10
Воин с отрубленной головой Медузы в левой руке

Того, чего я так боялась, не произошло. Встретивший нас человек не был похож на таинственного бородача из моего сна. На вид ему было лет сорок. Роста среднего. Прямые волосы уложены значительным количеством геля. Темный костюм, под цвет глаз, благодаря чему хозяин казался выше, чем был на самом деле. Он встретил нас перед дверью в свой кабинет. С преувеличенной теплотой, будто мы уже были знакомы раньше, протянул мне руку.

– Добро пожаловать, мисс Карен, меня зовут Зия, Зия Куюмджу-заде. Глава правления «Икониум туризма».

Он говорил на хорошем американском английском, с приятным произношением. Его широкие плечи, взгляд, мимика, манера держаться – все свидетельствовало о крайней уверенности в себе.

С меньшей теплотой, но все же я ему улыбнулась. Пожав протянутую руку, сказала:

– Если это возможно, давайте говорить по-турецки, Зия-бей.

Я кивнула головой на Меннана:

– Наш конийский представитель тоже хочет понимать, о чем мы с вами разговариваем. Уверена, что ему и самому захочется что-то сказать.

Хотя Меннан и оказался пойман врасплох моими словами, но они ему явно польстили.

– Конечно, да, – сказал он, не вполне понимая, за что ему выпала такая милость, – будет гораздо лучше, если все мы будем говорить по-турецки.

Зия по-панибратски ударил Меннана по спине:

– Не волнуйся, Меннанчик, мы будем говорить на турецком. И ты поймешь все, о чем мы говорим.

Такая близость меня уже не смущала – я со спокойствием провидца наблюдала за тем, как постепенно все мои подозрения становятся реальностью. Я просто ожидала, когда правда сама выйдет наружу. Именно так и должно идти расследование. Я стала невозмутимо разглядывать интерьеры кабинета, будто меня совершенно не заинтересовали такие близкие отношения между нашим сотрудником и главой фирмы-клиента. Интерьеры заставили меня удивиться: я будто находилась не в историческом особняке, а в декорациях научно-фантастического фильма. Куда-то внезапно пропали кирпичные стены, старые деревяшки, выгнутые железки, на их место пришли темный пластик, хромированный металл, толстое тонированное стекло, ярко раскрашенные предметы интерьера. Посреди комнаты на ножке серебряного цвета высился стол из темного стекла, вокруг которого стояли обитые сверкающей кожей кресла; у стены расположился книжный стеллаж, сделанный из листового железа, а пол был выложен синей керамической плиткой. Об экстерьере дома напоминала разве что новая мозаика с Медузой – на стене, за столом Зии. На ней была изображена не только голова Медузы, но и воин, ее отрубивший. Эта мозаика произвела на меня значительно большее впечатление, нежели та, что снаружи. В правой руке воин сжимал огромный меч, а в левой – голову чудовища.

Зия сразу же среагировал на мой заинтересованный взгляд:

– Персей, убивающий Медузу. Он был сыном Зевса…

Он вдруг остановился и нахмурился:

– Вы же знаете легенду, верно?

Я, конечно, знала, что Медуза взглядом обращала людей в камни, а вместо волос у нее были змеи, но легенду целиком я не слышала. Сейчас это было не очень важно – в первую очередь меня интересовала не сама мифология, а как эта легенда была связана с «Икониум туризмом». Почему наш клиент выбрал именно ее в качестве логотипа? Почему эта история оказалась так близка Зие?

– Да, кое-что знаю, – сказала я, изображая проснувшийся интерес, – но мне было бы интересно услышать эту легенду именно от вас. Так сказать, познакомиться и с турецкой трактовкой.

Зия издал смешок:

– Не волнуйтесь, мисс Карен, турецкий вариант не очень отличается от знакомого вам.

Он указал на одно из стоявших перед столом кресел:

– Но что же вы не садитесь? Прошу, располагайтесь. Хотите чего-нибудь выпить?

Я только успела произнести «чай», как он сразу перебил меня, добавив:

– Конечно же, с молоком…

Улыбкой я дала ему понять, что он прав.

– А мне некрепкий чай, – пробормотал Меннан, ослабляя синий галстук на шее, – когда заварки много, у меня сердце шалить начинает.

