– Об этом повествуется в семейных легендах и преданиях, которые почти тысячелетие передаются из поколения в поколение, – усевшись поудобнее в полукресле, начала свой рассказ Моника. – Если верить дону Жуау, его предки с незапамятных времён вели летопись, которая попервоначалу писалась на латинском языке. Весьма трудно сказать, насколько была достоверна эта хроника, так как оригинал сгорел во время того самого пожара, который и повредил грамоту короля Жуау Первого. Настораживает то, что летопись была восстановлена по памяти только через сорок два года после пожара. Оттого-то никто точно и не ведает, в какой мере приукрасил и что приписал к деяниям своих предков далеко не беспристрастный реставратор. Всё что описывается в семейном эпосе до получения дворянства весьма и весьма сомнительно, так как там фигурируют ведьмы, феи, колдуны и драконы. Но начиная с тринадцатого века отображённые в этом труде события начинают перекликаться с другими первоисточниками той же эпохи: летописями, хрониками и мемуарами. Правда, трактовка и воссоздание некоторых исторических событий в родовой саге Куэлью довольно-таки расходится с официальной португальской историографией.

– Дорогая Моника, – умоляюще посмотрел на рассказчицу нетерпеливый гигант. – А нельзя ли немного поконкретнее о родословной нашего доктора Жуау? И если это возможно, то более бесхитростным и доходчивым народным языком.

– Хорошо, попробую, – не очень охотно уступила пожеланию исполина смуглянка, которой явно хотелось блеснуть своей эрудицией. – В те далёкие времена в долине, где находится родовое поместье Куэлью, сохранился жалкий осколок некогда могучего Свевского королевства. Когда-то через долину проходила римская военная дорога, но оползни, обвалы и землетрясения фактически стёрли её с лица земли. Войти в долину было возможно лишь через два крайне труднодоступные перевала, где даже горстка отчаянных храбрецов могла остановить громадное войско. Достаточно было лишь сбрасывать с отвесных уступов тяжёлые камни или скатывать с крутых склонов огромные валуны. Такая природная защищенность с востока и запада позволила малочисленным свевам очень долго сохранять свою самобытность и независимость. Они несколько столетий не подчинялись ни маврам, ни кастильцам, ни португальцам. Затерянный в горах народец внешне довольно-таки отличался от жителей Иберийского полуострова. Это были высокие, голубоглазые и белокурые люди, которые предпочитали не смешиваться с окружающими их племенами. Свевы в основном занимались скотоводством, выпасая своих овец на высокогорных пастбищах, однако практиковали и виноделие. Им удалось вывести прекрасные морозостойкие сорта винограда, которые отлично вызревали в их плодородной долине. К тому же вино изготовлялось по нетрадиционной технологии и со временем приобретало кристальную прозрачность, изумительный вкус и привлекательнейший аромат. Неповторимый букет и уникальность пикава́льских вин создали им заслуженную, неувядаемую славу. В более позднюю эпоху редкие и очень дорогие вина «Вале да Пика» и «Кинта да Пика» украшали пиры не только самых взыскательных аристократов, но и обеденные столы царствующих особ. За подделку этих вин четвертовали и колесовали, однако эта суровая кара не останавливала корыстолюбивых жуликов. До сих пор на чёрном рынке пытаются продавать имитацию под пикава́льские вина, хотя виноградники долины были уничтожены филлоксерой ещё в девятнадцатом веке.

Скажу по секрету, что в родовом поместье дона Жуау есть огромнейший винный погреб, где хранятся пикавальские вина двухсотлетней и более длительной выдержки. Говорят, что именно благодаря этим винам он и вхож в закрытые элитные клубы самых богатых и самых влиятельных людей Мира. Я уже и не говорю об охотничьих клубах.

– Прошу простить меня, Моника! – вмешался в винодельческий экскурс рассказчицы заинтригованный Степан. – Но насколько я знаю, даже лучшие креплённые вина, после нескольких десятилетий хранения, начинают терять свои вкусовые качества. Я уже не говорю о столовых и игристых винах!

