Столкновение с подобным стилем изложения не стало для меня новинкой. Я натыкался на другие обрывки потерявшихся мыслей, которые, превращаясь в твердые бусинки, занимали свое место на нитке, чтобы стать по итогу блестящим браслетом. Той самой вещью, которую бы я носил с удовольствием... Приблизительно на правой руке, в которой я часто прятал остатки вчерашнего шёпота или сонный зевок по утрам... С таким же трепетом, как обнимал бы ей любимое тело, которое не нашло во мне больше разочарований, чем бы смогла вынести её уставшая сущность.
Удовольствие... То, ради чего мы живём, поставив его на золотой пьедестал и объявив своей целью. Всё остальное только лишь побочные признаки и менее приятные вещи, которые усиливают его получение и огорчают в процессе недостижения этого состояния. Не станете же вы утверждать, в здравом уме, что целью всей жизни является посадка деревьев посреди тротуаров? Аисты и без меня справляются с процессом продолжения рода, а на постройки домов и принципа выбора лекала для жизни в достаточно устаревших афоризмах... Я слишком придирчив и скептик. Хотя, с другой стороны, если верить утверждению, которое я только что сделал... Почему я выставил этой книге такую оценку, вопреки мнению масс? Для этого нашлось несколько весомых моментов.
Первый. Мне было легко уследить за логикой мысли, потому что она практически всегда совпадала с моей. Когда от упоминания слова в беседе с человеком напротив в тебе рождается импульс воспоминаний, связанных с тем, что ты перестал держать в голове, и теперь, осознав, думаешь, что из этого было реальностью и было ли это с тобой? Всё будто бы сочный плод богатой фантазии. Ты вспоминаешь детали, но не можешь представить, что ты испытывал именно этот спектр прожитых чувств и поступков. Что именно ты испытал те эмоции... Что раньше ты жил, а не пытался выжить вопреки всему, что есть в твоей жизни. Строки книги открыли для меня тот самый поток, в котором я растворялся. Через детство художника я окунулся в свой внутренний мир, поросший пылью за ненадобностью своего существа. Я вспомнил тысячи переживаний и мыслей, которые пережёвывали меня самого, превращая из несдержанной глины в какую-то личность. Моменты, где я блистал высокомерием, чувством справедливости, трусостью, где промолчал и сколько раз об этом жалел, впоследствии придумывая тысячи вариантов развитий событий и фраз, которые смог бы выдавить их хрупкого горла. Я часто останавливался в моменты прочтения, чтобы лицезреть потолок. Душиться от мук совести или скользящей улыбки. Наслаждался одиночеством и градом написанных букв. Что же в них было? В них было моё забытое детство...
Второй. Язык повествования, философия образа мысли, характеристика представления персонажей. В книге среди осколков взросления скрыты прожитые годы и десятки глубоких авторских эмоций, которые доставляют эстетическое наслаждение прекрасного лабиринта, по которому хочется бесконечно бродить, не поставив первоочередной целью стремление к желаемому выходу. Держась за нить мысли, пересекать коридоры, полные людей и множества прожитых событий. Восхищаться грацией и красотой, осознавая безграничность фантазии автора. Редкая книга может приносить такой спектр чужих прожитых эмоций, рождая собственный рой у раскрытого от изумления горла.
Третий. Из книги можно привести обрывки множества слов и цитат, но вот, например, данный момент открывает во мне как минимум восемь историй:
– Скажи-ка, Дедал, ты целуешь свою маму перед тем, как лечь спать?
– Да, – ответил Стивен.
Уэллс повернулся к другим мальчикам и сказал:
– Слышите, этот мальчик говорит, что он каждый день целует свою маму перед тем, как лечь спать.
Мальчики перестали играть и все повернулись и засмеялись. Стивен вспыхнул под их взглядами и сказал:
– Нет, я не целую.
Уэллс подхватил:
– Слышите, этот мальчик говорит, что он не целует свою маму перед тем, как лечь спать.
Все опять засмеялись. Стивен пытался засмеяться вместе с ними. Он почувствовал, что ему стало сразу жарко и неловко. Как же надо было ответить? Он ответил по-разному, а Уэллс все равно смеялся. Но Уэллс, верно, знает, как надо ответить, потому что он в третьем классе.
Детская пытливость, познание мира, социализация, взаимодействие... Где ты, являясь продолжением своих родителей, озираясь вокруг, формируешь себя. Свой собственный вкус, свои мнения, увлечения. Пробуешь на вкус и на запах всё, что касается рук или является пределом твоей досягаемости. Именно в эти моменты формируется то, что я буду заученно говорить до конца прожитых дней на каждом свидании или знакомстве, когда я услышу протяжное: "Расскажи, что ты любишь?" И, скорее всего, буду говорить ей всё то, что приведёт в необходимый восторг для первого поцелуя. Мир так устроен... Я так устроен..
Он все еще думал, как нужно было ответить. Правильно это или неправильно – целовать маму?[16] Что значит целовать? Поднимешь вот так лицо, чтобы сказать маме «спокойной ночи», а мама наклонит свое. Это и есть целовать. Мама прижимала губы к его щеке, губы у нее мягкие, и они чуть-чуть холодили его щеку и издавали такой коротенький тонкий звук: пц. Зачем это люди прикладываются так друг к другу лицами?
Четвертый. Сложность повествования. Я не любитель прозрачности мысли и одновременно не приверженец самых запутанных схем, где автор раздирает на куски уставшую способность восприятия текста. Здесь я видел идеальный баланс изложения, который приводил в неописуемый восторг, заставляя переживать и думать над сущностью строк. Они были подобием леденца, оказавшегося за внутренней стороной изжёванных губ, и ты дожидаешься сладкой возможности раскусить остаток конфеты, изрядно подточенной количеством выделяемой слюны. Изысканное удовольствие, но не для каждого. Из этого вытекает последний момент.
Пятый. Книгу хочется перечитывать и возвращаться. В ней скрыты вопросы религии, взросления, первое появление за семейным столом, разочарование, дружба, любовь, принятие отсутствия чуда, философские вопросы, ответы на которые можно искать на протяжении жизни. Она хранит в себе слишком много света, которым хочется делиться с другими и озарять им своё лицо, прикасаясь к страницам. Её сложно рекомендовать, потому что она не для всех... Нет, дело не в том, что кто-то ограничен пониманием текста или не переживал подобных моментов. Она противоречива и порой непокорна. Мне не хочется кричать всем в лицо, раздавая ярлыки глупцов из-за ее содержания и непонимания сути. Её хочется кротко советовать тем, кто хочет пережить своё детство. Частично понять себя и тех, кто вас окружал. Вдуматься в сущность написанных букв, а не просто скользить взглядом по тексту. Получить свои мысли, отыскать обрывки воспоминаний, насладиться взрослением вместе с главным героем из книги. Она стоит каждой минуты. Пускай не для всех... Как всегда...
"Читайте хорошие книги!" (с)