Жизнь — сапожок непарный. Книга первая

Центр Петербурга, небольшая кухня обычной квартиры старой застройки - я сижу там с кружкой чая и мне очень не хочется уходить никуда, я словно провалилась во временную дыру. Пожилая красивая женщина с грустными глазами улыбается мне: "Кушайте конфетки, деточка, они очень вкусные - Вам понравится". "Какие конфетки?! Мне нравится просто сидеть и слушать Вас!" - хочу я сказать, но тоже только улыбаюсь в ответ. И, греясь о кружку, ловлю кусочки беседы Тамары Владиславовны Петкевич с какой-то бойкой молодой женщиной, потому что одно наслаждение слушать её правильную речь и рассуждения о новом спектакле, который ставят по мотивам книги "Жизнь - сапожок непарный", о том, как она не может привыкнуть кушать палочками суши и орудует вилкой, о том, что любимые пирожные буше стали совсем не те, что раньше, о старых знакомых и о жизни вообще. Передо мной удивительный человек - я это поняла сразу, волею случая оказавшись в этой квартире. Я тогда ещё не успела прочитать этот роман, я ничего не знала о судьбе Тамары Владиславовны, кроме того, что успела мне рассказать моя знакомая, которая как раз роман прочитала. Я очень сокрушалась по этому поводу: что не могу задать ни одного вразумительного вопроса ни про книгу, ни про её жизнь ТОГДА. И вот теперь понимаю, что и не смогла бы спрашивать, даже зная, потому что это было бы как резать по живому - о таком не спрашивают из любопытства, я не имею на это права, всё, что Тамара Владиславовна хотела рассказать, она рассказала в романе.
А роман о жизни, о её жизни. И одновременно о жизни многих и многих, подобных ей людей, судьбы которых искалечили годы репрессий. Нескончаемая череда потерь, предательств, нечеловеческих трудностей, безумства времени, необъяснимости событий и совпадений - глазами одной женщины. Это всё рассказано на удивление без ненависти (выжившие тогда люди становились философами), но с болью даже не за себя, а за тех, кто уже ушел: за родных, друзей, за случайных знакомых, оставивших след в судьбе.
Когда читаешь, то поначалу надеешься, что вот теперь вот пойдёт всё хорошо, но только наталкиваешься на повествование о новом кошмаре, преграждающем дорогу к спокойной жизни. Хорошо, не тогда, но вот сейчас же! Снова нет. И уже не надеешься на положительный исход. И начинаешь понимать, что люди так и жили: сначала ждали чуда, справедливости, чего-нибудь, а потом уже не ждали ничего хорошего, жили с чувством обреченности и страха до последней минуты своей.
Страшные годы, поступки, которые нельзя объяснить, вымирание лучших слоёв общества, травля достойнейших людей... Мне было трудно читать не потому, что плохо написано (написано отлично!), а потому, что между строк на меня смотрела живая Тамара Владиславовна, и я не могла сопоставить весь описанный ужас с кем-то, уже знакомым мне. Она выжила тогда, пройдя через многое, и не озлобилась, не опустилась, она осталась человеком.
Тамаре Владиславовне сейчас 92 года - возраст приличный, но она в таком здравом уме, что многие бы позавидовали. Должно быть жизнь даёт пожить таким людям сейчас, возвращая отнятые у них когда-то годы.
А роман читать обязательно - там правда и ничего кроме правды. А это так ценно.

