Ярмарка тщеславия

Если принять во внимание силу соблазна, кто может сказать о себе, что он лучше своего ближнего?
У.М.Теккерей ''Ярмарка тщеславия''

Золотые слова, я считаю. В этом романе я люблю всё: каждую строчку – от первой буквы до последней, сюжет, героев. Абсолютно всё. Но то, что я обожаю больше всего в этой книге, лежит вне сюжета – это взаимодействие читателя и автора, это внутренний диалог между рассказчиком и читателем. Теккерей становится Кукольником, достает из сундука своих ярко раскрашенных кукол и начинает творить на глазах читателя невероятную магию из слов – его слог легок, ироничен, порой саркастичен, он не манипулирует чувствами читателя, не выдавливает слезы, не сентиментальничает, не создает искусственные ситуации и образы, он предельно реалистичен, он позволяет читателю самому решить что такое хорошо и что такое плохо. А 800 страниц убористого текста пролетают практически незаметно, потому что я, глазами автора, становлюсь свидетелем совершенно реальной истории о живых и не идеальных людях, чьи поступки и желания лежат во вневременной плоскости. Это не роман без героя - это роман, в котором главной героиней стал отрицательный персонаж, в отличие от большинства викторианских романов, в которых главными героями становились исключительно суперположительные герои без страха и упрека, которые явно противопоставлялись резко отрицательным героям, да так, что сводит скулы от неправдоподобности (практически все романы Диккенса построены на таких вот диаметральных противопоставлениях). Но Теккерей, блестящий Теккерей, снова делает главным героем (как и в ''Барри Линдоне'') неоднозначный персонаж, который невозможно классифицировать ни как отрицательный, ни как положительный. Бекки Шарп - просто женщина, которая, как и большинство из нас, мечтала занять определенное место в обществе, и она знала как этого добиться. У нее был товар – лесть, интриги, легкость общения, прелестная внешность, напор и наглость, а у высших слоев был купец, который готов был купить предложенные на базаре житейской суеты (так звучал первый перевод романа Теккерея на русский язык и, на мой взгляд, это название более точно передает смысл романа) сокровища, а имя этого купца - Тщеславие. Все готовы слушать самые лучшие слова о себе, все готовы слушать как ловко высмеивают и копируют чужие недостатки. Бекки Шарп этим купцам и продавала то, что они хотели слышать. Взаимообмен. Положение на лесть.

И каждая кукла в этом представлении на Ярмарке имеет свое имя, очень похожее на кличку, Теккерей никого не пощадил и раздал каждому имена в зависимости от главной черты в характере куклы: Шарп – sharp (острый), sharpes (жулик, мошенник), Кроули – crawl (пресмыкаться), Доббин – dobbin (кляча), Стайн – stein (камень), Седли – sadly (печально, грустно, достойно сожаления). Восхитительно, правда? Теперь герои в руках Кукольника приобретают новые оттенки, а добродетель Эмилии оказывается очередным тщеславием, имя которому жалость к самой себе.

Судьба Бекки Шарп словно по вертикали проходит по всем слоям общества: из пансионата мисс Пинкертон для девочек среднего класса, далее в среду коммерсантов Седли и Осборнов, минуя попытки выйти замуж за Джоза Седли к титулованному дворянству в лице Кроули, и далее в высшее английское общество. Бекки как лакмусовая бумажка показала, что общество во всех слоях заражено одной болезнью – снобизмом, самообманом, тщеславием, себялюбием. Каждый персонаж романа, абсолютно каждый – от Бекки до Реглса - находится в плену самообмана: Бекки считает, что высшее счастье для нее занять соответствующее положение в обществе, Доббин в плену самообмана своей эфемерной любви к Эмилии, Эмилия в плену тщеславного самообмана любви к Джорджу, старик Осборн в плену самообмана собственной исключительности и ловкости и так далее. Но для меня Бекки и Эмилия не противоположности, они равно заражены тщеславием и себялюбием, только плоскости суетности у каждой из них разные – для одной деньги и положение в обществе, для другой – жалость к себе и самообман. И вопрос ещё в том, насколько бы каждый из нас был бы добродетелен, если бы был поставлен в определенные обстоятельства, когда нужно пробираться вверх. И Теккерей, словно играя с читателем, то оправдывает действие своих героев, то саркастически улыбается, предоставляя читателю самому решать в какой плоскости нравственности лежат поступки каждого персонажа романа, причем не факт, что через пару глав эта плоскость не перевернется на диаметрально противоположную, ставя в тупик: хороший ли персонаж или все-таки плохой. А вот у Теккерея так не делится: не хороший и не плохой, а просто живой человек. И роман ''Ярмарка тщеславия'' – это просто жизнь, описанная внимательным и мудрым Кукольником, подмечающим в каждом из нас наши крючочки - тщеславие, самообман, себялюбие.

Удивительно, времена меняются, декорации на базаре житейской суеты меняются из века в век, а Кукольник продолжает рассказывать нам ту же историю, но с другими героями, потому что времена меняются, но человек – нет.

Ах, vanitas vanitatum! Кто из нас счастлив в этом мире? Кто из нас получает то, чего жаждет его сердце, а получив, не жаждет большего?..

Потрясно, ах, потрясно. Уильям Теккерей - наш человек. Забавен тот факт, что прочитанное мною издание 1953-го года с небольшими чудными картинками имело на обложке обозначение "Вильям Теккерей". Зеленый многотомник, стоявший в шкафу моих родителей и запиравшийся на ключ, в свое время привлекал меня недоступностью, но, к несчастью, рядом стоял такой же многотомный Стендаль и мальчик погряз в долгих занудных описаниях, так и не перейдя к его более достойному соседу.

