Петровы в гриппе и вокруг него

Вирус повального чтения «Петровых в гриппе...» добрался и до меня.

Вопрос о причинах популярности Петровых скоро достигнет масштабов поиска ответов на “в чем смысл жизни”. По сути эти вопросы об одном и том же. Ответ у каждого будет разный. Свой я нашла. Почему Петровы на фоне современной русской (и не только) литературы стали любы моему сердцу, как обожаемый с детства одноглазый плюшевый мишка, стрёмный, но такой любимый? Представьте, если бы на конкурс «Мисс Вселенная» пришла Тося Кислицына в своих валенках и с косичками, то среди всей этой безусловной, но натужной красоты, в которую, разумеется, вложено много труда, стараний, боли и слез, она бы бомбила прямо в душу обаянием такой понятной человечности, таким близким родством, таким точным узнаванием себя, что все красавицы на ее фоне померкли бы, став лишь призрачными химерами надуманной кем-то жизни. Условно говоря, Сальников показывает нам изнанку мира мыслей и желаний, где в каждой длинноногой красавице, жующей спаржу на ужин, сидит такая вот Тося Кислицина, которая мечтает о батоне с вареньем. Сейчас это называется модным словом “инсайт” - скрытая правда, которую все знают, но или не замечают, или не говорят. Она вроде бы очевидна, но на самом деле почти неуловима. Поймать её не проще, чем голыми руками ловить мальков в пруду. Так вот Сальников - бог инсайтов.

Простая на первый взгляд история загрипповавшей семьи с папой-автослесарем, мамой-библиотекарем и второклассником-сыном оборачивается душевным и жутковатым больничным бредом, на который так богата наша жизнь, где новогодние театральные елки для детей - это еще один круг ада Данте, а в городском общественном транспорте полно сумасшедших. Это говорю вам я, та, к кому в автобусе как-то подошел на костылях одноногий мужик и сказал, что я загубила душу дочки, дав ей в руки мобильный телефон, а сама уже давно стала нечистью. Обещал рассказать, как очиститься от скверны, но для начала попросил отключить мобильник, чтобы демоны не подслушивали, и успел накапать на меня из пластиковой бутылки предположительно святой воды. Видимо, ожидал, что моя кожа тут же начнет пузыриться, а сама я свалюсь в корчах к его единственной ноге. Так как же мне не любить Петрову, которой иногда нестерпимо хочется схватиться за мясницкий нож, когда я сама готова была ухайдакать придурка его же костылем? Так что, если кто-то решит составлять списки фанатов Петровых (ну вдруг), запишите и меня, я с вами!

Грипп – это не болезнь. Это пауза. Мир начинает плыть, а реальность меняет очертания. Тело становится горячим, мысли – липкими, прошлое и настоящее сливаются в одно. В таком состоянии легко потеряться, но ещё легче – найти что-то, что давно ушло из памяти. "Петровы в гриппе и вокруг него" – роман, в котором температура превращается в портал, и герой проходит через себя заново.

Петров живёт обычной жизнью. Он работает, он ездит в автобусе, он возвращается домой, где его ждут… кто? Жена с ребёнком? Родители? Или это всё вместе, в одной точке времени? Болезнь стирает границы. В квартире звучат голоса, в городе мелькают лица – живые, ушедшие, придуманные. Сны слишком похожи на явь. Явь слишком похожа на сны. Разница – в степени жара.

Этот роман не про действие, а про состояние. Он поднимает вопрос: а было бы Петрову лучше, если бы всё сложилось иначе? Стал бы он счастливее, выбери он другой путь? Или всё равно оказался бы там же, просто с другими декорациями? Как быть, когда жизнь вдруг оказывается не твоей? Когда смотришь на себя со стороны и понимаешь, что когда-то мог стать другим – но не стал? Что если болезнь – это не просто болезнь, а способ заглянуть внутрь себя?

Петров когда-то рисовал комиксы. Он хотел сочинять истории, но выбрал что-то другое. Или не выбирал вовсе. В его жизни много таких перекрёстков, где он будто сам себя оставил позади. И вот теперь, в жару и бреду, он проходит по этим дорогам снова, встречает людей, которых забыл, и пытается понять: где он свернул не туда?

Текст книги будто дрожит, как воздух над раскалённым асфальтом. В нём нет твёрдой границы между фантазией и реальностью, но есть странное, завораживающее ощущение правды. Автор не говорит напрямую, что реально, а что нет – да и нужно ли это? Ведь мир, в котором живёт Петров, устроен именно так: зыбкий, тонкий, наполненный призраками прошлого.