– Да в том-то и дело, что свевы придумали способы долгосрочного хранения вин, которые даже современному виноделию неведомы! – экспансивно возразила скептику ценительница многолетних вин. – А о методике крепления вина винным спиртом они узнали задолго до основания аббатства в Ламегу, где по легенде изобрели портвейн! Но это только незначительная часть секрета виноделов древнего Пикава́лье. Неповторимый вкус их вин ещё и напрямую зависел от тех сортов винограда, которые произрастали в этой долине. Именно по этой причине при усадьбе дона Жуау существует виноградник, где доктор экспериментирует с чудом уцелевшими лозами древних сортов. Мечта моего учителя – возродить забытую славу пикавальских вин. Мне посчастливилось дегустировать и старые, многолетние вина, а также молодое вино из вновь воссозданного мэтром виноградника. О-о-о! Признаюсь Вам откровенно …

– Остановитесь, Моника! – слёзно простонал гигант, заметив блаженное выражение на оливковом личике сказительницы. – Вы же не хотите, чтоб мы от Вашего повествования захлебнулись нашей же собственной слюной?! А давайте-ка лучше возвратимся к изобретательным белокурым свевам!

– Мне думается, что я, действительно, немного увлеклась, – обезоруживающе улыбнулась доктор Дуарте. – Свевы жили не только за счёт виноделия и скотоводства. Они в какой-то степени восстановили древнюю римскую дорогу, но знали об этом немногие. И этим путём пользовались контрабандисты и еврейские купцы, не желающие платить торговые пошлины ни кастильцам, ни португальцам. Понятное дело, они платили за транзит свевским вождям, но это была лишь малая толика по сравнению с грабительскими государственными сборами. Правители жителей долины вели свою родословную от свевских королей, но были людьми суровыми, рачительными и неприхотливыми. И поэтому за многие годы секретного контрабандного транзита в их чулках и кубышках скопились немалые денежные средства.

Когда же во время воцарения Ависской династии между Португалией и Кастилией разразилась братоубийственная война, свевам было глубоко начхать, что твориться по западную и восточную сторону их границ. Вопреки кровавой междоусобице, контрабандная торговля настолько возросла, что доходы от неё стали просто баснословными.

Как-то в долине появился высокий, худощавый человек в сопровождении нескольких дюжих телохранителей. По осанке и походке незнакомца можно было сразу распознать его знатное и благородное происхождение. Мужчина бесстрашно и решительно направился к дому вождя свевов, однако весьма вежливо постучал в незакрытую дверь. Когда же его пригласили в дом, он отвесил церемонный поклон и почтительно обратился к хозяину долины:

– Благороднейший Дон Мартинш! Кабальеро Игна́сио Хосе Альбуке́рке имеет честь приветствовать Вас! Хочу предложить Вам необременительное, но очень выгодное для нас обоих дело!

Как оказалось, испанец был представителем многочисленного аристократического семейства Альбукерке. Но как один из младших сыновей, он не имел права ни на отцовский титул, ни на наследство, и должен был завоёвывать место под Солнцем своим бранным трудом. А затяжная война давала ему прекраснейшую возможность добыть богатство, почёт, авторитет, и ратную славу. Сколотив отряд из жаждавших добычи кабальеро, идальго и бастардов, которые так же не имели право на наследство, он собирался совершить грабительский набег на ещё не разорённые португальские земли. Но основные дороги на запад бдительно охранялись войсками коннетабля Ну́ну Алва́реша Пере́йры. Прослышав об удобной контрабандисткой дороге, кабальеро попросил дона Мартинша пропустить через долину его отряд, обещая ему десятую долю добычи. Немного поразмышляв, корыстолюбивый свевский правитель согласился на это заманчивое предложение.

Три года подряд кастильцы совершали дерзкие набеги на богатые португальские поселения и возвращались домой с огромной добычей. Испанцы словно бы появлялись неведомо откуда, и тут же исчезали неизвестно куда. Это сильно обеспокоило португальского короля и коннетабля, но их войскам так и не удавалось перехватить неуловимого грабителя. Однако дон Игнасио, как он теперь сам себя величал, чрезмерно обнаглел от неслыханных, головокружительных успехов, и, в конечном итоге, сам вырыл себе могилу. Вернувшись из третьего похода, он нахально потребовал от свевов, чтоб они снабдили его банду фуражом, вином и провиантом. Дон Мартинш, сославшись на неурожайный год и падёж скота, отказал беспардонному испанцу. Тогда разъярённый кабальеро ударил вождя своей стальной рыцарской перчаткой, нанеся ему ужасающее увечье. Кастильцы силой взяли всё им приглянувшееся, а сопротивляющихся свевов попросту умерщвляли. Они творили жуткие бесчинства, словно заклятые враги на завоёванной ими территории. Захватчики конфисковали всё найденное в свевских домах оружие и утащили его с собой.

