиться в невидимые выси, или низменный порок, жить отрицая жизнь и прочие надуманные причуды. Порой не просто понять их образ мыслей, но Мисима описывает все очень подробно и крайне завораживающе красиво.
Но все кончается, молодость кончается, каждый доходит до крайней точки своих исканий и отрицания реальности, и наконец сталкивается с ней, с реальной жизнью лицом к лицу.
Очень хорошо читать этот роман молодым людям, в период подросткового бунта, в любые времена: они найдут в нем созвучие своих мыслей.
Хорошо читать его взрослым инвалидом, слушая отзвук страстей иных душ, понимая чем все закончится.
Не просто дался мне этот роман, он засасывал в своё безумие, раскрывал такую картину мира, которая максимально далёкую от моей. Но тем и был интересен, ибо ради чего мы читаем книги, как не для расширения границ. Мисима расширяет границы филигранно.
Роман о жизни и смерти, о красоте и уродстве, о жажде творить и мистицизме, о разврате, пороке и душевной чистоте, от самого самобытного японца ХХ века.

Классик японской литературы Юкио Мисима зачастил в российские книжные с "новыми" романами, которые до сих пор не переводились. Неожиданно и приятно! Как минимум отечественные читатели смогут рассмотреть автора с разных сторон, изредка – вполне нестандартных. Для тех, кто читал "Исповедь маски", "Золотой храм" и "Маркизу де Сад", возможно, станет откровением, что прославившийся своими драмами писатель мог запросто издать вполне легкомысленный, хотя и непростой любовный роман без страданий и особых драматических подтекстов. Вполне в русле литературной моды тех лет.

"Девушка из хорошей семьи" – одновременно и очевидная насмешка над японской интеллигенцией 50-х годов, когда послевоенная нищета сменилась сытостью и подражанием американским буржуа (Карл Маркс, ты где?), и погружение в женскую психологию, где Мисима всё-таки не мог обойтись без обманки. Условный любовный треугольник накладывается на социальную составляющую, консервативные порядки (мужчина – на работе, женщина – на кухне, дочь – на смотринах женихов) сталкиваются с книжными стереотипами в отношениях и подозрениями, растущими как снежный ком там, где их быть не должно. В определённой степени сам автор играет с читателями, заставляя ждать стопроцентно предсказуемого финала, в котором всё происходит иначе.

В целом эта короткая новелла (на русском за счёт верстки её растянули на 288 страниц) вряд ли удивит не только фанатов автора. Она написана по шаблону жанра, изобилует совершенно не яркими персонажами (скорее типажами), практически лишена развития. Но как слепок эпохи и необычный текст для разнопланового Мисимы (недавно выходила и пародия на пьесу театра Но – "Игры зверей") вполне достойна оказаться в библиотечке японской литературы.

Юкио Мисима начал переводиться на русский в 90-е годы стараниями Акунина, хотя умер еще в 1970 году, после неудавшейся попытки государственного переворота, он вспорол себе живот. Но, скажем, мой начитанный папа так ничего толком о Мисиме и не узнал, хотя тот при жизни трижды номинировался на Нобелевскую премию по литературе. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Культ смерти связующей нитью проходит через все творчество Юкио Мисимы и все его почитатели уверены в том, что писатель по сути совершил самоубийство в те ноябрьские дни 1970 года. Такого писателя не могли допустить на наши прилавки в определенное время.

Тетралогия "Море изобилия" у автора заключительная во всех смыслах, заключительная она и у меня в знакомстве с творчеством Мисимы, я читаю ее уже третий год и "Храм на рассвете" - предпоследняя, третья ее часть. Вот отзыв на первую часть, "Весенний снег". На следующий год я прочитал "Несущие кони" (по одной книге в год, чтобы растянуть удовольствие) и, если сначала тетралогия посвящена эмоциональной основе переселения душ, формированию самой идеи, то вторая книга больше говорит об обыденном - о технике совершения харакири. Разумеется, все не так просто, ибо в основе всего этого заложена некая мораль, в данном случае, даже какая-то общая для всех. Мораль, по идее, и должна быть инструментом общества.

