Живые и мертвые

Давно давно планировала я прочитать всю трилогию К. Симонова , но было некоторое опасение, что, во-первых, она может быть слишком напичкана идеологией, во-вторых, в силу большого количества военных действий, вернее полностью посвящена им, быть трудно читаемой и усвояемой.

Но все эти опасения оказались напрасными и рассеялись как дым буквально с первых строк. Чтение захватило и повлекло за собой с юга, откуда возвращается главный герой политрук Синцов с женой из отпуска, к западным границам нашей необъятной Родины.

Всегда читая книги о Великой Отечественной войне, я мысленно постоянно задаю себе вопрос: Как смогли люди тогда выстоять и победить? и Что я делала бы на их месте (хватило ли бы сил, мужества, отваги у нас, живущих сейчас) ? И читая такие книги, я пытаюсь найти ответы по крайней мере на первый вопрос.

Так как К. Симонов сам был военным корреспондентом на войне и многое наблюдал воочию, он старается дать здесь правдоподобную картину трагедии страны и каждого человека в отдельности, когда люди в одночасье были разлучены со своими родными и близкими, порой оставаясь в неведении их судеб до конца войны, а может, и уже навсегда.

Стремясь к максимальной достоверности, автор не скрывает того, во что вылились первые часы, дни и месяцы войны. Когда немецкое нападение застало врасплох нашу страну и позволило вражеским войскам дойти до самой Москвы. Всеобщая паника, неверие, что так может быть, уверенность, что все это закончится в максимально короткие сроки, что руководство страны и армии не оставят своих людей была слишком сильна. А вместе с тем первые лица государства, армейская верхушка и сами были растеряны и находились в то время в состоянии временной прострации, о чем, например, свидетельствует отсутствие выступления Сталина в связи с началом войны, которого так ждали люди и которое случилось только 3 июля 1941 года.

Рассказывая о первых самых тяжелых месяцах отступления, когда отдавали наши пяди и крохи, К. Симонова отлично живописует всю драматичность сложившегося положения, рассказывая и об окружениях, когда только выйдя из одного люди снова оказывались во втором и третьем, и о пораженческих настроениях, приспособленцах, политработниках, которые также были разные, от одержимых происками врага во всем и всех до адекватных людей, отдающих себе отчет в том, что происходит и почему, и отсутствии в достаточном количестве вооружения, да и о том, что качество его сильно проигрывало вражескому (например, один из героев романа сокрушается по поводу легкоуязвимой брони наших танков, которые были в армии на начало войны или наши самолеты в то время).

В такой неразберихе, отчаянии и ненависти к врагу фронт осенью 1941 года подходит к Москве, где и произойдет первая победа, где укрепится народная вера в ПОБЕДУ и окончательный разгром фашизма, люди почувствуют свою нарастающую силу и мощь.

Всеми дорогами войны идем мы вместе с политруком Синцовым, переживаем все перипетии, принимаем первый бой, командование и ответственность за людей на себя, выходим из окружения, теряем близких , ополченцев и в ходе ранения все документы, в том числе и партийный билет, что в условиях войны равносильно катастрофе и может караться как предательство. И в этой истории нашли отражение судьбы многих и многих людей, когда пришлось заново доказывать всем вокруг, чего ты стОишь и честно вернуть себе не только доброе имя, но и партийный билет, наличие которого людьми того времени воспринималось совершенно по другому. Принадлежностью к партии гордились, звание коммуниста было не только почетным, но и обязывающим ко многому.

В контекст романа отлично вплетены важные исторические моменты того периода. Например, упомянутое выше выступление Сталина 3 июля, военный парад на Красной площади 7 ноября 1941 года, печально известный приказ №270 за подписью Сталина «Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия».

