Лезть к тетке с жалобами она не осмелилась: младшие близняшки сдавали экзамены, воротили носы от десятого класса и вместо уроков пропадали у сомнительных друзей, так что беспокоить сестру покойного отца еще и этими пустяками Кристина не решалась.

Правда, сама она не верила в пустячность своих опасений – кто-то и вправду следил за ней, всякий раз ускользая раньше, чем она успевала обернуться.

Но не расскажешь ведь, что по пятам следует невидимка с такими же скрытыми от тебя целями…

На улице дышалось легче. Воздух, точно оставленный в покое на ночь, раскрылся десятками летних ароматов: пахло скошенным газоном, краской для городских заборчиков, мокрым после дождя асфальтом и поникшей сиренью, которая растеряла бутоны и теперь обиженно лезла в окна первых этажей их тихого спального района.

Синеватая, рассеивающаяся предрассветная темнота была похожа на сахарную пастилу – воздушную и мягкую. После бьющих в глаза огней и сигаретного дыма простор и тишина теплой июльской ночи почти физически ощущались вокруг. К окраинным домам зубчатой стеной подступал лесопарк, ни разу за все время своего существования не засветившийся в местных криминальных сводках.

Взяв у подъезда бодрый темп, Кристина не сбавляла шага, позволяя Артему держаться в паре метров позади, и лишь временами оглядывалась, ловя смутно мелькающую на краю сознания тревогу.

Что-то скреблось… Даже не так… Что-то настойчиво копошилось в голове, как мысль о невыключенном утюге, но она то и дело складывалась в лишенные смысла слова: «Он будет ждать в темноте».

Кто он?

Горящие фонари золотистыми шарами отражались в растекшихся по асфальту лужах. Оставалось пятьсот метров до дома, которые Кристина могла бы преодолеть сама, но в этот раз почему-то побоялась. Она старательно пыталась найти рациональную причину ее внезапного беспокойства и… не могла.

– Хороший сегодня был вечер, – несмело произнес Артем, стараясь придать голосу непринужденность. – Я рад, что учебный год наконец закончился.

– Еще пять минут назад ты так не считал. Про вечер. «Примитивные радости» или что там? – ответ прозвучал не резко, но чуть холоднее, чем было запланировано.

Артем моментально сник, будто комментарий относился непосредственно к нему. Но все-таки выдал:

– Ты какая-то нервная в последнее время. Не замечала?

– Нет, – соврала Кристина и отвернулась, чтобы Артем не догадался о лжи по глазам.

Неожиданно на смену тревоге пришла злость на саму себя. Конец года. Нервы. Куча сданных экзаменов. Она просто не успела войти в привычный ритм, вот и всё. Не стоит придумывать глупости.

Район, по которому они шли, был тихим, уединенным, в стороне от гулкой стремительной автострады, но жили тут спокойно и без происшествий. Ночь уже откатилась махровым упругим клубком в подвальные окна домов. Скоро самые ранние из их обитателей выползут на работу, во дворах появятся сонные собачники с любимцами. Даже электрички уже ходят. Ничто не могло случиться здесь в этот час.

До дома оставалось не больше трети пути, и Кристина остановилась.

– Мы пришли. Спасибо за компанию. – Она махнула рукой в сторону железной двери незнакомого подъезда. Главное, чтобы мнительный Леонтьев не почувствовал подвоха в ее словах.

Однако сбить с толку его не удалось.

– Ты же не здесь живешь.

– А ты давно у меня в гостях был?.. Вот именно. Так что знай – мы переехали.

Тот послушно проглотил приманку.

– Жаль… В смысле жаль, что совсем мало прошлись.

Артем топтался рядом, заглядывая девушке в лицо – робко, несмело, словно боялся оскорбить или обидеть подругу взглядом.

Ему явно было неловко. На вечеринке и теперь, стоя под влажными, роняющими с листьев холодные капли кустами сирени. В общении с ней, с одноклассниками, с одногруппниками. Ему было неудобно и неловко по жизни. Кристина отвернулась к двери, потянула за холодную металлическую ручку, желая поскорее избавиться от навязчивого внимания, когда ее догнало предложение:

– Тогда, может, увидимся еще… потом? Я имею в виду, не на парах, а вот… летом… Я бы хотел поговорить. Я же вижу, как ты ведешь себя…

– Иди домой, Тем. – Кристина обернулась, чуть не хлестнув его расплетенными волосами по лицу. Но тут же спохватилась, смягчаясь: – Потом поговорим, окей?