Если бы Ребекка Шарп жила в наше время, то из нее вышла бы прекрасная Холли Голайтли ("Завтрак у Тиффани"). Правда гораздо более образованная. Общение с Бекки Шарп бодрит и вливает в жилы кровь. Кроме всего прочего она полезна как пособие по улучшению коммуникативных навыков и улучшения ныне существующей карьеры. Обнаружив со своей стороны с вышеупомянутой Бекки Шарп некое родство душ, единение и одобрение всех ее поступков, можно порадоваться за самого себя и для себя же вывести несколько постулатов.

1. Адаптированной в 21 веке Бекки Шарп плевать на любое неодобрение общества. Это в 19-м ей приходилось следить за своей репутацией, выходить замуж, рожать детей и т.д.
2. Если бы у Бекки Шарп вдруг возникла острая необходимость в вас лично, презирающих ее, то она бы умаслила и развела недовольных быстро и непринужденно, привела в восторг да так, что все бы подумали о том, что потратились на самих себя.
3. Бекки Шарп пробивалась из самых низов и блеклым малоподвижным аморфным особам остается только завидовать ее энергии и жизненной силе.
4. Наконец, дважды поднявшись из грязи, она доказала свою состоятельность.

Подобное отношение к собственному ребенку не красит женщину, но, проводить параллели с современностью было бы некорректно. Подумайте - каков бы вид имела любая другая любовь к детям, если последние воспитываются в закрытых школах, огромных замках с многочисленными няньками, кухарками и т.д. В 19 веке сам факт отцовства-материнства имел больше генетический и финансовый подтекст, а как таковым воспитанием собственных детей высшее общество, о котором идет речь в этом повествовании, не занималось. По поводу того, что Бекки "бросила ребенка", автор на примере Эмилии и ее отпрыска показывает - каким образом происходит воспитание детей высшего света и где они находят свое место. Там, где деньги. Мать же, праздношатающаяся и растворящаяся в собственном ребенке, жалка и дурно на него влияет,особенно если это мальчик. Родитель должен быть достойным человеком во всем, во всяком случае стараться быть в глазах ребенка, и это оказывает лучшее воздействие на детей, когда подобный человек находится рядом. Не говоря уж о материальном факторе. Весь роман подозревал, что Эмилия обыкновенная дура (авторское слово, не мое. Но и мое тоже), но поскольку она открыла первый раз рот только в конце повествования - уверенности не было. Лучше бы она молчала. На всякий случай автор это обозначил прямым текстом. Вдруг кто-то не понял.

Что касается сцены "вернулся муж из командировки" - виноват 19 век, где леди непременно должны ночевать дома, узость высших кругов, которые напоминают небольшой элитный колхоз и отсутствие депозитарных ячеек. Хотя, - нет ничего глупее, чем принимать любовников в собственном доме, а накопленные богатства держать там, где может их найти муж. Бекки должна была все это предусмотреть. Сцена неестественна, потому что нельзя верить в лоховатость других, но при этом не быть таким же самому. Первое правило Ярмарки Тщеславия - не расслабляйся, будь всегда начеку. В общем, эта сцена не характерна для Бекки Шарп. Можно допустить, что человека занесло и он стал считать себя гением. Но Теккерей сам пишет о том, что Ребекка всегда могла извлекать из малого многое. Признаков мании величия не наблюдается.

Когда Бекки исчезла со сцены - повестование стразу стало скучным, пресным и потерялся интерес. Пришлось заглянуть вперед, чтобы удостовериться в наличии Ребекки в будущем. В противном случае роман бы закончился для меня на бегстве Бекки в Италию. Мне вообще кажется, что вся остальная мишура по поводу Ярмарки Тщеславия, придумана автором для того, чтобы придать некую округлость своему произведению. Абсолютно все определяется по отношению к Бекки Шарп. Этот образ живой, настоящий любимый, в него Теккерей вложил свою душу.

Благородство Доббина нельзя назвать таковым, ибо у него всегда был меркантильный интерес к Эмилии. Старик Фрейд подтвердит.

А в общем и целом - характер и поведение Бекки Шарп не имели никакого значения, потому что для всех она так и осталась гувернанткой. Высший свет туп и понимает только звон монет. Нужно было ей написать «Джен Эйр» или, на худой конец, «Агнес Грей»

Никогда еще еще так метко автор не подчеркивал название романа "Ярмарка тщеславия" - роман без героя. Роман прекрасен со всех сторон (да, можно придраться к бесконечным отсылкам к мифологии, но это такая мелочь) - красивый, но не перегруженный слог, попутно рассказывается об исторических событиях Англии, манера изложения только на первый взгляд шутливая, эдакая сатира, как и сама "Ярмарка тщеславия", за ширмой которой кроется циничный взгляд на буржуазное общество, раскрывая его не в самом выгодном свете (как в прочем, и любое другое общество).
Это произведение настолько жизненное, каждый найдет в нем знакомого человека, сослуживца, родственника, а может и самого себя. Каждый увидит отношения, похожие на собственные. Прекрасно раскрываются характеры людей, будь-то эгоизм материнский и отцовский эгоизм, лицемерие, жажда власти, наживы, простодушие, легковерность, глупость, падкость на лесть, самообман, создание кумира, самолюбование и прочее-прочее.
Персонажи многогранны, нет откровенно гадких или безукоризненно добрых и верных (да-да, даже у полковника Доббина есть недостатки), у всех есть свои достоинства, недостатки, у каждого есть чему поучиться, а можно и посмотреть на себя со стороны. А вообще автор постоянно намекает, что мир - театр, а люди в нем - актеры, вверху все также не безоблачно как и внизу, а может и хуже, что без лицемерия и терпимости к ближнему мы бы уже давно умерли со скуки и удавили друг друга.