Получившие в книге отражение важные моменты, присутствие исторических лиц( Сталин, которого автор стремится изобразить максимально достоверно и объективно), стремление автора объективно показать происходящее, не умаляя заслуг, но и не приукрашивая действительность, придают роману мощь, размах и достоверность. При этом он настолько интересный и написан таким отличным языком, что совершенно не возникает отторжения, даже когда речь идет о собственно военных операциях.
Роман дарит надежду, но одновременно и показывает, что это важный, пока только первый шаг на пути к Победе.....

Эту книгу я прочитал ещё полгода назад, но до рецензии руки дошли лишь сейчас. Только недавно был День Победы,когда я прочитал немало рецензий друзей на военную литературу. Я подумал, что чтение даже художественных книг о войне полезно для душевного здоровья. Поэтому, если кто-то, даже не прочтя саму рецензию, но заметив её в своей ленте, просто вспомнит о существовании этой книги, значит я уже не зря старался (а я старался).

Читал я этот роман по совету tin-tinka и даже по её методу - чтение нескольких книг на одну тематику, освещающих её с разных углов. Сразу за Симоновым я прочел другой прекрасный роман - Георгий Владимов - Генерал и его армия . И действительно угол получился совсем иным, хотя событие вроде бы то же самое. Не знаю можно ли измерять среднее по больнице и искать правду где-то посередине, но одно я понял точно - нельзя делать никаких выводов исходя их одного произведения. Наверняка и двух недостаточно, и даже пяти, и в особенности художественных. И всё же два - это больше чем одно. Это я заявляю вам только что закрыв книгу Стивен Хокинг - Краткая история времени и поднаторев в физике-математике.

Это вступление я пишу для того, чтобы пояснить, почему большая часть рецензии будет посвящена сравнению между двумя произведениями. Рецензий на Симонова и без меня достаточно. Я только хотел напомнить о нём и заодно провести эксперимент, сравнив с Владимовым.

Сейчас уже не понять, каково это - потерять партбилет. Спор о том, что важнее - человек или бумажка, Симонов решает в пользу человека. Думаю, что если бы Синцов потерял партбилет в армии генерала Кобрисова, то несмотря на тайное недовольство последнего, майор Светлооков расстрелял бы Синцова на месте. Без всякой на то разрешительной бумаги. Доказав тем самым, что человек (в данном случае майор смерша) важнее любой бумажки. В этом наверное и есть главное отличие романа Симонова от романа Владимова. И там и тут важнее оказался (бы) человек, но насколько же это разные люди.

Эта книга показалась мне чуть более искренней, чем книга Владимова. Не в том смысле, что достоверная, а в том, что лиричная, человечная. Возможно это потому, что автор сам воевал. Как ни крути, а всегда больше доверяешь участнику событий, чем историку, пишущему на основании собранных материалов. И умом понимаешь, что это не должно быть так. Напротив, человек прошедший войну может писать под впечатлением от тех сильных потрясений, которые перенес сам, а потому более субъективно, чем историк, с холодной головой собравший материал для книги. Всё это при условии, что ни у того, ни у другого нет никакой заранее поставленной цели.

А возможно это связано с тем, что герои Симонова - простые солдаты, сержанты и младшие офицеры. Они пьют водку и едят картошку. Когда они есть, разумеется. А когда нет - то ничего не пьют, и ничего не едят. И даже старшие офицеры у него ведут себя как простые солдаты, рубахи-парни. А у Владимова и чины в среднем выше, и даже простые солдаты являются винтиками какого-то большого и мрачного механизма. А генерал Кобрисов пьёт французский коньяк. Когда он есть, конечно.

Может быть во времена Симонова оставалось ещё очень много живых участников этих событий, они имели силу (многие даже управляли страной). С их чувствами нужно было считаться, их Победа должна была иметь смысл. А во времена Владимова ветеранов осталось уже не так много, настроения в стране поменялись (да и сама страна поменялась), и стало не только можно, но и модно смотреть на войну под другим углом.

