УПАЛИ СУМЕРКИ

Упали сумерки так рано.

И зимний дождь, и талый снег —

всё так обыденно и странно,

и феерически пространно

со мной беседует с экрана

разумный телечеловек.

И я, безвестная частица

пространства сумерек земных —

могу невольно причаститься,

как в сказке красная девица,

к Добру и Злу миров иных.

Но кто ответит, хорошо ли,

что всё земное не со мной,

что у меня так много воли

и Крылья Света за спиной?

ТАК ДАЛЕКО

В колючем снегу

Ногтями

Яму глубокую вырою.

Так далеко от мира я,

Так далеко от мира!

Так меня к звёздам тянет!

Улягусь в хрустальной яме,

В даль загляну небесную.

Только не звёзды —

Бесы мне,

Бешеные повесы,

Зажгут голубое пламя.

В его сиянье неверном,

При их желании капризном,

Узнаю ещё при жизни

Краски и запах тризны,

Голос адовой скверны.

ЗАБУДЬ

Забудь, где ты.

Забудь – когда.

Забудь об имени своём.

Нигде

горит твоя звезда.

Нигде

стоит твой дом.

И чьё-то имя —

звук пустой,

терзает ветер золотой.

И чьё-то сердце,

словно мяч,

пинает весело палач.

ПРИПОЖАЛОВАЛА ОСЕНЬ

Ночь. Сверчки как соловьи

распевают – не стрекочут.

Всё короче дни мои,

всё длиннее мои ночи.

Припожаловала осень —

слышу поступь непогоды.

Над горами вьюги проседь.

Всё короче мои годы.

Значит, где-то впереди

день сожмётся до минутки.

Значит где-то впереди

превратятся в Вечность сутки.

ФИАЛКА

Восковая фиалка

в аккуратном горшке.

Тень берёзовых листьев

на красном полу.

Безнадёжное что-то

в скользящей руке,

крепко сжавшей

с лиловою ниткой иглу.

Затянулась лиловая нитка

узлом —

не распутать его —

только нитку порвать.

Низко месяц крадётся

над тёмным селом.

Низко-низко,

да только рукой не достать.

ПЕСНЯ ЗОМБИ

В сером небе жемчужном

летаем. Нас много.

Наши крылья устали

в полёте недужном.

Мы, обмякшие и неживые,

всё летаем,

рисуя кривые.

А на Южном и Северном

Полюсе

выпрямляем их

в тонкие полосы.

Ах, как жаль,

что теперь мы не в голосе!

В ПОЛНОЧЬ

В полночь небо такое было —

словно море его накрыло.

Став совой, полуночной птицей,

я беззвучно пошла кружиться

меж землёю и звёздным небом —

возле тех, кто со мною не был

ни правдив и ни добр, ни весел,

кто ярлык на меня повесил,

кто прошёлся по мне ногами,

кто без умысла бросил камень…

Я над вами, я с вами, люди,

беспощадные мои судьи.

Невидимкой в ночи летая,

Я мечтаю о вашей стае.

В СИЯЮЩЕЙ БЕЗДНЕ

В сияющей бездне

сентябрьского дня,

летучие листья,

держите меня.

Плыву я по небу

среди облаков.

и не было, не было

легче оков,

чем эти воздушные

нежные крылья,

чем этот полёт

над Землёй без усилия.

Планета сегодня

отторгла меня

в сияющей бездне

сентябрьского дня.

И счастлива я,

и назад не хочу,

и силой желанья

лечу и лечу!

НАДОЕЛО!

Мне крыса ночью

песню пела —

ну, как умела.

Мы сошлись

на том,

что страшно надоела

и ей и мне

собачья жизнь!

ЧТО Ж ВЫ, АНГЕЛЫ

В этой призрачной метели,

пьяной, рьяной, вихревой,

сонмы Ангелов летели,

только крылышки свистели,

да сиял над головой

нимб у каждого живой.

В Лету канем светляками

и в метели вихревой

полетим, гремя руками,

по асфальту мостовой.

– Что ж, вы, Ангелы, в аврале

так бездарно нам наврали?

Что ж, украдкою,

подпольно,

нам конфетки раздавали,

Вы – Божественная Рать?

– Чтобы было вам не страшно

и не больно

умирать!

НЕ УСПЕЛА!

Облезлые белки на рыжей сосне.

Лиловая яблоня в гроздьях цветов.

Последние сутки буянить весне

под песни кукушек

и пёстрых дроздов.

У клёна упругое юное тело

трёхпалой листвою

прикрыто чуть-чуть.

Как много, весна, ты ещё не успела!

Но кончен зелёный и солнечный путь!

Пришедшего лета леса и поляны

укрыты цветочным июньским ковром.

Весне светлоглазой

и больно и странно

смотреть,

как темнеет листва покаянно,

смыкаясь под небом

тяжёлым шатром.

КРОШКА-ГНОМ

В темноте за глянцевым окном

ходит, бродит Новогодний Гном.

Вот прильнёт к холодному стеклу —

и в твоём жилище на полу

зацветёт Невиданный Цветок.

Гном бездомен, весел и жесток.

Ночь – его любимая пора —

прах Миров и Звёздная игра.

Ты сорвёшь Цветок Твоей Мечты —

засмеётся он из темноты.

Лепестки свернутся и умрут —

в декабре мороз трескучий крут.

Замирает сердце – за окном

всё стоит и смотрит Крошка – Гном.

ДУША ЖИВАЯ

Одна душа живая – муха,

живёт со мной, не уходя.

