Девятый класс. Вторая школа

Всё начинается просто. Директор одной из московских школ сумел организовать производственную практику учеников по специальности «радиомонтажник, а затем, подымай выше, «программист». в одном из институтов АН СССР. И в школу начали поступать дети, родители которых были сотрудниками академических институтов, причём оные родители сами преподавали там или читали лекции. Ничего сверхъестественного тут нет: любой советский школьник вспоминает профпрактику как очень весомую часть своего учебного времени.
Поразительно другое - из этой новации выросло такое педагогическое явление, что по нему писать не переписать диссертаций. Феномен Второй физико-математической школы, поставившей мировому сообществу целую плеяду учёных. Тайны ФМШ № 2 приоткрывает её выпускник последнего перед разгоном года - поэт Евгений Бунимович.

Меня хлебом не корми и водкой не пои, дай почитать про учебные новшества. А новшеств-то великих не было, была старая истина: вкладывай в детей, и воздастся тебе. Не случайно ставлю тег "характеры" - Вторая держалась на учителях, их блистательных познаниях, высоком профессионализме и личных качествах. Их запоминаешь, как героев великолепного романа, по манере речи. Фейн, завуч и словесник: Я толстовед, а не толстовец. Историк А. Якобсон: Да что ж у тебя Стенька Разин болтается, как дерьмо в проруби?! Словесник В.С. Непомнящий: - Почему вы постоянно говорите "в этой гениальной строке Пушкина? разве у поэта не было слабых проходных строк?" - спрашивает его девятиклассник, а он отвечает: - В этой гениальной строке... Потому что это строка гения. А математик И. Е. Сивашинский, когда ученица обругала его дураком, воскликнул: Таки да, таки дурак, раз не смог тебя научить! И в романе обязаны быть свои злодеи, например, таинственный безумец Макеев и химичка Круковская, в память о злом стукачестве которой второшкольники пишут везде, где возможно, пароль "Крука - сука."

Объяснение в любви в 23-х частях - такой подзаголовок дал Евгений Бунимович своим воспоминаниям. И оно удалось, это объяснение. Как поверженный рыцарь признаёт, что дама победителя прекраснее всех, так и я смиренно восхищаюсь работой коллектива, создававшего советскую научную элиту. Злые языки прибавят: не только научную, но и номенклатурную, а ведь количество фронды во Второй школе было немалое. Даже стенная газета называлась не, допустим, "Ленинским путём", а "Сопли и вопли".

Что же поставить Бунимовичу в упрёк? Разрозненность, отсутствие целостного впечатления. Вполне понятно, что у старшеклассника, будь он хоть семи пядей во лбу, взгляд на школу однобокий. Возраст есть возраст. Я шкуру с задницы продала бы, чтобы попутешествовать с самим Густавом Богуславским по русскому северу, а эти золотые мальчишки и девчонки, извольте радоваться, заскучали! У них на повестке дня флирт и портвешок! В некоторые моменты моя белая зависть неумолимо чернела. Почему одним Серебряный Век, луковичные главки и практика в Академии Наук, а другим (мне, например) - тяпка, тряпка и посудомоечная машина? И после этого они - страдающая прослойка, а я наряду с презренной Крукой - ненавистники, "класс-гегемон":

Вот вы тут сидите, у вас папы-мамы - кандидаты-доктора.
А стране не нужны кандидаты-доктора,
Стране нужны уборщицы и солдаты!
Голос с задней парты:
Клавдия Андреевна, ну почему ж Вы, Господи, не уборщица?

Именно потому душа просит взрослой, учительской точки зрения: анализа, возможно, даже расследования. Что был за донос, кто его подписал, зачем и почему? Как говорится, кому всё это мешало? Неужели одна пресловутая Круковская, движимая классовой ненавистью к ученикам и коллегам, смогла развалить столь совершенное здание? Если бы Крука не была сукой - изменилось бы что-нибудь?