Но скорее всего Симонову хочется верить больше, поскольку его роман светлый, полный надежды на победу и гордости за своих солдат. Где каждый воин был одновременно и самый обычный человек и самый геройский герой. Тогда как роман Владимова мрачен, и хоть победа не вызывает сомнений, но надежды в нём нет, поскольку победить врага внешнего гораздо легче, чем внутреннего. Там где у Симонова гордость за свой народ, недоумение от поражений и пафос побед, у Владимова лишь горечь утрат и пафос цены, за которой страна в очередной раз не постояла.

Кто виноват? - спрашивает каждый второй персонаж у каждого второго же персонажа. Солдаты, Сталин, генералы, невезение? Нет ответа. "Живые и мертвые" это роман-вопрос, тогда как "Генерал и его армия" - роман-ответ.

Роман "Генерал и его армия" рассказывает, как легко догадаться из названия, о генерале. Причем не столько о его действиях, хотя и их достаточно, сколько о его страданиях, рефлексии, мыслях и чувствах. Об армии там не много. Та живая сила, из которой состоит любая армия, у Владимова лишь второстепенный персонаж. Можно понять и пожалеть генерала Кобрисова, но трудно себя с ним отождествить. Главный же герой романа "Живые и мертвые" всё-таки в первую очередь живые люди, солдаты. Те, которые окружают Синцова. И хоть грань между живыми и мертвыми очень тонка, и в любую секунду вторая группа может пополниться за счёт первой, мы тем более легко можем представить себя на месте тех самых живых. А потому эта книга и о нас. О тех, какими мы могли бы быть, но по счастью не должны были. То были наши отцы, деды и прадеды. Благодаря им мы сейчас пишем и обсуждаем, празднуем и даже горюем на других войнах. Но без тех живых нас бы не было вообще. Это книга о том, какими мы должны были бы быть, и немного о том, какими нельзя быть никогда.

Многие почему-то заводят разговоры о заказе, о пропаганде, начинают верить-не верить . В чем пропаганда? Было больше "плохих" и меньше "хороших", чем расписал Симонов? Да какая разница? Люди, о которых писал Симонов были. Паника, неразбериха, бардак первых месяцев войны описан слишком ярко? Ну допустим автор что-то приукрасил, подгреб под свой замысел. Разве это пропаганда? Sancta simplicitas, этот термин уже полностью дискредитирован. Пропаганда сегодня это называть белое черным. Пишут и о невозможности того, что люди с такой внешней лёгкостью шли на смерть. Мне это не кажется надуманным. Я попробую объяснить.

Во-первых, тогда было совсем другое время. Как говорил Галилей в пьесе Брехта -

Несчастна та страна, которая нуждается в героях.

Страна нуждалась в героях, и они были. И их было много. Несчастна ли была страна? Не знаю. Но в войне она победила как раз благодаря этим людям. А сейчас, когда подвиг уже просто выразить несогласие, найдётся ли хотя бы десятая часть таких героев, какие были раньше?

Во-вторых, на войне было много добровольцев. Помните, в романе была сцена, где Синцов в своём дворе увидел грузовик, который загружали, чтобы ехать на восток. И огромные колонны таких грузовиков едущих подальше от линии фронта. Ведь там и мужчин было много. То есть эти люди вряд ли были бы героями. А во второй раз (после побывки в Москве) гг попал на фронт в составе московского ополчения. Значит уже априори люди, воюющие бок о бок с Синцовым, это люди, которые готовы умереть за Родину.

Ну и наконец, в-третьих, защищать свою землю, дом, жену, детей, родителей (или, как это тогда называлось - "За Родину! За Сталина!") это совсем не то же самое, что нападать на другое государство во имя непонятных целей. Совсем другая мотивация. У тех, кто воюет на своей земле, кто защищается от агрессора всегда будет много героев. Это и сегодня видно (кто может видеть).

Так что, не думаю, чтобы автор сильно приукрасил.
Я, во всяком случае, ему легко поверил.

