несмотря на зубодробительную сложность этого текста, его посыл возможно выразить на человеческом языке: киборг как существо (с какими-то даже чертами мессии), не имеющее пола, гендера, расы, класса, необходимо несёт с собой свободу от всех дискриминаций и подавлений, которые появляются на основе иерархического разделения людей на перечисленные выше категории, которые считываются как природные, естественные и неизменные данности. вместо построения естественных идентичностей и бессознательного объединения на основе этих природных категорий, Харауэй предлагает сознательное объединение на основе общих политических взглядов. таким образом, те или иные осознанно выбранные политические взгляды будут единственным различием и в то же время схожестью между отдельными киборганизмами. логично, что в такой ситуации проблема любого угнетения и притеснения должна исчезнуть.
к этому тексту у меня есть очень много претензий, но опишу я только две самые важные: к самому тексту и к идеям, изложенным в нём. первая, конечно, касается языка написания «Манифеста». Харауэй — докторка биологических наук, и это, похоже, побудило её вставлять термины из биологии по всему тексту впопад и невпопад. эта попытка смешать языки разных научных дисциплин и использование терминов не в их привычных смыслах и контекстах затрудняла понимание текста и иногда выводила из себя. оригинальность такого подхода невозможно отрицать, но мне тяжело понять, в чём заключается его ценность, а его последствия для читателя скорее негативны: есть риск вообще ничего не понять, даже если ты более-менее привык читать всякие непростые книжки по современной философии. с другой стороны, как говорится, «кому надо — тот поймёт». всё-таки общая картина мысли Харауэй прорисовывается несмотря на то, что отдельные моменты остаются под несколькими знаками вопроса, — и на этом спасибо.
главная претензия к изложенным в «Манифесте» идеям касается проблематизации Харауэй всех так называемых природных и органических сущностей. как я уже писала, бытие киборгом — и утрата пола и расы вследствие этого — представлена как спасение от... всех проблем на свете. но я вижу здесь фундаментальную ошибку: инструменты угнетения лежат не в сфере биологии, которой принадлежат пол и раса, а в сфере культуры, в рамках которой изначально нейтральные и не наполненные никакими смыслами природные феномены наделяются смыслами и помещаются в искусственно созданные иерархии, для поддержания существования которых и нужны инструменты угнетения. таким образом, стремление к стиранию всего, что можно назвать природным в человеке, видится мне как капитуляция и признание в том, что культурные изменения в принципе невозможны. с моей точки зрения, Харауэй изначально танцует от ложных посылок.