И дети их после них

Как-то так вышло, что прочитались у меня подряд два лауреата Гонкуровской премии. И если Слимани сильно разочаровала, то прочитав Матьё, я вернулась к убеждению, что эту премию абы за что не дают))).
Роман мрачный и тяжелый, как мрачна и тяжела жизнь подростка в Богом покинутой дыре, где нет работы, где постоянно лаются родители, где все пьют, и над всем этим висит сладковатый запах шмали. Серость вокруг, серость в жизни каждого, независимо от того, богаты ли твои родители или иы вообще из "зоны" - района, где живут иммигранты.
"У всех были приблизительно одинаковые привычки, одинаковый уровень зарплаты, одинаковая неуверенность в будущем, а главное – одинаковая деликатность, не позволявшая им говорить о настоящих проблемах, о жизни, которая сочинялась почти без их участия, день за днем, в этой богом забытой дыре, откуда всем им хотелось сбежать, о жалком существовании, таком же, как у их отцов, об этом медленном проклятии. Они не могли примириться с этим врожденным недугом – реплицированной повседневностью."
Бунт против этого, по мере мелкого умишки подростков, выливается в драки, наркотики, колоссальное безделье, опасные игры.
"С незапамятных времен мужчины вроде него – молодые, неотесанные, с широкой грудью – скакали верхом и крушили все вокруг. Сжимая крепкими ляжками бока скакунов, они налетали вихрем и сокрушали целые империи. Для этого всего и надо-то было отдаться порыву, а там хоть трава не расти. "

Отношение к родителям соответственное:
"Их мысли, представления обо всем, простые, честные – представления хронических дураков. Эта благостная порядочность, из-за которой они постоянно терялись, сталкиваясь с реалиями современного мира. Три-четыре крепкие идеи, усвоенные ими еще в коммунальной школе, никак не помогали им разобраться в событиях, в политике, в рынке труда, в подтасовке результатов «Евровидения», в деле «Лионского кредита». Поэтому они могли только возмущаться, говорить: «это ненормально», «это невозможно», «это не по-человечески». При помощи этих трех ножей они препарировали все или почти все проблемы. И хотя жизнь постоянно опровергала их прогнозы, обманывала ожидания, оставляла их с носом, они тем не менее мужественно придерживались своих всегдашних принципов."
Каждый мечтает каким-то образом вырваться из этого круга, кто-то берётся за ум и начинает усиленно учиться, кто-то уходит в армию, но основная масса возвращается и попадает всё в тот же замкнутый круг: низкооплачиваемая работа, кредиты, телевизор в качестве развлечения и - снова- непослушные дети...
Девочки из этого серого Эйанжа очень любили эту песню. По-моему, она вполне передаёт настрой книги.

Я читала эту книгу и то и дело возвращалась к аннотации. Вы знаете, по правилам написания аннотации нужно писать только про основную сюжетную линию (дабы уложиться в малый объем знаков), но поскольку на логику повествования часто сильно влияют побочные линии, в аннотации, дабы создать связный текст, можно прямо искажать суть книги и попросту врать. Это ничего. Это разрешено.
И всё-таки. Я читаю книгу. И читаю аннотацию. И не могу понять, зачем?
"В тот день судьба свела их со Стеф - первой любовью Антони. Эта встреча стала переломным моментом, определившим всю их дальнейшую судьбу". Вот вам спойлер - не стала. Я не знаю, можно ли назвать это первой любовью, но никаким переломным моментом точно нельзя. Да, раз в 2 года у них будут неловкие странные встречи, и...?
"Четыре лета - четыре ключевых эпизода в жизни Антони и его друзей". Ага, "Антони и его друзья", прямо "Элен и ребята". Никакими друзьями там и не пахнет. Это скорее срез французского общества. Антони из семьи, которая балансирует между скромным и нищим существованием. Стеф не то, что богата, но из состоятельной семьи и хочет подняться ещё выше. Хасин - из семьи иммигрантов. Пожалуй, самый неблагополучный из всех. Раз в 2 года их пути пересекаются на пару дней или часов. Ничего хорошего из этого обычно не получается.
Если не ждать, что в книге будет нечто, похожее на аннотацию, то книга нормальная. Некоторые сцены внушают отвращение, так что "отлично" я ей не поставлю. Но такой книги о французских подростках 90х годов я еще не читала, тема новая для меня и потому интересная. Кроме того, автор хорошо передает атмосферу. И ощущение цикличности и безнадежности.