Но я и Владимову поверил. И что самое страшное, я не вижу никакого противоречия между этими двумя углами зрения. Но это уже совсем другая история. А вот, кстати, и она

Мы не дрогнем в бою за столицу свою,
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной, обороной стальной
Разгромим, уничтожим врага!

"Марш защитников Москвы", А. Сурков, 3 ноября 1941

Осторожно, в тексте содержатся неумеренные дозы строго оправданного пафоса. Да, возможно я покажусь вам тем самым персонажем Света в августе Фолкнера, который все время представлял скачущую конницу времен их Гражданской войны, но это не так важно.

Мы привыкли к мысли, что мы победили в той войне. Эта победа, столь выстраданная для самих участников войны, для нас просто данность. Мы смотрим с перспективы мая 1945, и это естественно. Но попробуйте посмотреть на нее с точки зрения июня 1941. Фашисты к этому моменту победили всех своих соперников на континенте, кроме Англии. В каждой кампании сопротивление противника было довольно быстро подавлено, а государства, как правило, коллапсировали. Мы же хоть и храбрились, но пока имели пусть и не прямой, но тоже опыт поражения в борьбе с фашистами (Гражданская война в Испании).

Поэтому основным вопросом навсегда останется – почему же мы не проиграли? Все до нас проигрывали, нас тоже так расколошматили в приграничных сражениях, что только рожки да ножки остались, а мы не проиграли. Где же секрет? В чем та самая военная тайна, которую в Советской стране знал каждый Мальчиш, а мы теперь утратили?

Вот на этот вопрос и пытается ответить в своей книге Константин Симонов. Книга знаковая, она имела большой общественный резонанс. В чем-то она схожа с Судьбой человека , она представляет из себя вполне очевидный симптом психологического принятия уже свершившегося. Шолохов принимал в общественное сознание пленных, Симонов несколько безличнее, но шире – сами поражения первых месяцев войны.

Симонов считает, что мы не проиграли из-за людей, наших с вами людей. Но не в том плане, что мы особенный народ. Просто в его трактовке злость перековала людей. Злость и ненависть. И в начале были люди, которые действовали умело, сохраняли воинские части, выводили людей из окружений, но их было недостаточно для коренного перелома. В белоснежных полях под Москвой накопилась критическая масса, и мы сумели не позволить противнику выиграть войну (но он еще ее не проиграл, проиграет только через год, в ноябре 1942, когда наступающие под Сталинградом советские фронты соединятся у Калача-на-Дону).

Но мне такая трактовка не кажется убедительной. Сколько не читаешь, сколько не думаешь, все время кажется, что выиграли только благодаря истовой вере в себя. Люди, несмотря ни на что, продолжали верить в то, что мы победим. Даже когда все было катастрофически ужасно, когда эта вера была совершенно не оправдана, люди продолжали считать, что наша возьмет. И взяла. У самого Симонова таков и Синцов, и Серпилин, и старый московский рабочий Зосима, и старый большевик Малинин. И многие другие.

Трудно представить себе мысли тех людей. Враг гнал нас от границы до Смоленска, и только здесь фронт вроде бы стабилизировался. Мы даже провели первую полууспешную наступательную операцию под Ельней, которой так гордились. А в начале октября враг опять прорвал фронт и попер на Москву со страшной силой. Сухой эвфемизм сводки («Положение на Западном фронте ухудшилось»), московская паника 17 октября 1941 – симптомы растерянности. Счастье, что она быстра схлынула.

И во всем этом, как в гигантских жерновах, застрял и был почти растерт в пыль Синцов, главный герой первого тома (хотя и здесь Серпилин то и дело затмевает его). То он мечется по ближним тылам в поисках своей армейской газеты, то выходит из окружения, то попадает в другое. Случайный осколок лишает его сознания и, опосредовано, документов, так что Москву осенью он защищает уже как рядовой боец, а не политрук. И с этой перспективы Симонову удалось показать многое. И ту самую панику середины октября, и строительство оборонительных сооружений на улицах, и добровольцев.