– Если на следующий год, когда я возвращусь, вы не обеспечите моих воинов всем необходимым, – мы выжжем эту долину дотла! – пригрозил вожак головорезов, удаляясь восвояси с богатой двойной добычей.

По отбытию заносчивого кабальеро дон Мартинш от полученного им удара скончался. Тогда власть взял в свои руки его едва оперившийся четырнадцатилетний сын. Это был высокий, крепкий и решительный юноша, который поклялся отомстить за смерть своего отца.

Если верить легенде, то у вождя многие десятилетия не было законного наследника, хотя он и неоднократно менял своих жён. Его многочисленные супруги, любовницы и наложницы рожали ему только девочек. И дон Мартинш уже смирился с горестной мыслью, что рано или поздно вся власть перейдёт к его младшему брату. Но однажды в долину приблудила рыжеволосая, зеленоглазая женщина, которая оказалась отверженной соплеменниками баской ведьмой. Она была высокой, стройной и привлекательной, и предложила вождю заключить с ней сделку. У дона Мартинша был перстень с огромным сапфиром, который достался ему от далёких и уже призабытых предков. Мэризол, так звали ведьму, пообещала вождю взамен этого перстня исполнить его самое заветное желание. По её словам, магический сапфир, который свевы когда-то умыкнули из древнего святилища, даст ей возможность уйти в запретные смертным светлые миры. Тогда вождь ответил, что страстно желает иметь могучего сына, который сможет продлить его древний род.

– Знай же, Мартинш, что это колдун Бэлтрен, подкупленный твоим братом, наложил на тебя заклятье, – молвила Мэризол. – Неодолимая жажда власти подтолкнула его на это злодеяния. Но ни ему, ни его потомкам не суждено помыкать вольнолюбивыми свевами. Мы заключим с тобой брак, и я сама рожу тебе законного наследника. Я буду растить, воспитывать и обучать его до двенадцатилетнего возраста. По истечению этого срока ты отдашь мне камень, и я уйду из этого жестокого, варварского Мира. А потомки нашего сына будут владеть этой долиной ещё целых двенадцать столетий.

Вождь не очень-то и поверил россказням ведьмы, однако ухватился за её предложение, как утопающий за хрупкую соломинку. Мартинш быстренько дал развод своей нынешней жене и тут же прилюдно объявил о помолвке с зеленоглазой Мэризол. Через месяц в древней церквушке их соединил браком беглый монах-доминиканец, изгнанный из Саламанки за богохульство и святотатство. В долине мессу всегда служили только священники-изгои, так как свевы не принадлежали ни к одной официальной епархии.

Мэризол понесла сразу же после свадьбы и безапелляционно утверждала, что носит в своём чреве мальчика. Младший брат Мартинша, Франсишку, трижды пытался отравить беременную ведьму, однако был уличён в посягательстве на её жизнь и изгнан из долины вместе со всем своим семейством. Колдуна Бэлтрена, на всякий случай, сбросили в глубокое ущелье, поскольку появилось серьезное подозрение, что именно он изготовлял смертоносный яд.

Маризол в точности выполнила свою часть договора: родила сына, вскормила и выходила его. Она обучила его грамоте и прочим наукам, необходимым образованному и воспитанному человеку. А когда Андре Мартиншу исполнилось ровно двенадцать годков, она надела на палец дарованный мужем перстень с сапфиром, – и в то же мгновенье бесследно исчезла. И больше её никто, никогда и нигде не видел, и не встречал.

С этого момента истории о ведьмах, колдунах, драконах и единорогах так же исчезают из рукописи, уступая место более-менее правдоподобным фактам и событиям.

– Очевидно, они вымерли от скуки, читая обстоятельный трактат, под заглавием «Хроника рода Куэлью», – с трудом давя зевоту, невнятно промямлил Степан.

– Извините, – озадаченно нахмурила свои чёрные брови Моника. – Я не разобрала Ваших слов.

– В принципе, это не так уж и важно, – встрепенулся гигант, сбрасывая нахлынувшую на него сонливость. – Продолжайте, продолжайте Ваш интереснейший рассказ! Очень занимательная и поучительная история! Так что же произошло после того, как вымерли динозавры, колдуны и ведьмы?!