Редактор Н. М. Николаев

© Людмила Максимовна Козлова, 2018

ISBN 978-5-4490-3951-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сообщаю, что я – патриот и оптимист, и поэтому (именно поэтому!) стараюсь быть объективной и говорить правду о времени и о себе. В поэзии это абсолютно необходимо!

ПАМЯТЬ ДЕТСТВА

Нет особенного счастья,

Но оглянешься назад —

И твоею доброй властью

Видишь яблоневый сад.

Видишь узкую тропинку,

Уходящую в лесок,

Утра алую росинку,

Солнца красного кусок.

Видишь милое окошко,

Кособокое крыльцо,

Счастья полное лукошко,

Детства ясное лицо.

БЕССОННОЙ НОЧЬЮ

Бессонной ночью гаснут сны,

Дорогу Млечную смывая,

Седое зарево луны

Опять за соснами всплывает.

Поля ночные, лай собак

И дым из труб в хрустальном небе,

Снегов сверкающая небыль,

Большой Медведицы черпак.

Земным дыханием наполняясь,

Прольётся в космос тишина.

В его безжизненные волны

Вплетётся тёплая волна.

КУКУШКА

Расплывалось солнце, разливалось,

И кукушка где-то куковала.

Тосковала, жалобно считала,

Сколько жить на свете мне осталось.

И летело эхо, и металось,

С тишиной лесной перекликалось.

Век назад здесь так же заходило

Алое светило. И была

Чья-то дума песенно-светла…

Только неба синь

Не бороздила

Лайнера блестящая стрела.

ЛЕС

Мерцает изморозью тонкой

В снега закутавшийся лес.

И месяц новенький и ломкий,

Поднялся в сумраке небес.

Тропинка заячья темнеет.

Ныряя в сосны за сугроб.

И, перекрещиваясь с нею.

Бежит узор мышиных троп.

Замшелый пень берёзы древней —

В блестящей шапке старичок —

Не спит, а так – вполглаза дремлет

И видит всё лесовичок.

РИСУНОК

Там, в вышине, над закатом

Странен рисунок небес:

Заревом алым объятый

Вырос невиданный лес.

Вот в тишине невесомой

Гаснут и вянут цветы,

И проступают знакомо

Чёрного взрыва черты.

Даже летучим туманом,

Облаком в синем плену,

Каждым кустом и поляной

Помнит Россия войну.

ВСПЫХНУЛ ВЕЧЕР

Вспыхнул вечер и сгорел.

И остался только пепел.

День прожив на белом свете,

Ничего ты не заметил,

Не узнал.

Не смог,

не смел.

Вот и этот синий вечер

Вспыхнул ало

И сгорел.

КЛАДБИЩЕ

Ели и кедры.

Ветры и ливни

Смыли холмы могил.

Пахнет смолою,

Веет покоем

Тихо

От тех, кто был.

ТРИ КРЕСТА

В овсяном поле три креста

Прямы и высоки.

Как будто час уже настал —

Обходят мужики

Свои посевы по межам,

Назавтра поутру

Им снова в поле выезжать,

В полдневную жару

Найти оконце родника

И, словно бы во сне,

Напиться, тронув облака,

Блеснувшие на дне.

В широком поле три души

Задумались о том,

Как скоро времечко бежит

Под августом-мостом.

Грустят от дома вдалеке,

что солнышко зашло

К дороге б выйти налегке

И двинуться в село.

В овсяном поле три креста

Прямы и высоки —

В родной земле,

В родных местах

Заснули мужики.

22 ИЮНЯ

Тополиный пух

Невесом.

Весь зелёный луг

Занесён.

До утра звенел

Чей-то смех.

Женский голос пел:

«Снова снег…»

И летел июнь

Под откос.

Сорок тысяч лун

Пронеслось.

Но июню вновь

Не срастись.

Слева – смерть и кровь.

Справа – жизнь.

Пулей лист пробит

Над тобой.

Снова бой кипит,

Первый бой.

ИЮНЬСКИЕ СБОРЫ

Как в Сахаре, жара.

Обжигающим зноем

Ветер с юга.

Пора

Распрощаться с покоем.

Слышишь? Рельсы гудят.

Слышишь? Трубы запели.

Поцелую тебя

В тополиной метели.

И пронзительно-нервно

В сердце вклинится боль —

Как бы там,

В сорок первом,

Я простилась с тобой?

ГОРЯТ ЛЕСА

Горят леса за Ангарой.

В неверном отблеске пожара

Тревожным кажется и старым

Луны взошедшей серебро.

И тени мечутся, как пламя.

За много вёрст горят леса,

Но слышно ясно, как слезами

Зайчонок серый залился.

РИСУНКИ НАДИ РУШЕВОЙ

Будет жить

Эта песнь отныне,

Будет звать

И дразнить родством

С древним танцем

Наскальных линий

И языческим колдовством.

Оживают и свет,

И тени.

Голоса,

Серебристый взгляд —

Словно грифель

Рассёк мгновенье

Двести лет

Или час назад.

ЖЕНЩИНА

Женщина трясёт половичок.

Руки, не привыкшие к безделью,

Узкое озябшее плечо…

Видно ли кого-то за метелью?

Не на шутку к ночи разошлась

Снежная неласковая вьюга.

И недобрый чей-то чёрный глаз

Присушил единственного друга.

Где он бродит,

Помнит ли о том,

Что всегда с надеждою тревожной

Ждёт его притихший старый дом,

Из-под крыши глядя осторожно.

И опять, откинувши крючок,

В сотый раз выхолит в платье тонком

И трясёт цветной половичок

Не жена, не мать и не девчонка.