На его лбу опять блестели крупные капли пота. Видимо, это было нервное. Удивительно, но я сохраняла спокойствие среди людей, которые откровенно пытались меня обмануть. Я откинулась на спинку кресла и приготовилась слушать греческий миф. Зия по диафону передал секретарше наши пожелания и с увлечением принялся рассказывать.

– Изначально Медуза не была никаким страшным чудовищем, совсем наоборот – природа наделила ее редкой красотой. Она была так молода и прекрасна, что на нее обращали внимание не только смертные, но и боги Олимпа. К сожалению, Медуза возгордилась собственной красотой, и гордыня затуманила ей разум. И то, что она в итоге совершила, попрало все тогдашние священные законы. Она занялась любовью с морским богом Посейдоном в храме Афины. Хотя секс был и не по взаимному согласию, скорее, это было просто насилие со стороны Посейдона, гнев Афины пролился именно на Медузу: она была превращена в чудовище – каждый волос на ее голове стал змеей, а всякий, кто смотрел на прежде прекрасное личико, обращался в камень. Медуза поселилась в Таврских горах, но часто спускалась с них к городку неподалеку, приводя в ужас население и разрушая все, что попадалось ей на пути. Местным жителям нужен был герой, который смог бы побороть чудовище, и такой нашелся. Им был сын Зевса Персей. Ему на помощь пришла Афина, которая до сих пор ненавидела Медузу, хотя в этом чудовище вряд ли оставалось уже что-то от прекрасной девушки. В тяжелой битве Персей одолел Медузу и отрубил ей голову. Народ был так благодарен герою, что расставил по всему городу его скульптурыэйконы. И именно из-за этих эйконов и возник топоним Икониум.

– Икониум, – пробормотала я так, словно только что совершила неожиданное и приятное открытие, – то есть Конья…

Зия не дал мне договорить:

– Вы чрезвычайно проницательны, мисс Карен. Действительно, современное название «Конья» происходит от древнего «Икониум».

Кто-то, кстати, называет наш город и «Икониум». Важно одно – действие легенды происходило именно здесь.

Мне оставалось только скривить губы. Почти каждый город на этой планете стремится возвести свое основание к какой-нибудь легенде. Однако же мне пришлось произнести:

– Действительно? Мне никогда не доводилось слышать такое прежде.

– А вы и не могли, – Зия понизил голос, будто собирался выдать производственную тайну. – Туристический бизнес безжалостен. Каждый старается заграбастать свой кусок пирога. Итальянцы, греки, египтяне, сколько бы ни было античных мифов и легенд, они стараются связать их в первую очередь именно с собой. Но поверьте, древний Икониум и современная Конья – это действительно одно место.

– И вы назвали свою фирму «Икониумом».

Его взгляд был взглядом человека, который не чувствовал ни малейших сомнений по поводу сделанного.

– Да, а для логотипа мы использовали голову Медузы. Это отсылка к семи тысячелетиям истории нашего города. Да и, в конце концов, мы занимаемся туристическим бизнесом.

– А я слышал другую легенду, – в разговор внезапно влез Меннан. Белой салфеткой он стер пот со лба, повернулся к Зие и продолжил: – Прости, дорогой, я не говорю, что ты не прав, просто в дервишеской обители мне рассказывали совершенно другое.

Его слова заинтересовали Зию значительно больше, чем меня:

– Ну-ка, что за история? Рассказывай, может быть, я ее тоже когда-то слышал.

Меннан еще раз вытер лоб и принялся за рассказ:

– Это старая легенда. Из Хорасана в Анатолию летели два дервиша…

Я не очень поняла и перебила:

– Как это летели? На самолете, что ли?

Меннан рассмеялся:

– Ну что вы, мисс Карен, какие самолеты! Это история тысячелетней давности. Из тех времен, когда тюрки только начали заселять Анатолию. Они летели волей Аллаха, на волшебных конях.

Пришел мой черед рассмеяться:

– А у коней, значит, были крылышки.

Он совсем не обиделся.

– Мисс Карен, я просто пересказываю вам старую легенду.

Зия добавил:

– Да, в мифах такое часто происходит. Ладно, а что было дальше?