"Несущие кони", выводы, которые я сделал по ходу чтения, можно выразить следующим образом: кони, которые нас несут, пусть и детские, но тем хуже, ибо идея наша тоже детская и мы ничего с ней сделать уже не можем. Они скачут вперед, может быть и в пропасть, я лишь для видимости пытаюсь ими управлять, ибо это невозможно. То есть, нам не нужны никакие судьбоносные решения, за нас там все давно решили. Собственно, "Храм на рассвете" еще раз все это подтвердил.

Третья книга является важной в части философского и религиозного обоснования процесса реинкарнации, хотя мне так и не показалось, потому что за нагромождениями неизвестных мне имен я не увидел ничего. Сомнений по поводу того, что сам Мисима давно уже все для себя решил, их нет. Пытаться что-то объяснить, означало бы испортить удовольствие всем, кто так или иначе пытается оседлать эту тетралогию, но я все равно попробую это сделать, ибо заранее уверен в том, что с трактовкой самого Мисимы у меня не может быть ничего общего.

Уверовав в судьбу, как та сама цыганка, автор попытался раствориться во времени, которая у него не физическая величина, а нечто сверхъестественное. Не знаю, что может дать такую неистребимую веру во всепоглощающие качества времени, может быть тот факт, что официальная версия взросления Мисимы выглядела примерно так: он жил в детстве в одной комнате с деспотичной бабушкой, постоянно болел, но в один прекрасный день встал, встряхнулся и накачал свои мышцы, попутно накачав и свой дух. Самурайскую основу в нем находили часто. Неплохая вышла бы реклама фитнес-центра.

Как вы помните, аналогичный чудак тоже сидел тридцать лет и три года на печи (его парный друг тоже в этом возрасте уже возродился), потом произошло нечто (я так и не понял до сих пор - что такое особенное произошло), Илья уже Муромец восстал из анналов, сел на боевого коня и еще примерно 30 лет и три года мутузил проклятых басурман. Время промелькнуло быстро и пенсия пришла незамедлительно.

То есть, что я хочу сказать, они все, по идее, властелины машины времени, сначала сидели на печи десятки лет, время текло невыносимо медленно, потом же - слишком быстро за интересным служением отчизне. Две эти крайности создают впечатление о времени, как о чем-то невесомом и в то же время - управляемом, им по сути удалось потрогать это время за вымя. Сам же я думаю, что это лишь иллюзия, ибо именно подобные люди в этом вопросе более чем наивны.

По ходу повествования в "Храме на рассвете" Мисима еще много раз тряхнул энциклопедией мудрости. Например, дал определение любви. По автору, это привилегия тех, у кого внешнее очарование сочетается с внутренним беспорядком. Здесь, в общем-то, тоже крайность. Жесткость, даже жестокость, как я и предполагал, была нужна Мисиме, чтобы отвлекать ею людей. Человек, подобный Мисиме, слишком не защищен в собственных проявлениях чувств. В итоге у писателя получилось, что любовь - это грубая привилегия для невежд. Еще один повод придумать очередную эстетическую теорию.

Здесь же я обнаружил старую добрую формулу "получай не желая", очень разумную и совершенно бессмысленную. Зачем получать что-то бескорыстно, если именно весь смысл в той самой корысти. Пытаясь убедить читателя в открывшемся ему чувстве, Мисима объясняет его. Мы наряжаем его розу в цветастые шелка и прячем ее в пыльный старый шкаф, чтобы не лапать ее своим нынешним сознанием. Мне же видится, что все волшебство этой розы тут же умерло, умерло в тот самый момент, когда мы попытались обо всем этом рассказать и все это объяснить. Тайна перестает быть тайной. Скромность, когда о ней говорят, уже не является скромностью. Смерть, когда о ней кричат на каждом углу, становится позерством.

В итоге, я уже сталкивался с несколькими версиями самоубийства Мисимы, все они очень разные и с разной степенью ручательства за достоверность выдаются за истинные. Одна, самая распространенная, заключается в эстетике автора, который не хотел стареть. Вторая, поэтическая, заключается в желании любого литератора столь экстравагантным способом увековечить собственные творения. В "Храме на рассвете" писатель нас подводит к мысли о некоем просветлении, которое невозможно на этом свете и здесь же тема эстетики смешивается с моралью, что-то типа "этот мир осквернен моим сознанием".