Я обычно читаю очень быстро - сказывается навык, да и курсы быстрого чтения оконченные в студенчестве, дают о себе знать. Эту книгу я читал долго. Читал, прерывался, снова начинал читать. Очень плотный текст, иногда настигало ощущение, что я перебрал.
У меня не хватит слов, чтобы описать свои ощущения. Я давно ничего похожего не встречал на тему ГУЛАГа. Мне казалось, что еще нового можно узнать после Шаламова, Гинзбург, Солженицина, Жигулина и многих других? Но эта книга не просто накрывает беспросветностью и мраком периода репрессий. Здесь представлен еще один взгляд и еще один ракурс на бессмысленное уничтожение цвета нации в 30е-40е-50е. Таких людей больше не делают, к сожалению, задачи по уничтожению российской интеллигенции вполне выполнили.
Тяжелая книга. И невероятно талантливая. Язык Тамары Петкевич очень емкий, образный, красивый. Она была не только актрисой, режиссером, но и оказалась одаренным писателем. Такие литературные потрясения случаются редко и оставляют глубокий след в душе. Поэтому, я с удовольствием начинаю вторую ее книгу, где она уже на воле. Так хочется унать, как сложилась ее судьба после освобождения из лагеря...

Тамара Петкевич

Судьба Тамары Петкевич - полотно неизбывной горечи, в котором отразились едва ли не все трагедии ХХ века. Сложно вообразить, как хрупкая, нежная молодая женщина смогла пережить столько: нелюбовь и арест отца, отречение друзей, предательство близких, охоту НКВД, допросы и тюрьмы, скотские условия лагерей, грубую мужскую работу, смерть матери и сестренки в блокадном Ленинграде, гибель возлюбленного, разлуку с единственным сыном...

Все началось с отца, прямолинейного и жесткого человека. В детстве Тамаре казалось, что он ее не любил. Не тогда ли закралось в ее душу чувство неуверенности и одиночества, которое она пронесла через всю жизнь? Не потому ли она, ослепительная красавица и умница, слишком часто встречала мужчин, которые ее предавали? Вслед за отцом Тамара попала в водоворот репрессий и не выбралась уже никогда: ни через семь лет срока, ни после реабилитации.

Ей было 23 года, когда ее осудили за контрреволюционную деятельность, конечно, без всякого состава преступления. Лучшее время жизни прошло в заточении: заготавливала колючее волокно, таскала кирпичи, тягала тачки с глиной, до полусмерти валила лес, лечила уголовников ради куска хлеба. Здесь же узнала цену людям, встретила верных друзей, нашла большую любовь, родила первенца и совершенно случайно обрела дело всей своей жизни - театр.

Освобождение не принесло желанного счастья. Бывшие политзаключенные были заклеймены: никто не желал нанять их на работу или сдать им комнату. Родственники и друзья отказывались от общения с "врагами народа". НКВД продолжало преследовать и угрожать, многих арестовывали повторно и так добивали. Свободный, равный и братский мир предпочитал не замечать, что строится не без помощи непосильного, рабского лагерного труда.

Тяжело было читать эту книгу. Каждая глава-глыба придавливала сильнее, но и давала надежду: сколько бы страданий, предательств и унижений не было отпущено человеку, все можно преодолеть. Даже после жестоких падений и невосполнимых потерь еще можно подняться, к чему-то стремиться, творить, утешать других, находить простые радости в каждом дне... Тамара Петкевич не раз возрождалась из пепла, хотя трудно представить, чего ей это стоило.

Лагерная тема для меня не нова, но все равно это книга-потрясение. Тамара Петкевич пишет очень красиво и талантливо и говорит больше о чувствах, мало захватывая политику. Не акцентирует внимание на политических событиях, никак не отзывается о партийной верхушке, даже не комментирует смерть Сталина. Во всех своих высказываниях она очень тактична и осторожна: имена противоречивых персонажей в книге предусмотрительно изменены.

Эта книга стоит для меня в одном ряду с "Крутым маршрутом" Евгении Гинзбург. Вот только знают и говорят о ней меньше и читают в десять раз реже (судя по статистике LiveLib). Не понимаю, почему, ведь она ничуть не меньше по масштабу, по степени откровенности и глубине испытанной боли. Пожалуйста, не проходите мимо. Такие книги нужно читать, нужно включать их в школьную программу, чтобы не питать иллюзий ни о нашей истории, ни о жизни вообще.

М.

Моя рецензия на книгу Крутой маршрут
Моя рецензия на книгу Путь