Цитаты из книг автора «Эрих Мария Ремарк»

; мы оба знали, что беднягу может спасти только чудо. Но время чудес прошло, а если они и случались, то разве что в худшую сторону.

– Тысяча сто, – проблеял он и, глядя на нас, усиленно заморгал обоими глазами. Будь у него глаз на заду, он моргал бы и им.

Человек был ничем; надежный паспорт – всем.

Овцу принесут в жертву, блохи – спасутся

Теперь я знал, что тени шли за мной по пятам, они заползали туда, где я не мог с ними справиться, заползали в мои сны, в мое подсознание, громоздившее каждую ночь причудливые миры, которые каждое утро рушились. Но сегодня эти призрачные ми

«Ты только никого не подпускай к себе близко, – говаривал Кестер, – а подпустишь – захочешь удержать. А удержать ничего нельзя…

Дело ваше. Тогда возьмите санитарную машину. Волков обещал последовать его совету. Но он знал, что не возьмет санитарную машину. Не так уж он почитал жизнь, чтобы забыть, что слишком большая заботливость, так же как и недостаток заботы, убивают больного. Опаснее было обращаться с Лилиан как с умирающей, чем рискнуть и повезти ее в обыкновенной м

– Примерно так, – сказала Лилиан. – Ведь все зависит от тебя самого, от того, как ты сам ко всему относишься. В горах еще снег?

– Нет, не надо. Выйдя на улицу, она без всяких приключений добралась до бульвара Сен-Мишель. Но там на нее градом посыпались предложения – от белых и коричневых, от чернокожих и желтолицых. Казалось, она попала в трясину и ее облепила мошкара. За несколько минут ей шепотом преподали краткий, но выразительный урок по курсу простейшей эротики; по сравнению с тем, что Лилиан услышала, взаимоотношения пары бездомных собак следовало считать идеалом чистой любви.

– Не так уж часто представляется случай впасть в него. У врат царства Аида… Не буду вас больше расспрашивать. Этого достаточно, чтобы возбудить воображение. Вы нашли ее в серых сумерках безнадежности, из которых удалось вырваться только одному смертному – Орфею. Возможно. Но, как это ни парадоксально, за то, что Орфей хотел спасти из ада женщину, ему пришлось заплатить дорогой ценой – еще более страшным одиночеством. А вы готовы платить за это, Клерфэ? Клерфэ улыбнулся: – Я суеверен. И не отвечаю на такие вопросы, да еще перед самыми гонками.