– Не стоит так себя принижать, – с рассеянным чистосердечием посоветовала Мередит, наблюдая, как Паркер пересекает зал, чтобы пригласить сестру на обязательный танец. – Ты очень умный и очень хороший.

– И ты тоже.

– И кроме того, обязательно будешь блестящим адвокатом, как отец.

– Ты не хотела бы куда-нибудь пойти в следующую субботу?

– Что?! – охнула Мередит, неприлично вытаращив глаза. – То есть, – поспешно попыталась она исправить положение, – с твоей стороны было так мило пригласить меня, но отец позволит мне встречаться с мальчиками только с шестнадцати лет.

– Спасибо за то, что нашла способ не обидеть меня.

– Но я сказала правду! – горячо возразила Мередит и тут же забыла обо всем, потому что один из приятелей Розмари Рейнолдс «отбил» ее у брата, и тот уже направился было к дверям зала.

– Прости, Стюарт, – с отчаянием пробормотала девочка, – но мне нужно кое-что отдать Паркеру!

Не замечая, что привлекает внимание окружающих, явно забавляющихся странной сценой, Мередит почти побежала за Паркером и настигла его в тот момент, когда он уже был готов покинуть зал вместе с друзьями. Молодые люди с любопытством смотрели на нее, словно на непонятное насекомое, неожиданно залетевшее в окно, но улыбка Паркера была теплой и неподдельно дружелюбной:

– Привет, Мередит. Хорошо проводишь время?

Мередит кивнула, надеясь, что он вспомнит свое обещание потанцевать с ней, и тут же с упавшим сердцем поняла: Паркер просто вежливо дожидается, пока она заговорит, а у нее не находится слов. Жаркий румянец смущения разлился по щекам, как только девушка с ужасом поняла, что глазеет на него в благоговейном молчании.

– Мне… мне нужно отдать тебе это, – пробормотала она наконец дрожащим, перепуганным голосом, лихорадочно шаря в сумочке. – То есть это отец велел передать…

Она вытащила конверт с билетами в оперу и поздравительной открыткой, но зацепила уголком за ожерелье, и жемчуг белоснежным ручейком пролился на пол. Мередит поспешно нагнулась, но Паркер успел чуть раньше, и они с размаха столкнулись лбами.

– Прости, – выпалила она, услышав, как охнул Паркер.

Мередит судорожно выпрямилась, но в этот момент по полу покатился тюбик губной помады, и Джонатан Соммерс, один из друзей Паркера, наклонился, чтобы подобрать его.

– Почему бы тебе просто не перевернуть сумочку, чтобы мы смогли сразу все поднять? – пошутил он, обдавая ее парами спиртного.

Мередит, сгорая со стыда, слушала смешки собравшихся вокруг гостей мисс Эппингем и, осознав, что кажется еще более неповоротливой и неуклюжей, чем всегда, протянула конверт Паркеру, сунула помаду и жемчуг в сумочку и отвернулась, смаргивая непрошеные слезы. Пора уходить, и как можно скорее. Но Паркер неожиданно вспомнил о данном ей обещании.

– Как насчет танца, который я у тебя просил? – добродушно усмехнулся он.

Мередит круто развернулась, и несчастное личико мгновенно осветилось радостью.

– Ах, это… совсем забыла. А ты хочешь? Я имею в виду танцевать?

– Это лучшее приглашение из всех, которые я получил за весь вечер, – галантно ответил молодой человек.

Как только музыканты заиграли «Зачарованная, заколдованная, завороженная», Мередит очутилась в объятиях Паркера и поняла, что мечта стала реальностью. Под пальцами скользила гладкая ткань смокинга, бугрились мышцы плеч. От него исходил горьковатый, восхитительный запах одеколона, и к тому же Паркер оказался великолепным танцором. Мередит была так безнадежно влюблена, что немедленно выложила свои мысли вслух:

– Ты прекрасный танцор.

– Спасибо.

– И чудесно выглядишь в смокинге.

Паркер негромко хмыкнул, и Мередит откинула голову, наслаждаясь теплом его улыбки, греясь в лучах этих волшебных глаз.

– Ты тоже очень мила, – заметил он.

Чувствуя, как лицо заливает горячая краска, она поспешно отвела глаза. К сожалению, цветок от резких движений выскользнул из заколки и теперь смешно болтался на плече, свисая с поломанного стебелька.

Мередит, лихорадочно пытаясь сказать что-нибудь остроумное и оригинальное, откинула голову и весело спросила:

– Хорошо проводишь каникулы?

– Очень, – кивнул он, снова и снова невольно поглядывая на ее плечо, где трепыхался цветок. – А ты?

– Тоже, – ответила Мередит, чувствуя себя невыразимо неловкой и неповоротливой.

Руки Паркера опустились в то мгновение, как музыка смолкла, и он, с улыбкой попрощавшись, пошел к выходу. Мередит поспешно обернулась и заметила в зеркальной стене свое отражение. Увидев поникший цветок, она быстро сжала его в кулаке, надеясь, что он упал только сейчас.