А впереди темно и глухо —

завеса снега и дождя.

В беззвучном белом хороводе

совсем одна, совсем одна,

поняв, что жизнь моя уходит,

замру у чёрного окна.

Шагну легко в метельный вечер,

рванусь отчаянным комком

ветрам и холоду навстречу.

Метнётся тень под потолком

обманным чёрным силуэтом.

И вдруг покажется при этом,

что жизнь и счастье впереди,

А УТРОМ, УТРОМ БУДЕТ ЛЕТО!

ФАНТОМ

Опять не спать и глохнуть в тишине

от темноты, крадущейся, как кошка,

от Космоса, пришедшего Извне,

ломящегося в самое окошко.

Всесилен Свет, но не сильнее Тьмы.

В её Громадном, Хмуром, Беспросветном

всё кажется законченным и смертным.

Что в ней глазами можем видеть мы?

Нет ничего.

И нас, упрямых, нет —

ни в Космосе,

ни в Тартаре,

ни дома.

Весь мир —

лишь удивительнейший бред

на трёх китах лежащего Фантома.

ЗА ПОДСНЕЖНИКАМИ

Зыбкий снег и пьяный ветер.

Плачут Ангелы в трубе

или брошенные дети?

Нет – безногий в лазарете

о загубленной судьбе.

Может быть и я завою,

загорюю, а потом,

как с подружкой, злой Судьбою,

улечу, покинув дом.

Пьяный снег, бродяга ветер.

На душе такая гнусь!

Я вернусь с большим букетом

или вовсе не вернусь!

ПОЯС АСТЕРОИДОВ

Наш двор украсил дикий астероид —

Упал на дом. Ну, ясно – не со зла.

Но до сих пор мой дядя матом кроет

Ту крышу, что проломлена была.

Обматерить святой небесный камень

Ему не позволяет божий страх.

Он нянькает подарочек руками,

И астероид «Астрою» пропах.

Сей камень – Знак. Мой дядя верит свято.

Вослед за камнем надо ждать гостей.

Да наплевать – пускай мы не богаты —

Зато богатым Бог не шлёт вестей!

____________________

«АСТРА» – СОРТ СИГАРЕТ

И ДЕНЬ ПРИШЁЛ

И день пришёл,

как старец под венец.

На нём верхом сидящая суббота,

сулила и предсказывала что-то,

и предсказала все же, наконец,

Что этот день,

похожий на муляж,

домчит субботу к майскому закату,

а он возьмёт

привычную оплату

купюрами убийств

и мелких краж.

Хоть впереди

ни счастья и ни зги,

но вечер недалёк и неизбежен,

и будет так загадочен и нежен,

как мускус

золотистой кабарги!

ВСЁ БЛИЖЕ

Трава, цветы и люди тоже,

свободный ветер, дождь и зной —

всё на Земле меня моложе,

и всё как будто не со мной.

Болезни, ложь, Души усталость —

в пучину этих чёрных дыр

уходит всё, что мне досталось —

меня отталкивает мир.

Всё на земле меня моложе,

и даже люди – не со мной.

Но с каждым днём.

что в мире прожит,

милее ближе и дороже

ручьи, поющие весной,

собою занятые люди,

и грохот бешеного дня,

что сердце студит

и остудит,

гоня в Прошедшее меня.

ВЫЙДУ В ПОЛЕ

Выйду в поле на лыжах —

горизонт заслоня,

стадом мамонтов рыжих

горы встретят меня.

Их дремучие космы

не редки, не густы,

золотистые сосны,

дерева да кусты.

Ох, пасутся давненько —

не денёчек, не век!

Возле ног деревенька-

крыши, прясла да снег.

Кто-то крикнет далече,

может быть, запоёт —

снеговеюшко – вечер

или детство моё.

Без лыжни целиною

я на зов побегу.

За моею спиною

узкий след на снегу.

И далёк, и тревожен

гор лохматый хребет.

Кто же звал меня, кто же?

Только эхо в ответ.

ТЫ

Ты – талантливый

телёнок,

только-только из пелёнок.

Но таких, как ты,

у Бога

слишком много.

Тех,

кто лучше всех поёт,

он на рынке продаёт.

ВСТРЕЧА

Здравствуй,

хитрый истраченный Лис!

Что же ты

так безвременно лыс?

Общипали подружки меха —

загубили талант жениха!

БОГИ

Весёлые дети

везде и нигде —

по лунной дорожке,

по летней воде

бегут беззаботно.

Их мудрая Мать

всех злых и тяжёлых

отправила спать.

И в золоте лунном

с макушек до пят

купается юный

летучий отряд.

Бегут по дороге,

не зная о Зле.

Так вот они, Боги

на грешной Земле!

ДОМОВОЙ

Домовой мой, домовой!

Помолчи – ка ты, не вой!

Не зови подружек рать.

Мне семь раз не умирать.

Милый мой, не суетись —

ведь от жизни не спастись!

АХ, ЛЕТО, ЛЕТО

Ах, лето, лето!

Где ты проскакало?

Кого ласкало, плакало о ком,

покуда кошка молоко лакала

изогнутым шершавым языком?

Казалось где-то —

может, в Намангане,

пролился дождь,

прохладен и весом.

А здесь всего лишь

ехали цыгане,

и мимо жизнь катилась колесом.

Ах, лето, лето!

Где ты пробежало?

И, может быть,

совсем, совсем не зря

подол твой кошка лапою прижала

под жёлтый посвист злого сентября.