Дверь подъезда оказалась незапертой, и это было сейчас на руку. Подождав несколько минут, Кристина вышла на улицу и, оглянувшись, быстрыми шагами засеменила в направлении, противоположном тому, куда удалился Артем.

Звонкие девичьи каблучки резво отбивали ритм по влажному асфальту. В упругом воздухе, точно в душистом сиропе, плавал невесомый аромат еще молодого лета. Идя по безлюдному тротуару с желтыми пятнами прибитой пыльцы, Кристина почти убедила себя, что никакого странного ощущения не было и в помине.

Она уже подходила к своему дому, затерявшемуся в глубине окутанного предрассветным маревом района, когда почувствовала неладное. Снова острое, навязчивое ощущение тревоги, но теперь другого рода. Кристина замерла посреди улицы, напряженно прислушиваясь.

– Эй, красавица, сколько времени, не подскажешь? – На затерявшейся в зарослях сирени скамейке лежал раскисший пьяница. – Или у тебя нет часов? Если нет, ты извини…

Дернувшись в такт резво застучавшему сердцу, Кристина быстро ускорила шаг.

Черт бы их подрал всех! Повыползали. Лето…

Противный комок паники шевельнулся и застыл в горле, сразу стало нечем дышать.

– Да-а-алеко собралась? – Она испуганно вскрикнула, когда второй не пойми откуда взявшийся мужик вынырнул из-за куста, схватил Кристину за рукав, попытавшись развернуть к себе. – Может, соста-а-авишь нам компанию?

Из приоткрытого рта разило прокисшей кислятиной. Пьянчуга пошатывался, неуверенно стоя на ногах, и вот-вот норовил завалиться, но хватка оказалась неожиданно сильной.

Примерившись каблуком, Кристина с размаху пнула его по ноге и, воспользовавшись секундным замешательством, бросилась бежать настолько быстро, насколько позволяли скользкие босоножки. Сзади послышалась сдавленная ругань, но преследовать ее, кажется, не собирались.

Тяжело дыша, она влетела в подворотню и только здесь чуть сбавила темп, оглядываясь. Неприятная ситуация.

Неприятная, но, слава богу, не смертельная.

Впереди, на стоянке перед домом, вспыхнули фары, водительская дверь приоткрылась, и оттуда высунулся человек. Высокий темноволосый мужчина лет тридцати, может, совсем с небольшим хвостиком, в непримечательных потертых синих джинсах и черной куртке. Широкие дуги бровей, глубоко посаженные глаза. Остро очерченные скулы и бледные тонкие губы. Он казался абсолютно простым, почти заурядным – такие десятками ходят по городу, без труда сливаясь с толпой, спешат по утрам куда-то, шатаясь в давке общественного транспорта, пьют кофе из сминаемых пластиковых стаканчиков, ругаются в пробках, шутят с друзьями и смотрят фильмы по вечерам.

– Девушка, у вас все в порядке? Могу вам чем-то помочь?

Лицо, еще не успевшее очнуться от заторможенно-сонного оцепенения, медленно примеряло на себя выражение участливого беспокойства.

Оставив машину, незнакомец осторожно приблизился, попеременно глядя то на Кристину, то ей за спину, словно предчувствовал что-то нехорошее.

Кристина растерянно кивнула, оборачиваясь. Позади никого не было. Возможно, увидели свет фар и побоялись сунуться. А может, были в таком состоянии, что даже шагу ступить не смогли бы. Она переоценила опасность. Но лучше уж так, чем впутаться в неприятности, не имея возможности выпутаться из них.

– Простите. Все в порядке, спасибо, – наконец раздельно проговорила она, переводя дыхание. Сердце усиленно бухало в груди, не желая приходить в нормальный темп. – Все хорошо.

Незнакомец приятно, немного рассеянно улыбнулся. Глаза по-прежнему оставались серьезными и тревожными, с какой-то лихой сумасшедшинкой, талантливо скрываемой за занавесом дружелюбия. Кристина ощущала на себе внимательный, давящий взгляд.

Его лицо казалось знакомым. Подумалось, память вот-вот подкинет подсказку, где они могли встречаться раньше. Коллега тетки? Школьный учитель, пришедший перед самым выпуском? Старший брат давно забытой знакомой?

– Я пойду. Благодарю вас… за бдительность.