Стоя в очереди за пальто, девочка оцепенело разглядывала стиснутый в пальцах цветок, страшась, что он свисал с ее волос во время танца с Паркером. Она взглянула на стоявшую рядом девочку, и та, словно прочитав ее мысли, кивнула:

– Ну да, он так и висел, пока ты танцевала.

– Я именно этого и боялась.

Соседка сочувственно улыбнулась, и Мередит вспомнила ее имя. Брук. Брук Моррисон. Мередит всегда считала ее неплохой девчонкой.

– В какую школу ты собираешься поступать на следующий год? – спросила Брук.

– Бенсонхерст, в Вермонте.

– Бенсонхерст? – повторила Брук, сморщив носик. – Это в страшной глуши, и к тому же там строгости хуже, чем в тюрьме. Моя бабушка училась в Бенсонхерсте.

– И моя тоже, – подавленно вздохнула Мередит, сожалея, что отец так настаивал именно на этой школе.

Мередит открыла дверь своей спальни и увидела, что Лайза и миссис Эллис мирно дремлют в креслах.

– Ну? – вскочила Лайза, услышав шорох. – Как все прошло?

– Великолепно! – фыркнула Мередит, состроив гримасу. – Если не считать того, что, когда я передавала Паркеру билеты, из моей сумочки вывалилось все, что там было. Кроме того, я беспрестанно болтала и выложила ему, как он прекрасно выглядит и какой хороший танцор.

Она плюхнулась в кресло, с которого встала Лайза, и только сейчас сообразила, что оно стоит не на привычном месте. Собственно говоря, вся комната разительно изменилась.

– Как тебе? Нравится? – спросила Лайза с бесшабашной улыбкой, заметив удивленно-радостный взгляд подруги.

Она не только переставила мебель, но и разделила букет искусственных цветов и пришпилила их к бантам, прикрепляющим полог к столбикам. Комнатные цветы в горшках, принесенные со всего дома, совершенно преобразили аскетическую комнату, придав ей женственную атмосферу.

– Лайза, ты изумительна!

– Верно, – широко улыбнулась та. – И миссис Эллис помогла.

– Я, – запротестовала экономка, – только достала растения, а все остальное сделала Лайза. Надеюсь, ваш отец не будет возражать, – смущенно добавила она, вставая, чтобы уйти. Девочки остались одни.

– Я надеялась, что твой отец заглянет сюда, – призналась Лайза. – Знаешь, я даже приготовила потрясную речь. Хочешь послушать?

Мередит ответила ей улыбкой и кивнула. Лайза, положительно излучая безупречное воспитание и блистая безукоризненной дикцией, начала:

– Добрый вечер, мистер Бенкрофт. Я подруга Мередит, Лайза Понтини. Я намереваюсь стать дизайнером по интерьерам, а пока практикуюсь здесь. Надеюсь, вы не возражаете, сэр?

Произношение было таким идеальным, что Мередит рассмеялась:

– Не знала, что ты собираешься стать дизайнером по интерьерам.

Лайза окинула ее презрительным взглядом:

– Мне повезет, если сумею окончить высшую школу, а уж о колледже и интерьерах приходится только мечтать. У нас нет денег на колледж. – И благоговейно объявила: – Миссис Эллис сказала, что твой отец тот самый Бенкрофт из «Бенкрофт энд компани». Он что, сейчас в деловой поездке?

– Нет, на ужине с членами совета директоров, – объяснила Мередит и, предположив, что подруга будет потрясена принципами работы огромной корпорации, продолжила: – Повестка дня, можно сказать, волнующая. Двое директоров считают, что компания должна расширить деятельность, открыв филиалы в других городах. Главный бухгалтер утверждает, что это приведет к повышенному налогообложению, зато заведующий отделом закупок настаивает, что небольшие дополнительные расходы позволят значительно увеличить прибыль.

– Для меня все это сплошное мумбо-юмбо, – отмахнулась Лайза, не сводя глаз с разросшейся китайской розы в углу комнаты. Немного подумав, она подвинула растение на несколько футов вперед, и эффект получился поистине поразительный.

– А какую высшую школу ты выберешь? – спросила Мередит, восхищаясь преображенной спальней и думая о том, как несправедливо, что Лайза не может поступить в колледж и применить на деле свои многочисленные таланты.

– Киммерлинг, – ответила Лайза.

Мередит поморщилась. Она проезжала Киммерлинг по пути в школу Святого Стефана, здание которой было хотя и старым, но содержалось в идеальном порядке. Киммерлинг был уродливой, захламленной городской средней школой, все ученики которой выглядели оборванцами, с малых лет повидавшими неприглядные стороны жизни. Отец Мередит постоянно подчеркивал, что настоящее образование можно получить только в превосходных учебных заведениях.

Несколько часов спустя после того, как Лайза заснула, в голове Мередит родилась идея, и девушка начала обдумывать каждую деталь более тщательно, чем что-либо в жизни… если, конечно, не считать воображаемых свиданий с Паркером.