Я как-то подзабыл, что в книге столько страниц посвящено Битве за Москву. В память в прошлые прочтения запали эпизоды самого начала войны, все эти обидные, горькие поражения, обходы и окружения. Один такой эпизод вынесен на лаконичную и потрясающую обложку издания 1976 года. Ты, вместе с героями, задыхаешься от бессильной ярости, когда враг жжет в воздухе наши устаревшие ТБ-3, один за одним.

Но в композиционном плане важнейшими в книге являются именно эти главы про все более уплотняющуюся оборону под Москвой. Этот восхитительный в своей прозрачности момент, когда Синцов и напарник с пулеметом сидели в недостроенной трубе кирпичного завода, чуть ли не центральный в романе. Ведь именно здесь немцы дают осечку. Их превосходство во взаимодействии, их владение инициативой и умение создать локальное преимущество в технике не выручают их. Симонов использует метафору сжатой пружины, пожалуй, она верна. А потом пружина распрямилась, и мы впервые погнали немцев. Довольно топорно, еще неумело, не так изящно и легко, как они били нас все лето, но погнали и заметно отогнали. Нет, та жажда мести, которой пылают герои книги, еще не удовлетворена. До нее, до парадов пленных, до осознания неизбежности нашей победы еще далеко. Враг еще выйдет к Сталинграду следующим летом, заставив нас, словами Высоцкого, отталкиваться ногами от Урала, чтобы закрутить Землю в обратном направлении. Но, словами Шолохова, сделали мы уже первые тяжелые шаги на Запад, такие тяжелые, что услышали и наши живые, и наши мертвые.

В книге очень много верных временных маркеров, она может служить своеобразным ликбезом по начальному периоду войны. Тут тебе и речь Сталина 3 июля, и его же выступления 6 ноября на станции Маяковская и на знаменитом параде 7 ноября, вплетенные в повествование через свидетельства героев. Сталина в книге, кстати, достаточно, и он довольно живой. Симонов не боялся вспоминать его, не хотел вычеркнуть ни ошибок его, ни заслуг. От этого книга сильно выигрывает.

Но не только в Сталине дело. Тут и быт, подзабытый нами. Если бы у нас в стране была бы больше развита тяга к рефлексии, то уместно бы смотрелся путеводитель по книге – какой пикап имеет в виду Синцов, как выглядели серые плащи милиционеров, как закладывать бумажную газету и др. И не забыть еще про нематериальные ощущения. Вот метро, в котором устраивают бомбоубежища и торжественные мероприятия. Ему всего-то 6 лет, и то первой ветке, второй и того меньше. Это что-то сверхновое, только появившееся. Представляете ли вы метро таким?

Нам трудно понять весь этот пафос с восстановлением Синцова в партии после утери партбилета. Для нас это слишком выспренне. Но не для тех людей, которые искренне строили лучшее общество на Земле, для них партия была не просто социальным лифтом, а тем самым орденом меченосцев, о котором говорил когда-то Сталин. И это Симонов смог схватить.

Как же хороша его проза! Он из той плеяды поэтов, которые великолепно владеют прозаическим языком. Роман читается стремительно, на одном дыхании. Импонирует мне Симонов, это правда. Посмотрите старую запись из студии Останкино, где он встречается со зрителями, запись есть в интернете. Почувствуйте эту силу, эти стихи. Он будет читать именно те стихи, которые я люблю, горькие стихи первого периода войны, когда мы верили в себя, но видели только поражения. Даже метафоры говорят сами за себя – осажденную Одессу он сравнивает с Мадридом, который был взят фашистами несмотря ни на какие ¡No pasaran! Хорошо, что наш вариант заклинания против фашистов, сдобренный непечатными словами, сработал.