Вот так, благодаря Антону Павловичу, мы можем себе представить, как происходили в России солнечные затмения. Народ о них не оповещался заранее, поэтому внезапное исчезновение солнечного света среди бела дня воспринимался публикой очень близко к сердцу - «Городовой, что же ты не обращаешь внимания на беспорядок? Он ответил:- Солнце не в моем участке». Происходившие во время затмения катаклизмы –люди «в ужасе бегали по площади и, толкая друг друга, кричали: "Городовой! Городовой!" Коровы, быки и лошади (в это время … была скотская ярмарка), задрав хвосты и ревя, в страхе носились по городу, пугая жителей. Собаки выли. Клопы в трактирных номерах, вообразив, что настала ночь, вылезли из щелей и принялись жалить спящих». Этот ужас переживали все, а «акцизный Льстецов, ночевавший не дома, а у соседки (в интересах правосудия мы не можем скрыть эту подробность), выскочил на улицу в одном нижнем белье и, вбежав в толпу, закричал диким голосом:- Спасайся, кто может!» Вам смешно, а народ натерпелся страха…
Это сейчас обо всех затмениях сообщается заблаговременно в СМИ, все ждут с нетерпением, чтобы полюбоваться через затемнённые устройства интересным явлением природы.
Конечно, возникают сомнения, что во времена Чехова газеты не информировали читателей о предстоящих затмениях. Кто-то из грамотной части населения должен был знать. Тем более, что два таинственных незнакомца не с Луны свалились, а приехали с конкретной целью в данный населённый пункт. Видимо, знали заранее, что здесь наиболее полное затмение будет. Городовой же хорош! Даже документы у подозрительных личностей не проверил, а, вдруг, они на самом деле – шпионы?! Не австрийские, так германские. Хорошо, что Чехов записал – «Сообщаем их приметы. Он, то есть тот, у которого была булавка с жемчужиной: рост средний, лицо чистое, подбородок умеренный, на лбу морщины; иностранец: рост средний, телосложение полное, лицо бритое, чистое, подбородок умеренный, издали похож на помещика Карасевича; близорук, почему и носит очки».
Фраза – «Оба ночевали у Марфы Егоровны, одинокой, благочестивой вдовы, которая нисколько не виновата и не могла быть соучастницей. Теперь она всё время плачет, боясь, что ее заберут. Зная ее образ мыслей, мы удостоверяем, что она не виновата. К тому же, судите сами, разве она, пуская к себе постояльцев, могла знать заранее, какие у них мысли?»
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 181