Юкио Мисима - это доверчивое ожидание и полная беспомощность перед бытием. Звучит как парадокс, ибо этот человек ушел далеко по пути совершенства духа и тела. Но его теория не нашла в моем сознании никакого отклика, более того, эта христианско-буддийская мешанина в чем-то даже неестественна. В общем, я очень надеюсь на последний том тетралогии, который был напечатан уже после смерти писателя.

Четверокнижье, наверное, существует больше для уже состоявшихся почитателей автора, поэтому не рекомендую его никому, ибо тем, кто дошел до него собственным путем, мои рекомендации уже не нужны. Для тех, кто хочет начать первоначальное знакомство с Мисимой, есть "Исповедь маски", самое приличное "Шум прибоя" и для бесстрашных исследователей "Золотой храм". Для самых отважных и нетерпеливых - "Патриотизм".

«Воздух был напоен ароматом летних трав.»

Истекли последние часы. Мисима поставил точку в своем падении ангела и ушел в вечность.
Больше не будет лихорадочных попыток познать себя. Не будет боли и непонимания от встречи с неприятными человеческими обличьями. Не будет любви и восторга от первой улыбки влюбленного, солнечных лучей, слегка щекочущих кожу и не дающих проспать ни секунды бесценной жизни.
Больше ничего не будет.

И будет все. Вера, сотворившая чудо. Мужество и отвага фанатично верящего в свою правду человека. Любовь и прощание.
Покой, пришедший на смену метаниям души.

Мисима - гений.
Закончивший свой путь так, что не остаться в истории было невозможно. Изящно свернув все нити, закольцевав дорогу реинкарнаций, дав свободу дышать. Это прощание. Поистине великое "прощай" для этого разочаровывающего мира. А значит есть надежда.
От юных друзей, только знакомящихся с миром не осталось ничего. Мечущийся Киёаки давно исчез с лица земли, рассудительный Хонда повзрослел и растерял иллюзии.
От уважаемого судьи Хонды осталось очень мало, не устояв под натиском времени и ошибок, от цельного и яростного Исао, пробивавшего ледяное равнодушие собственной кровью - только воспоминания.
Ещё сквозит со страниц отчаянием борьба стареющего, одинокого Хонды с ускользающим прошлым и грядущим будущим, но уже нет обреченной бабочки из Таиланда - прекрасной и хрупкой Йинг Тьян. Сгорел мотылек, поджигая своим огнем и своего спутника.
Есть только уродливый, обреченный и обрекающий Тору. И Хонда, проживший четыре чужих жизни и ни одной своей. Страшно уродливый в своей бессмысленности и завораживающий в своем спокойствии.

Иногда не нужно понимать.
Только чувствовать. Видеть. Слышать сердце.

Роман мне совершенно не понравился, просто фу, что за впечатления. И это при том, что я у автора прочитала три книги, две из которых понравились не очень, но всё же неплохо пошли, а одна прочиталась взахлеб. И теперь это... Причем с самых первых страниц читалась книга со скрипом, только на описании фестиваля немного эмоций появилось, в остальном же было серо и тускло. А уж финал и вовсе напряг в неприятном смысле, как всю книгу я не понимала героиню, так и её поведение в конце показалось очень нелепым, сумасшедшим. Тут вспомнила похожее по впечатлениям и такое же по оценке произведение, только русское – «В поисках козы».
Действие романа происходит в японской деревне в окрестностях Осаки в годы после Второй мировой войны, в центре сюжета одна семья достаточно обеспеченная, чтобы владеть земельным участком с садом и домом. Глава семейства пожилой вдовец, у которого было три сына, лишь старший из которых живет с женой и детьми в том же доме. Средний недавно умер от тифа, а младший в годы войны попал в плен и до сих пор не вернулся. Его жена и вдова среднего сына живут тут же, как и двое слуг. Главная фигура романа Эцуко была в браке несчастна из-за измен мужа, но как же извращенно автор описал их взаимоотношения. Или не извращенно, но крайне для меня странно, криво, так что и читать скучно, и невозможно проникнуться переживаниями женщины. И всё её последующие переживания по поводу свекра и юного садовника Сабуро описаны очень для меня отталкивающе. Весь сюжет книги, если ничего не упустила, уложился в лето и осень, плюс флешбек Эцуко в последний месяц её семейной жизни. И как же странна для меня эта книга, при том, что я уже прочитала некоторое количество книг японских авторов с разными впечатлениями и диапазоном оценок, так что дело тут не в чуждой культуре, а в конкретном авторе. Или в его конкретном произведении, после которого пропало дальнейшее желание что-то у него ещё читать.