Кристина шагнула в сторону, но тут же почувствовала, как что-то мешает ей отвернуться, притягивает внимание. Чужой взгляд. Взгляд, в котором словно были собраны тлеющие искры темного огня, готового в одно мгновение разгореться с полной силой: внимательный, пронзительный, пульсирующий и втягивающий в себя, в бездонную, клубящуюся темноту зрачков.

Было нечто неестественное, магнетическое в одном ощущении, вызываемом этим взглядом. Как волна холодных мурашек, скользнувших по позвоночнику в жаркий июльский день. Кристина нервно сглотнула, стараясь унять дрожь в ногах.

– Рад помочь. – Незнакомец беспомощно развел руками, отступая к своей машине.

Кристина развернулась, собираясь уйти, как внезапно почувствовала, что что-то случилось с ее глазами. Нет, не так. Что-то происходило вокруг.

Предметы на мгновение помутнели, сделались блеклыми, непривычно вытянутыми и изогнутыми, будто на сюрреалистичной картине. Контуры поплыли, размножились, задрожали, точно раскаленный воздух над костром, и среди наслаивающихся друг на друга изображений проявилось цветное сияние.

Кристину окружал свет. Тусклый, бледный, он исходил от всего, что было рядом, более того – прямо от нее, изнутри, зарождаясь мельчайшей искрой в районе солнечного сплетения. С каждой секундой делался все ярче, плавно перетекая из одной формы в другую. Податливый, теплый. Осязаемый. Тянул к себе магнитом, необъяснимым зовом заставляя следовать за собой. Звал, маня окунуться глубже в облако мерцающих искр. Кристина почувствовала себя бабочкой, мотыльком в ночи, безудержно стремящимся к далеким огням, к их горячему, обжигающему существу.

Коснуться бы его. Дотронуться. Хоть на мгновение.

Кристина попробовала сделать шаг, но мир внезапно потерял привычные ориентиры, и, оступившись, она неловко осела на асфальт. Шершавая крошка кольнула нежные ладони.

– Что с тобой? – Руки незнакомца, внезапно оказавшегося рядом, сжали ее плечи, встряхивая в попытке привести в чувство. – Никогда не…

Слова превратились в белый шум. Голова и мир вокруг затеяли бешеную пляску. Кристина зажмурилась, пытаясь унять этот хоровод. Волна непонимания и страха подкатывала к горлу одним большим жгучим комком.

– Кристина!

Из темноты вынырнула знакомая фигура. Голос – неуверенный, звонкий, почти не изломанный возрастом, все такой же наивный и добрый, как тогда, в пятом классе.

Артем появился из-за угла, из черной дыры подворотни, куда еще пять минут назад зашла она сама. Решил убедиться, что она действительно пошла домой? Или же заранее знал, что сцена у подъезда была представлением?

– Что случи…

Что-то резко, пронзительно быстро, молниеносно резануло воздух. Казалось, тени за спиной незнакомца вдруг встали дыбом, повинуясь необъяснимому яростному порыву, и, сложившись в два рваных, изогнутых полотна, наотмашь полоснули по застывшей в полушаге от Кристины фигуре Леонтьева. Он не успел отреагировать, только вздрогнул, выставив вперед руку, и согнулся пополам, начав медленно оседать на асфальт.

– Нет! – Острый вскрик ножом вспорол окружающую ночную темноту, отразился от нее, пронзительной вспышкой возвращаясь назад. – Это мой друг… Вы не понимаете… Не трогайте!

В этот момент реальность замерла, расслоилась на отдельные рваные кадры. В голове стучала лишь одна мысль: «Не может. Невозможно. Нереально!»

Сквозь заволакивающую глаза пелену с неожиданной четкостью прорезалась склонившаяся над Кристиной фигура. Бледный растрепанный незнакомец был похож на призрака, явившегося к ней сквозь облако невообразимо яркого, ослепительного сияния. Свет плясал по его лицу, расцвечивая кожу причудливой смесью оттенков, отражался в неподвижных темных глазах, терялся отсветами в волосах.

– Никогда не видел ничего подобного раньше.

Кристина почувствовала, как ее подхватили с земли. В свете желтого равнодушного фонаря качнулось перед глазами небо, будто проеденное телевизионной рябью, но ясное, лишенное дымной завесы городских облаков. Небо из фиолетово-спокойного ночного мира тайн.

А затем оно потонуло в неожиданно нахлынувшей темноте…