А можно было бы в заголовке написать «Германия». Или Британия, или Австралия, потому что подростки конца XX века и из глубинки, и из столиц похожи друг на друга, как, наверное, и подростки XIX или XVIII веков: одной ногой во взрослости, другой – еще в детстве. О подростках написаны сотни книг, но это, пожалуй, был один из лучших романов взросления, в котором отлично передана эта амбивалентность и прекарность современного взросления, а потому он одновременно брутальный и трогательный, агрессивный и нежный, рефлексивный и экспрессивный, депрессивный и истеричный. Думаю, в героях многие узнáют себя, если родились в конце 70-х – начале 80-х.

От романа веяло безысходностью, нищетой, хронической неудовлетворенностью, вовсю несло травой, рвотой, мочой, несвежей одеждой и перегаром. В той французской дыре, «где встречают нас события», даже светлые и романтические моменты казались пошлыми, а чуть более благополучные герои были неотличимы от совсем неблагополучных. Антони, Хасин, Стеф взрослеют в ленивом и бессмысленном круговороте выпивок, курева, драк и гормонального секса. Вся их жизнь сводится к пустому времяпрепровождению на пустырях, промзонах и автостоянках с банкой пива и самокруткой, и мы, по сути, ничего не узнаём о них, кроме их напряженной в соответствии с возрастом телесной сферы и острого желания вырваться из той среды, в которой они беспросветно увязли, как раньше то же самое сделали их отцы и матери. Но беда в том, что и деваться ни тем, ни другим некуда, они нигде и даже друг другу не нужны, и раз за разом они возвращаются к той же выпивке, сексу, спорту, не имея ни смыслов, ни целей в жизни, а потому и не жалея свою жизнь, легко подвергая себя риску и провоцируя друг друга на драки и тупые споры.

Таких ребятишек, чьи потребности не совпадают с возможностями, по миру миллионы. Так что, перед нами олитературенный срез современного поколения? Да нет, я не думаю, что это роман поколения. Известен же классический социальный семейный цикл, в котором самое старшее поколение, родившись бедным, изо всех сил стремится выбраться из нищеты, много работая и накапливая капитал, чтобы обеспечить детям лучшую жизнь. Дети этих «селфмэйдов» рождаются уже в более или менее обеспеченных семьях, способных дать детям образование, помочь вести бизнес, дать возможность путешествовать и наслаждаться жизнью. Они это и делают. К работе они не особенно приучены из-за концепта счастливого детства, которым были одержимы любящие их родители. Уже здесь начинаются противоречия между поколением нищеты и поколением скуки, но утвердившаяся в сознании с детства идея беззаботной юности, нередко приводит к проматыванию родительского запаса денег и нравоучений. А «дети их после них» уже и вовсе не помнят, что такое работа, труд, но хорошо знают, что такое удовольствие и наслаждение. Они зациклены на потреблении и хотят без напряга жить по высоким стандартам. И только со следующего поколения начинается новый цикл, когда обнищавшие и морально обанкротившиеся дети детей, оставшись ни с чем, вынуждены все начинать по новой.

Ну вот, собственно, с таких вот Антони или Хасинов в принципе и может что-то и начаться, ведь в конце романа мы застаем обоих работающими на постоянной основе и считающими заработанное честным трудом. Но все же не начинается, потому что роман не о поколении, а о новом опасном социальном классе – прекариате, и от героев остается трагичное впечатление, как будто всех их прокляли. Текст воспринимается очень реалистично и рождает множество ассоциаций с отечественной провинцией. Конец был закольцован автором темой угона мотоцикла, но вообще-то туда напрашивался трагический финал, он казался более созвучным этим четырем летним периодам, между которыми проходит несколько лет: герои чуть-чуть взрослеют, но... жизнь их по-прежнему ничему не учит.

Ни один из героев мне не понравился, от каждого из них слегка подташнивало. Их образами, их пустыми диалогами и примитивным внутренним миром трудно вдохновиться, а вот автор, наоборот, заинтересовал, тем более, что на протяжении всего чтения я думала, что в романе много автобиографического опыта, и я решила, что поищу его «Войну животных».