Знаете, пожалуй присоединюсь к критикам середины ХХ века, на все корки изругавшим этот аморфный, занудный и малоосмысленный текст. Поначалу я думала что меня ждёт некоторый Ремарк на минималках, да ещё и с японским колоритом: проигрыш в войне, потерянное поколение, отчаявшееся искать свое место в жизни...ну в общем вы понимаете о чем я. Но оказалось что это скорее аквариум с рыбками: под лампочку выплывает то чрезвычайно изящный вуалехвост - художник Нацуо, дитя "типичной буржуазной семьи", которая гордится что ее отпрыск не как все. То ленивая золотая рыбка - актер Осаму, который хочет главную роль

, но не собирается утруждать себя минимальными усилиями к достижению этого. Чрезвычайно мускулистая и упорная рыбка - боксер Сюнкити, не мыслящий себя без спорта, да и вообще предпочитающий не мыслить (философия у него такая). Ну и, наконец, рыбка в черном костюме с портфельчиком - успешный служащий Сэйитиро, проповедующий нигилизм и считает что мир скоро, практически вот-вот, непременно закончится. И все они крутятся вокруг дамы Кёко, которая держит нечто вроде салона для друзей и, кажется, некоторым образом коллекционирует людей. А ещё у нее есть дочь, которая никого, кажется, не интересует, потому что все обитатели аквариума заняты исключительно собой.

Никакого сопереживания ни один из героев не вызывает. Автор будто бы сознательно сделал их такими самовлюблёнными, такими замкнутыми на себе и своих мыслях, что для читателя места нет вовсе. Да и зачем - любуйтесь на расстоянии, соблюдайте дистанцию. И поэтому когда герои начинают страдать и терять почву под ногами (отчасти по собственной глупости, отчасти потому что их путь не мог их к этому не привести) читатель в лице меня просто пожимает плечами и идёт дальше с мыслью "заслужили. Поделом".

Единственное что в моих глазах сделало эту книгу хоть сколько-нибудь достойной прочтения - пейзажи. Такие роскошные, такие разнообразные, величественные и захватывающие пейзажи. Гора Фудзи из окна гостиницы, крошечные чайные домики, криптомерии, медленно гаснущее солнце... Вот что стоило бы рисовать Нацуо, а он все искал как бы ни в коем случае не сделать буквальный слепок с природы.

Оказывается, "После банкета" - шестой роман, который я прочла у Юкио Мисимы. В очередной раз понимаю, что готова и дальше продолжать знакомство с его творчеством. Этот роман также не подвёл. Произведение насыщенно японским стилем, традициями и колоритом. А главной линией тут является любовь и политика, политика и любовь. Совместимы ли они?! Писатель психологически тонко описывает чувства и эмоции своих героев, не давая читателю возможности оценить их самостоятельно, словно желая, чтобы последний занял исключительно позицию автора. Хотя, конечно, каждый поймет посыл Мисимы по-своему. Лично мне изначально Кадзу и Ногути показались крайне несовместимой парой, а их поступки, принципы и отношение ко многим жизненным вещам слишком разнятся и порой очень противоположны. Я все время пыталась занять позицию Кадзу, по крайней мере, быть на нее стороне. Но ее приоритеты настолько чужды и непонятны мне (даже в рамках японского традиционного общества времён Мисимы), что я заняла позицию равнодушия как в ней, так и к ее мужу. Сразу было понятно, что брак их не будет долгим, потому как цели каждой из сторон шли не параллельно.
Ценителям творчества японского классика, думают книга придется по душе.

одно горе разглядело другое, недостаток учуял недостаток. В конце концов люди всегда встречаются именно так.