Иногда эти призраки пахнут исписанными лифтами, облупленными подъездами, пластмассовыми игрушками из советского детства. Вспышки новогодних огней, вкус мандаринов, хрупкие стеклянные шары на ёлке – всё это мерцает где-то на границе сознания, как далёкий свет, до которого не дотянуться. Детство, к которому невозможно вернуться, но которое никогда не уходит по-настоящему. В памяти оно звучит голосами родителей, которые ещё молоды, как будто время замкнулось в кольцо.

Этот роман о том, как мы теряем себя в повседневности. Как жизнь идёт, и однажды ты смотришь в зеркало и не узнаёшь человека напротив. Но, возможно, грипп – это не только болезнь, но и шанс. Шанс вспомнить, чего ты хотел. Понять, кем ты был. И, может быть, починить себя.

Мне понравилось, как книга заставляет задуматься. Она не даёт ответов, но создаёт атмосферу, в которой хочется искать. Она не предлагает готовых решений, но ставит перед читателем зеркало, в котором отражается не только Петров, но и они сами.

Этот роман – не сказка, не мистика, но что-то, что невозможно объяснить. Это история, которая живёт своей жизнью, дышит горячим воздухом лихорадки, наполняет страницы ощущением, что тебе и самому пора переболеть своей жизнью, чтобы увидеть её по-новому...

Он неспешно прогуливался по городу, подняв воротник потрёпанного пальто, чтобы защитить себя от снежинок, которые стремились уткнуться в его сутулую шею. В его жизни не было цели и особого смысла, кроме попыток протянуть своё блеклое существование до унылого завтра, где вчерашние мечты, столкнувшись с реальностью, разбивались как хрустальный бокал в новогоднюю ночь, после боя курантов. Надежды на новую жизнь или ожидание перемен в наступившем, следующем дне, который станет фундаментом будущих мыслей и ознаменованием того, что всё изменится и появятся проблески света на какое-то новое завтра. Всё что было для него смыслом... Состояло в том, кого он любил без остатка... Именно в ней было сосредоточено желание жить, наплевать на бессмысленность и зачем-то бороться. Ради неё и потом уже ради себя... "А что если это не любовь? Или что случится со мной, если мы разойдёмся?" - думал он, закурив очередную бессмысленную сигарету, когда неожиданно перебивая поток этих мыслей в его голове неспешно и безобразно закрутились строчки из песни, которая для него стала символом каждого нового года:

"В этом году я вёл себя плохо — не слушался, так себе кушал
Дедушка, ты будешь в ужасе: как в прошлом году, даже хуже
Говорил слова нехорошие, а те, что дал, все нарушил
Ноль выводов из ошибок прошлого
Только выводок новых грешков ещё взял на душу..." (с) 

Рассматривая прохожих он продолжал идти, напевая песню под нос и вспоминал своё детство... Желание рисовать или написать свою книгу. Стать знаменитым. Детские утренники. Первая любовь. Костюм зайчика... Он вспоминал, как он старательно выдумывал комиксы и давал прочитать их всему классу, ожидая одобрения от всех остальных. Зачем? Всё дело в том, что он не понимал своей ценности самостоятельно, но отлично оценивал остальных и постоянно прислушивался к каждому мнению. Критика из нескольких слов: "Некрасиво!", "Ерунда!", "Что это?" - его постоянно коробила и заставляла представлять сцену из фильма, где он хлёстким ударом метит оппоненту в лицо. Он любил, когда говорили по делу, даже обидные вещи, те, кто являлся ценителем или был способен думать самостоятельно, не повторяя слов большинства... Таких людей он редко встречал, но прислушивался практически к каждому.

Шли годы, он много читал, перестал рисовать, разочаровался в себе и так не стал писателем, после попытки написать три страницы собственной книги, выбрав в последствии другую сторону баррикад, стоя на которой он поглощал написанное другими с неистовой скоростью, далёкой от общей массы людей, запоминая, как и пропуская через себя лишь немногое, потому что жил в основном только эмоциями. Хотя, если смотреть на это как-то иначе и несколько глубже, он выбрал что-то среднее, начав писать рецензии на чьи-то произведения, часто выдумывая для них собственный сюжет и попутно вплетая в него впечатления от того, что осталось и было в процессе прочтения. Хоть это и не всегда получалось, но он неустанно пытался и искренне радовался, когда у него выходило что-то действительно впечатляющее его самого. А если нравилось ещё хотя бы одному человеку... Он каждый раз нелепо светился, словно гирлянда. Пускай и китайская, которая часто выпала с розетки или лишаясь твердости провода, переставая гореть.