ЗИМА

Морозный скрип —

Как крик.

Не жди – седой старик

Плетётся по дороге.

Пришла зима, ушли дожди.

Не жди.

И тонкий иней на окне

Не трогай.

ДРУЗЬЯМ

Сколько лет? Сколько зим?

Сколько вёсен?

Друг у друга при встрече мы спросим,

Притворяясь, что вовсе не осень

Нам на лица накинула тень.

Только ночь проведя в разговорах,

Утра тихий почувствовав шорох,

Мы узнаем друг друга и дорог

Будет каждый истраченный день.

А потом в одиночестве снова

Взглядом прежним – и всё-таки новым —

В глубину загляну голубого

Одно из зеркал у окна

И скажу ему ясно и звонко:

– Разве ты меня помнишь девчонкой?

Разве я тебе верить должна?

СЧАСТЬЕ

Июльского леса молчанье

В объятьях закатной поры,

И грома глухое ворчанье

И шорох сосновой коры,

И маленький мальчик,

С обрыва

Как будто летящий в простор…

Всё это душа торопливо

Вбирает,

А звёздный шатёр

Уже проступает неясно.

И вдруг понимаешь, как боль, —

Пронзительно-сладостно счастье

Сейчас пронеслось над тобой.

ВЕСНОЙ

Сегодня солнце опускалось

Так долго, будто на века

С землёй оттаявшей прощалось.

Порой, скрываясь в облака,

В просветы странно и багрово

Оно смотрело на поля.

И незнакомою и новой

Казалась юная Земля.

Казалось, словно на Венере,

Такой же раннею весной

В далёкой той, грядущей эре,

К деревне едем мы родной.

СЫНУ

Завернулась осень в листья,

Зашуршала по садам.

У неё походка лисья.

Шепчет лето: «Не отдам!

Не отдам ни дня, ни часа!»

Но куда там! Поутру

Серый дождик постучался

И пришёлся ко двору.

Появился тёмной ночью

Холод – северный ходок.

Не болей ты, мой сыночек!

Не болей ты, мой дружок!

Заживём с тобой счастливо —

Ты да я. Настанет срок —

Днём весенним торопливо

Переступим мы порог.

Мир зелёный нараспашку

Примет нас, детей своих.

В травах розовую кашку

Мы отыщем на двоих.

ХОЛОДА ИДУТ

Из-под крыши хлопья летят —

Тормошит синица пеньку.

Холода идут – пустяку,

Всякой ниточке будешь рад.

Вечереет. Снег затвердел.

Стал закат виднее во мгле.

На притихшей белой земле

Снова час во тьму отлетел.

А с рассветом нам принесут

Ветры северной вьюги свист.

Будет царствовать снежный суд.

Будет властвовать снежный кнут.

ДЕКАБРЬ

Декабрь с утра дождями льёт,

Бредёт вслепую по туману,

Как будто уж не по карману

Снегов задумчивых полёт.

Поля тоскующее черны,

И скользкий глянец гололёда

Сулит невольница – погода,

Рабыня солнца и луны.

И слышно: где-то на подъёме,

По льду колёсами скользя,

Машина плачется о доме,

Но повернуть уже нельзя.

НОВЫЙ ГОД

На плите раскалённой

Сидит домовой

И калёные семечки щёлкает.

Дед Мороз за стеной

Потихоньку сопит

И войти не решается с ёлкою.

А зачем она мне?

Ни друзей, ни огня.

Взгромоздилась тоска на приступок.

Киснет тень на стене.

Писк мышей и возня —

Доедают рукав от тулупа.

УШЛА

Безнадёжно, непоправимо,

Миг единый побыв,

И вновь,

Словно тёплая нить Гольфстрима,

Ты ушла от меня,

Любовь.

АПРЕЛЬ

Гудят шумливые дороги,

Летят весенние ветра.

Апрелю жить уже немного,

Вот-вот пройдёт его пора.

Хлеба, пробившись через зиму,

Весёлой зеленью горят.

Скользя легко, неутомимо,

Два чёрных коршуна парят

В глуби небесного колодца.

И. поднимаясь от земли,

С пригорков дремлющих вдали,

Горячий воздух в небо льётся.

ТУМАНАМИ ВЕЧЕР ОПУТАН

Туманами вечер опутан,

Звенит колокольчика медь.

Ах, если бы эта минута

Могла навсегда замереть!

Домой возвращается стадо,

И пахнет сырая трава,

М плакать от боли не надо,

От дум не болит голова.

И хочется, хочется верить-

Душа не изведает зла.

И всюду откроются двери

Для счастья, любви и тепла.

ДИКАЯ МАЛЬВА

Дикая мальва

раскрасила склон.

Зноем исходит

седой небосклон.

Влажную негу

песчаной косы

Черпает небо.

Земные весы

Еле заметно

клонятся туда,

Где листопадом

помчатся года,

Где и любимый

привычен во всём,

Где сединою висок занесён.

БРЫЗГИ СОЛНЦА

В тихих канавах ожил

Жёлтыми брызгами солнца

Цвет мать-и-мачехи. Жизнь

Словно бы вновь создаётся.

Снова с начала начал,

Снова с зародыша – точки,

Ливнями бредившей почки.

Быстро, легко. Сгоряча

Всё оживает, а ночью

Юной черёмухи чад

Снова прорваться захочет

В окна, не зная преград.

СМИРИСЬ

Смирись – поверь,

Что ты – никто!

В той вере – сладкий яд:

Ни спроса нет,

Ведь ты – никто,

Ни горя, ни наград.

И только

Слабенький укол

Тревожит до тоски:

Сегодня

Старый друг прошёл

И не подал

Руки!