Давно я не проваливалась в книгу так глубоко и с таким наслаждением. Я не ждала от нее психоанализа, но получила именно его. И не просто психоанализ. А японский. Половину книги сидела с facepalm, разбивая ладошку об лицо, частично выкладывала это сюда, но понимаю, что всю полноту моего праведного гнева может понять только психоаналитик.

Но если отвлечься от этого, стоит подметить главное - книга меня увлекла. Очень. Да, в ее случае я читаю между строк и, возможно, чуть более глубоко понимаю, о чем говорит автор, но при этом есть ощущение, что эта история понравится тем, кто любит нелинейные с точки зрения психологии вещи.

Пару раз, признаюсь, хлопнула обложкой, закрывая и откладывая историю, но проходила минута - и я сама тянулась за ней. А закрывала не потому, что плохо. Потому что удивляло.

И мне страшно, до каких пределов меня может довести эта любовь.

Нет ничего более удивительного, чем человеческая психика и многообразие человеческих страстей. И в этой книги мы шаг за шагом, но стремительно спускаемся в ад одной отдельно взятой женщины, лишенной способности получать физическое наслаждение от близости. Фригидность. Сложная тема, современная, нелинейная опять-таки, здесь она подана через призму психоанализа. Японского. И эта подача может даже шокировать. Не в плане изврата или подробностей. В плане стремительности раскрытия истины и количества препонов на пути.

Хотя мы встретились всего один раз, она объявила психоаналитику войну.

Здесь мы собрали все: эротизированный перенос, неприятие, принятие, рационализацию, интеллектуализацию, сопротивление, саботаж, манипуляции. Главная героиня представляется то жертвой, то агрессором, но по мере того, как мы узнаем ее истинную историю, на голове начинают шевелиться волосы.

А уж сколько тут классно описанных моментов про игры, в которые играют пациенты, пытаясь манипулировать своим психоаналитиком, а....

Вдобавок у женщин, подобных Рэйко, с высоким интеллектом и выраженным эго, попытки самоанализа не обладают никакой целительной слой - более того, во многих случаях скорее вредны.

Книга про боль, про страх, про отчаяние, про манипуляции, про путь к выздоровлению. Мне очень.

истерия способна симулировать даже истерию
#отзыв

Хагакурэ, более известная как Кодекс Бусидо, переносит нас в мир самураев, знакомит с правилами поведения и учит праведной жизни.
Не всё просто в жизни самурая. Ведь он рождён, чтобы быть слугой для своего господина, он должен каждый день думать о смерти, представляя себе это самыми разными способами, вплоть до того как совершает ритуальное самоубийство.
Самурай должен быть всегда опрятен, хорошо выглядеть, ведь смерть может придти в любой момент, и лежать надо будет лицом в землю и в сторону врага, а иначе позор всему роду.
Думать надо быстро, а если и не быстро, то не более чем за 7 вдохов и выдохов принять решение, иначе ты не самурай, а жалкий ронин.
Всегда нужно следить не только за внешностью, чистотой одежды, но и за собственным поведением: говорить только по делу и мало, а если тянет зевать, то нужно провести ладонью по лбу снизу вверх, либо облизать губы не открывая рта или просто как-нибудь прикрыться, чтобы никто не видел. А уж в открытую чихнуть... хуже смерти.
Надо всегда выслушивать собеседника, ведь любое мнение важно. Воспитываются самураи храбрыми! В детстве их нельзя пугать или ограничивать. Наоборот, чем более уверенным растёт самурай, тем он более сгодится для господина.

Ямамото делится умными мыслями и по другим вопросам.
Так уже в 17 веке было замечено, что мужчины становятся подобными женщинам по многим показателям.
Любые знамения - это глупость. Ведь если что-то случается раз в 50 лет, это не значит, что пора бить в колокол, бояться конца света, наступления глобального потепления, ждать несчастий. Если бы это происходило так же часто как восход и закат солнца, то не было бы и истерик.
С другой стороны я посмотрел на самураев, когда узнал, что мужеложство среди них - обычная практика. Прямо как в Спарте... мне стало казаться, что Акира Куросава не о всех аспектах жизни рассказывал нам в своих фильмах.

Ах, да... эту книгу я пожалуй сожгу. Ведь истинный самурай любую книгу после прочтения сжигает, либо просто выкидывает.