"Хулиганил, дразнился, дрался, напивался, буянил — по полной жёг
Каким был, таким и остался — по-другому не смог
Пожалуйста, положи для меня меня нового в свой мешок
А я залезу на табуретку и прочту тебе свой стишок..." (с) 

Не вышло стать тем, кем он хотел. Может не хватило сил или смысла? Наверное его переоценили родители бессмысленной похвалой и беспочвенной верой, где потом сравнивая себя с другими, он понимал, что не достигнет того, что они могут? Он чувствовал, как его знобило от этого скопища мыслей, умноженного на гриппозное состояние и размышлял над тем, что все аптеки давно уже были закрыты в преддверии выходного. "Может спросить у кого-то среди этих людей?" - думал он, рассматривая прохожих, что тянули в свой дом колючие ёлки.

- Извините. У вас таблетки не будет? - окликнул он у мужика, что в одних шортах брёл выбрасывать мусор.
- Ооооо! Тебе повезло. Мы с женой как раз аптечку решили почистить перед наступлением нового года. Годами руки не доходили! Держи! - сказал в ответ уставший мужик, протягивая ему бумажку с двумя таблетками аспирина. Он достал из рюкзака минералку, которая была заблаговременно куплена к наступлению похмельного утра и приготовился запить содержимое, принятое из рук мужика. На срок годности таблеток он не посмотрел. А зачем? Разве это что-то изменит?

"Странно... Практически всё, как у Сальникова, только немного в других обстоятельствах..." - неожиданно подумал он и буркнул пустое: "Спасибо", с интонацией, словно выдал из себя порцию кашля в лицо неназванного спасителя и поторопился уйти.

- Эй! Мужик! С наступающим! - крикнул он, уходя, мужику.
- И тебя, братан! - сказал тот в ответ, подходя к бакам до верха набитыми мусором.

Да... Конечно! "Петровы в гриппе". Он читал эту книгу несколько месяцев назад. Главный герой простой автослесарь с нереализованными мечтами. Жена с которой он был разведён и общий ребёнок. Беспросветная жизнь в поисках счастья. Как это было знакомо...

Только сам он тогда был достаточно счастлив и мог лишь вспоминать своё прошлое, чтобы прочувствовать каждый момент из романа. Из его содержания, многое было понятно и будто бы прожито им самим, но сейчас всё было иначе. Наверное, потому что нашёл для себя ту, с которой он мог проводить свои вечера и разделять сотни моментов. Пускай он пока даже не разведён и ещё не был с ней в браке. Не автослесарь, хоть и долгое время просидел без работы, считая последние деньги. Многое пережили вместе и кажется, что этот прошедший год не был плохим. Может быть даже самым счастливым. А может эти мысли сейчас просто иллюзия? Бред от просроченных таблеток? Он часто думал может ли он быть счастлив сам по себе? Просто рассматривая снежинки или заметив улыбку во взгляде прохожего. Да... Если она в тот момент будет рядом. Правильно ли так было жить? Не особо... Только иначе он не умел. Он любил себя только через кого-то другого. Жизнь бессмысленна и беспросветна повторялось им чаще, чем пожелание: "Доброго утра" сонным коллегам. А может ли он быть счастливым сам по себе? Что вообще есть эта норма? Демократия в Древней Греции? И где она есть в чистой форме? Одни оговорки. Наверное, он был счастлив и сам по себе... Только с ней многое казалось на уровень выше...

"Я всё исправлю, эй, починю и налажу
Если снег новогодний на прошлогодние грабли не ляжет
Так что я не замечу до боли знакомых зубцов под подошвой, м-м
Если следующий год, как всегда, снова вдруг не окажется прошлым..." (с) 

Как всё исправить? Как жить в этом мире? Вам ответят... "Петровы". Самая обычная семья. Даже по фамилии. Здесь без имён... Он — автослесарь, она — библиотекарь, у них есть сын, но вместе они не живут. Казалось бы, ничего особенного. Но повседневная реальность взрывается в тот момент, когда семья заболевает гриппом, и жизнь оказывается полной безумия, фантастики и сюрреализма в который автор приглашает читателя, схватив его за воротник его куртки и вкатывает в текст, словно бросает в сугроб. Многое в книге кажется непонятным. Новый год, воспоминания, детский утренник. Отношения с матерью... Снегурочка с холодной рукой. "Правда, она настоящая?" Уверяю, что всё станет понятно в конце, когда нужно будет делать выводы и осмысления... Разбросанные детали, символы, дотошные описания каждой мелочи, как и в этой рецензии. Лично он для себя всё понял, хоть и не с первого раза, когда его пленил чарующий текст непохожий на многое, что он прочитал.