– И вот, пролетая прямо над нашим городком, они увидели, что тут кругом сплошная зелень, сады и рощи. Тысячу или около того лет назад, знаете ли, степи здесь еще не было, – он рассмеялся, – но было множество парков, как в вашем Лондоне… И вот один из дервишей обратил внимание на раскинувшееся снизу великолепие и прокричал товарищу, улетевшему вперед: «Придержи коня!», а второй не расслышал, испугался и с перепугу кувыркнулся с коня вниз с криками: «Что с конем? Какого коня?» Вот так город получил название Коньей ^[15].

Зия вспомнил эту историю и громко ударил себя рукой по колену:

– Да, точно, я ее тоже слышал.

Два брата-акробата, – впрочем, я могла бы называть их соучастниками преступления, – переглянулись и обменялись улыбками, до крайности довольные самими собой.

Я же поспешила задать мучающий меня вопрос:

– Разве эта история не лучше отражает мусульманскую культуру? Зачем вы тогда используете в качестве логотипа Медузу?

У Зии уже был готов ответ:

– Если бы мы хотели обращаться к исламской культуре, то могли бы сделать это тысячей разных способов. Конья полна разными символами: дворец эпохи сельджуков, медресе Каратай, мечеть и мавзолей Шамса Тебризи, мечеть и мавзолей Садреттина Конийского, да и сам великий Мевляна Джелялледдин Руми вполне мог бы сослужить нам хорошую службу. Без сомнения, так бы мы и предпочли поступить, но в Конье даже самый последний кебабщик в названии своей закусочной обязательно делает отсылку к дервишам-мевлеви или мусульманским святыням. Да и нашей приоритетной целью является не внутренний, а международный туризм, мы фокусируемся на иностранцах.

Я наполовину шутливо укорила его:

– Потому что у иностранцев есть деньги.

В его глазах блеснула плутоватая искорка:

– Я бы сказал, работа с иностранными клиентами просто более прибыльное направление инвестиций.

– Но ты кое-что забыл, – вклинился в разговор Меннан, – иностранцам все-таки очень интересен Мевляна.

Зия недовольно заерзал на стуле.

– Я и не говорю, что мы полностью забыли про Мевляну.

Его голос зазвучал жестче. Либо мне показалось, либо Меннан действительно зашел за определенную границу, и Зия давал ему это понять. Тем же серьезным тоном он продолжил:

– Если бы было так, мы не реставрировали бы старые дома и не превращали бы их в апарт-отели.

Он перевел взгляд на меня:

– Кроме того, не стоит забывать, что мой отец принадлежит к ордену мевлеви, как, кстати, и отец мисс Карен.

Сначала я даже не поняла, что он сказал. В его речи было мое имя, было слово «отец»… Он указал рукой на стоявшую на стеклянном столе прозрачную фигурку радеющего дервиша и продолжил:

– Разве не так, мисс Карен? Ваш отец Пойраз-эфенди разве не из Коньи и разве не принадлежит к ордену мевлеви?

Откуда он знает имя моего отца? Ага, значит, они покопались в моей биографии. Так, достаточно! Я уже не вполне себя контролировала, мне хотелось унизить этого прилизанного пижона, обрушить на его голову поток проклятий. Я уже была готова закричать на него: какое право он имел лезть в мою личную жизнь! И тут услышала голос Меннана: «Мисс Карен, у вас кровь, у вас кровь на руке!»

Я с удивлением посмотрела на свою правую руку – она лежала у меня на животе, и по белой блузке медленно расползалось красное пятно крови. Сначала я подумала, что начались месячные. Но какие, к черту, месячные, я же беременна! Тогда что это, выкидыш? Я испуганно отвела руку, глянула вниз, под ноги – нет, там не было ни крови, ни отошедших вод.

– Ваша рука, – обратился ко мне Зия, – это ваша рука кровоточит.

Я опять подняла правую руку. Да, кровь шла из пальца с кольцом. Стоп, кольцо?! На мне действительно было серебряное кольцо, которое вчера мне дал неизвестный бородач в черном одеянии, и коричневый камень на этом кольце сейчас стал совершенно красным. Но когда я надела его? Я не могла вспомнить, да сейчас было и не время об этом думать.

Зажав кровоточащий палец левой рукой, я спросила:

– Где здесь уборная?

Зия расторопно вскочил на ноги, пробежал к серебристой двери в углу кабинета, приоткрыл ее и в замешательстве произнес:

– Сюда, сюда, пожалуйста.