Никогда не любила читать пьесы. И театр не очень люблю. И в пьесах, и в театральных постановках мне всё и всегда кажется искусственным, все там состоит из декораций, все сшито и прибито понарошку, и меня это странным образом нервирует. Как бы хорошо ни играли актеры, все равно кажется, что всё не так, я-то себе всё совершенно по-другому представляла.
Потому мне странно, что я прочитала уже третий сборник пьес Набокова, и все три на одном дыхании, каждый буквально за вечер и с удовольствием. Вероятно потому что я не пыталась что-то такое тут режиссировать, а фокусировалась только на темах и сюжетах.
"Человек из СССР" - грустная, ностальгическая, без сентиментальности, без прямых сожалений, но с такой пронзительной тоской по утраченному дому, по разрушенной жизни. Напускной цинизм главного героя оказывается ширмой для его отчаянной храбрости. Обыватели тешат себя надеждами на возвращение в Россию, на то, что все будет как прежде. Умные и рассудительные ничем себя не тешат, они стараются пройти через трудности, сохранив достоинство. Чеховская по духу пьеса, очень хорошо передано в ней настроение, ты как будто находишься внутри.
А вот "Событие" - почти гоголевская, почти "Ревизор", ироничная, без злости. О том, как люди могут внушить себе что угодно, сами себя напугать и раскормить этот страх до невероятных размеров (тоже так умею, вчера практиковала).
"Изобретение Вальса" - о сумасшедшем изобретателе аппарата, с помощью которого можно дистанционно вызывать взрывы чудовищной силы. Не знаю, слышал ли Набоков об экспериментах Николы Теслы, но звучит похоже. В пьесе изобретение приносит своему родителю власть, Вальс становится правителем страны и намерен использовать свое изобретение для достижения мира во всем мире. Тоже что-то напоминает?
В трех этих пьесах есть несколько тем, которые повторяются у Набокова в других его произведениях. Это и ностальгия по родине, и двойники, и двойственность / отражения миров. А еще Дмитрий Набоков пишет о зыбкой реальности в произведениях отца. Особенно в пьесах. Никогда не думала об этом в таких терминах, хотя и чувствовала смутно. Особенно в "Приглашении на казнь", "Защите Лужина" и "Даре" и во многих рассказах. Наверное это есть и у других авторов, но в сочетании с темами, кружевным языком, точностью и изяществом, эта зыбкость и формирует уникальность Набокова.