Через героев, истории и впечатления он окунался в русло собственной жизни. Вспоминал мечты, сравнивал детство, отношения, разглядывал людей и разность характеров. Это приносило ему изысканное удовольствие, которое он давно не встречал. Пускай о книге есть разные мнения, но именно для него она казалась чем-то чудесным и он жалел, что не прочитал её с наступлением нового года, может быть тогда бы таблетка сбросила пожирающий жар... Никогда не любил эту женщину, но здесь он был с ней согласен: "Все случайные знаки, встреченные гриппующими Петровыми в их болезненном полубреду, собираются в стройную конструкцию без единой лишней детали. Из всех щелей начинает сочиться такая развеселая хтонь и инфернальная жуть, что Мамлеев с Горчевым дружно пускаются в пляс, а Гоголь с Булгаковым аплодируют." (с) Г. Юзефович

Размышляя о книге и прокручивая строки рецензии, он сам не заметил, как открывал двери квартиры. Быстро разулся, сбросил одежду в прихожей и уселся в глубокое кресло. "Мы живём в каком-то бреду... Каждый в своём..." - думал он смотря в белую стену. "Зачем это всё? Стараться лучше чем есть... Попытки выжить и найти свой смысл? В конце концов эти рецензии?"

Он хотел заново открыть эту книгу или хотя бы прослушать её аудиоверсию. Поразмышлять над биографией других людей и над тем куда делся труп с катафалка. Подумать о Боге, самоубийстве и играх внутри головы, которая не давая покоя рисует за нас тревожные мысли и вымещает реальность созданной фантазией о том, что явно лучше, чем то, что мы имеем сегодня. Почему не сошлись отношения у этих Петровых? Что не так со мной и с другими? Сколько детских травм, попыток свести счёты с жизнью и убийством внутреннего творца должен пройти каждый из нас, чтобы обрести спокойствие вместе со счастьем?

"Может её и не было никогда и мне всё померещилось? Эти просторные чувства... Простое гриппозное состояние вылилось в образ, что мне так подходил и пропал, после того, как я выпил таблетку? Как она выглядит? С чего я взял, что я счастлив, люблю и что от меня может трепетать чьё-то сердце? В квартире не было запаха женщины, что будила его по утрам и от объятий которой было страшно уйти или пошевелиться, даже если затекли все конечности. А что на самом деле было явью героя из книги?" Это так и будет загадкой, что ему не под силу понять.

"Я хотел бы найти себя утром под ёлкой
Сильным, хорошим и добрым
В подарочной упаковке
С локтями, лентой прижатыми к рёбрам
С чистой совестью, разумом, сердцем и лёгкими
Простым и глубоким
Без желчных речей с подоплёкой
Без глума над недалёкими
Понявшим, принявшим, простившим и отпустившим
В чулке у камина — новая карма
Харе Рама,Ом, Харе Кришна
Красношубый Всевышний
Пролез бы в трубу и под ёлку меня положил
Классный был бы подарок
Жаль, его я не заслужил..." (с)

Герой данной рецензии слишком устал от бессмысленности и бреда, который ломал его кости. Существования на сайте любителей книг, который не работает днями и мотивирует писать пересказы романов или рассказов, проверка ленты, ненависть к себе, бессмысленность бытия и пять кислых мандаринов в пакете. Ему нужно время подумать... После действия таблетки кости перестанет ломать и может быть ужасающая действительность, пускай и иногда со светлыми красками всё же станет приемлемой для его наступающей жизни. Пускай в ней не будет попыток написаний рецензий и объятий при встрече от той, кого он так любит. Может её и не существовало в реальности? Простой побег от себя и замещение в чём-то другом? А может он всё исправит в новом году, если не наступит на прежние грабли и научится любить себя, без помощи посторонних и только потом отдавать что попросят? Хм... Будет видно. Может быть, тогда он вернётся? Для неё и для всех... Став лучшей версией себя, но не во имя других. Хотя и для них, но во имя себя самого в первую очередь. В любом случае, не теряйтесь даже в его отсутствие, перечитывая строки прошлых рецензий и вспоминая его простое напутствие:

"Читайте хорошие книги!" (с)