Если бы да кабы... Да что тут быкать и перекобыльствовать? Произошло то, что произошло, Вторая школа пала, а потом воскресла, точно феникс из пепла. Пожелаем ей долгих лет процветания, преподавателям всех благ, а ученикам, как прошлым, так и настоящим, и будущим - обязательно хороших воспоминаний. Евгений Бунимович молодец, превосходно открыл тему. Надеюсь, издательство "Корпус" в скором времени её продолжит. А пока читайте здесь.

Школы бывают обычные, элитные и нестандартные. Со всеми мне пришлось иметь дело: в одной я училась, в двух других преподавала. Строго говоря, особо элитной наша школа не была, всего лишь числилась лучшей в районе, но мне и этого хватило выше крыши. Потому что дисциплина была палочная, показуха процветала, по-настоящему интересного было мало, и в школу я ходила главным образом пообщаться с друзьями и приятелями.
Обычная школа – это был ад, многократно описанный в книгах и показанный в фильмах. Это когда учителя делают вид, что учат, а ученики, что учатся. Когда сорвать урок – величайшая доблесть и дело чести. Когда большинство детей реагируют только на ор и угрозы, не потому, что они такие плохие (по одиночке можно договориться практически с каждым), а потому, что такова установившаяся система. Я по молодости была барышней хрупкой и нервной, орать не любила, так что бежала в ужасе.
Нестандартная школа ( о подобной и пишет Бунимович) отличается часто не качеством преподавания, а воздухом. Именно в таких школах ощущается дух свободы. Не вседозволенности, а именно свободы. И дух этот рождает удивительное ощущение творчества, даже так со-творчества, и учебный процесс превращается в удовольствие. Школа становится не местом, где убивают время, а местом, где хорошо. То есть, понятно, случаются всякие накладки, недоразумения, обиды и даже скандалы. Это нормально, это жизнь. Но главное не это, а именно ощущение тепла внутри, желания идти в школу. Те, у кого в жизни был подобный опыт (неважно по какую сторону баррикад вы находились), прочитают книгу Бунимовича с особым чувством узнавания. Те, у кого не было, как научную фантастику, что тоже приятно. Тем более, что написан текст легко и изящно, с той самой ностальгией и чувством благодарности, которые так трогают в воспоминаниях.

Его постоянно спрашивают, как сделать такую школу, дайте рецепт. Шеф отвечает односложно (отшучивается?): «Очень просто — надо собрать хороших учителей и не мешать им работать».

Читала и просто завидовала! Учиться в такой школе, где учителя любили свою работу, нестандартно мыслили и не загоняли учеников под общепринятые стандарты — это дорогого стоит.
Я вот никогда не скучала по школе. По друзьям, по детству, по двору, по одноклассникам — да. По школе — нет. Вроде и учителя у нас были неплохие, и училась я нормально, и никто меня никогда не травил и не обижал, но вот спросили бы меня, хочу ли я вернуться в школу, ответ был бы однозначным — нет! И это плохо. Потому как чего-то хорошего всё-таки не было в моем детстве.
Это особо остро понимаешь, когда читаешь такие вот книги. Когда бывшие ученики с такой теплотой и любовью вспоминают своих учителей и их уроки. И нет в этом никакой идеализации и приукрашивания. Не всё там было карамельно в этой Второй школе. Но там был Дух. И это важно!
Не скажу, что книга прямо-таки выдающаяся и очень понравилась. Воспоминания отрывисты, сумбурны, не всегда интересны. Но я люблю читать про школу, поэтому вполне приятно провела время с этой книгой.

P. S. А всё-таки я не совсем права, когда написала, что была обделена в детстве хорошей школой. Общеобразовательной — да. Но у меня была музыкалка (Центральная музыкальная №1 г.Кемерово) с прекрасным хором и чудесной Любовь Васильевной Коваленко. Вот тут — огромное спасибо! Это замечательные страницы детства.