«…Кто знает, может, благодаря этим туфлям на шпильках мне так запомнилась эта дорога (мелочь — соль композиции!), эта мелькающая за окном осень на фоне яркого неба. Потому что не сосчитать дорог, которые я изъездила: в конце концов, все они сплетаются в одну киноленту, то чёрно-белую, то цветную — где это было, когда…»
Тяжело писать рецензии на документальную прозу, потому как не знаешь, какую ей давать оценку: то ли безоговорочное «5», потому как тебя пробрало до глубины души; то ли поставить «4», потому что никаких выводов и оценки ты дать не можешь. Только соберёшься поставить оценку, как рука дрогнет и ты выставляешь оценку выше, чем хотелось изначально.
А ведь кроме оценки есть и восприятие прочитанного, твоё понимание того, что хотел сказать своей книгой автор, о чём умолчала. Теряешься и в этом, соберёшься с мыслями, а они ускользают…
«Молодая немка из ФРГ решает изучать русский язык. В 1970-е, во времена железного занавеса. И с этого момента связывает свою судьбу с загадочной Россией…»
Что тут такого? Захотела ну и изучай, причём тут книга? Да притом, как окажется. Посмотрите внимательнее на годы, когда эта немка решила начать изучать русский язык — железный занавес, и вспомните, что происходило в те годы в Советском союзе.
Когда Карин сказала своим родителям, что она будет изучать русский, они были в шоке. Карин изучала русский, а потом оказалась в России, и в итоге получился «сборник биографических рассказов, смешных и грустных, честных и эмоциональных. Это свежий взгляд на нашу жизнь и историю, особенности русского быта, признание в любви» такая, похожая на киноленту, которая мелькает перед глазами, разбивается на серии, разделённые временными промежутками (70-е гг., 80-е, 90-е, наши дни). И предваряют книгу два вступления, одно от лица самой Карин, цитату из которого я приведу чуть ниже, и второе, от лица Натальи Баранниковой, которая
«…живёт во Фрайбурге, где и состоялась совместная творческая работа длиною в год с Карин ван Моурик над её невероятными и трогательными биографическими историями и размышлениями. Повесть «Перевод русского», написанная по рассказам Карин ван Моурик, — литературный дебют Натальи Баранниковой».
Увидеть Россию глазами иностранки, причём не поверхностный взгляд, а взгляд изнутри, — это в чём-то было похоже на открытие Америки Колумбом. Вроде живёшь в России, всё знаешь, и принимаешь как должное, как давно устоявшиеся вещи, но тут приходит иностранец и пишет о твоём, давно знакомом, так, что тебе открываются глаза на многие вещи.
«…Получилась человеческая книга. Здесь нет «потёмкинских деревень» и выдумок, за исключением вымышленных имён для большинства персонажей. Многое из того, что здесь написано, может показаться чересчур наивным, невыгодным для моей «персоны». Но в этом я вижу самую суть…»
— так пишет в своём вступлении Карин. Так ли это на самом деле? Одна правда и ничего кроме правды? Мне лично трудно сказать, я родилась в конце 80-х, и о том, как жила моя страна в 70-е знаю со слов своей мамы. Судить насчёт правдивости и давать оценку книге я не буду по причинам, изложенным в предыдущем предложении. Но показать то, какой увидела нашу русскую душу Карин, я попробую.
«Я всегда мечтала понимать русский так, чтобы наслаждаться игрой слов и смеяться там, где русские смеются. Мне это казалось самым важным. Ибо человек без чувства юмора — мёртвый человек. Меня удивляет, с какими лицами русские могут ходить по улицам, будто недовольны чем, раздражены… Как смотрят на тебя чиновники, которые не знают тебя лично, бр! Как будто ты им денег должен… Но подружись с русскими, сойдись с ними короче, раздели с ними застолье — о, как они шутят, как смеются, как иронизируют друг над другом, но что ценнее всего — над собой. Вот это мне нравится, кому ж не понравится! Застолье — это особая школа русского языка, тут ведь, кроме шуток, ещё произносятся пространные речи, тосты, и они бывают витиеватыми, как притчи, а всё к чему? А к тому, зачем собрались. Мы вот в Германии тостов не произносим, поэтому к концу вечера не помним, зачем собрались. Русские тоже могут всё позабыть к концу застолья, но по другой причине».
Она и поняла русский, да и русских тоже. И узнала о немцах, о том, о чём молчали в учебниках про Вторую мировую войну, — последнее для меня стало открытием, не ожидала, что немцам не говорили о войне, замалчивали (я не запомнила страницу, дабы привести цитату). Но вот вам (приводить здесь не буду, т.к. слишком длинная выйдет цитата) упоминание о войне, точнее о тех зверствах, которые творили немцы и реакция на одну выставку в 1995-м и 2001-м, если кому-нибудь попадётся данная книга в руки, то это страницы 86-87, и чуть ранее, страницы 13-15. Понимаю, что подняла болезненную для каждого русского тему, и не дала ответов, не раскрыла, но так это и не входило в мою задачу, а привела потому, что прочитала, потому что меня это зацепило. Цитировать можно было бы, но… Это получилась бы целая рецензия цитат по очень спорной теме, а мы же не хотим спорить?
…Многогранная вышла книга, вроде бы о русских, но, в то же время, и о немцах и не только о них. О жизни вообще, о людях, о любви, работе, семьях, обо всём, из чего складывается и складывалась жизнь, о мелочах. И написано так… душевно, что не замечаешь, как путешествуешь на машине времени сквозь года, перемещаешься между ними, возвращаешься в современность и снова уходишь в прошлое. Читаешь, сравниваешь, вспоминаешь, оцениваешь, и бесконечно размышляешь о прочитанном.
