Досье 72

Сомневалась насчёт книги с невнятным названием и небольшим числом читателей. Зря сомневалась.
Это антиутопия вообще без фантастических элементов и супертехнологий. Антиутопия сочетается с альтернативной историей.
Начало 21-го века. Франция сбросила с себя бремя содержания Евросоюза и каким-то образом избавилась от ближневосточных и африканских мигрантов. Население Европы стремительно стареет. На содержание населения третьего возраста тратятся слишком большие деньги.
Нет, не так... Вторая вводная. Одному молодому человеку испортили отпуск с девушкой. Ехали они такие бесшабашные на отцовской машине к побережью Атлантики и вдруг... В них врезался выпивший дедок. Итог: в хлам разбитые машины, порезы на лице девушки, сломанная рука пассажирки дедули и его шуточки в духе "А чё такого".
Кузен главного героя был пока ещё не очень важной шишкой при министре внутренних дел. Красочный рассказ кузена стал для идеи Макса последней каплей.
***
В первой части книги автор, по-моему, убедительно показывает, как политтехнологи и СМИ за несколько лет проводят в жизнь любую, на первый взгляд, абсурдную и бесчеловечную идею. В демократическом государстве идея сокращения возраста дожития до 72-х лет прошла при согласии 57% проголосовавшего населения.
Следующий этап - реализация идеи и "привыкание" к ней всех несогласных. Поблажки себе вытребовало лишь католическое духовенство.
Автор копнул человеческую природу: природу человека одинокого, человека смирившегося и человека отчаявшегося; природу телезрительскую, потребительскую, эгоистическую. Кузен Макс и его департамент удержались на демократической границе центров перехода, не уступив их классовому расслоению.
Автор поиронизировал над поведением толпы, потребителей, разных групп населения, по финансовым или профессиональным причинам считающих себя привилегированней остальных. Политиков продавил кардинал, а люди слова, академики, не смогли. Автор не показал своих собратьев по перу благородными. В одной шеренге с академиками он поставил сенаторов. Бунты остальных не показал.
***
Я намеренно подробно описала аварию. К концу жизни кузен Макс вернулся из длительного путешествия по Африке. Вернулся, хотя я ожидала другого. Вернулся и понял больше своего кузена.
Его кузен, рассказчик, после истории которого с аварией заварилась эта каша, по-моему, ничего не понял. Работал он ни ради заработка, ни ради славы или должности. Он не понял своей громадной доли ответственности за произошедшие изменения в стране. 28-летний балбес из бара и в 72 года остался тем же эгоистом. Да, в агентстве по исполнению последних желаний стариков он научился предугадывать их мечты. Обладая почти всей информацией о нюансах работы выстроенной системы, в финале он выбрал иной путь, который нанесёт травму невольному маленькому свидетелю. Эгоисту это безразлично.
***
Понравился язык перевода. От книги не хотелось отрываться.

Ягодки -это когда есть установленный законом возраст умирания. И он далеко равен не эпичным 90-100 годам.
Идея амбициозного парня, желающего оставить след в истории, стоила жизни миллионам французов.
Но книга больше не об этом. На её страницах автор показывает в действие Окна Овертона

Всё по шаблону от немыслимости идеи до действующей нормы. Менее чем за десяток лет.
Страшно? Да, капец как! У нас в стране собственных кузенов Максов хватает.

(Заранее предупрежу: есть у меня некоторые чисто формальные претензии к автору, переводчику и редактору. На них останавливаться не буду совсем.)

Первые 4/5 книги -- политическая сатира с оттенком чёрного юмора. Разумеется, своя рубаха ближе к телу, поэтому не мог не замечать параллелей. Сильно похоже на нашу эпопею с повышением пенсионного возраста; провокатор Готе напомнил первую космонавтку земли с её известной инициативой. Ну и там ещё миллион подобного.

История такая. Дело происходит во Франции, вышедшей из ЕС. Как и везде теперь, наблюдается засилье стариков в политике, бизнесе и общественной жизни. Кроме того, "третьему возрасту" необходимо 200 миллиардов франков на медицину ежегодно. Ну и правительство хочет решить все проблемы самым идиотским образом: путём ограничения возраста французов. Отныне мужчинам позволяется жить 72 года, женщинам -- 75. (Узнав об этом, американские феминистки взывают к равенству женщин, но их французские сёстры почему-то молчат.)
Есть некоторое количество противников этого закона, но демагогия и другие безотказные политтехнологические методы дают результат. Общество в целом за. А как может быть иначе? Сэкономленные деньги можно использовать на создание рабочих мест -- это раз. Во-вторых, придётся меньше кормить пенсионеров, так что пенсионный возраст можно снизить до 55 лет для всех. Ну и так далее. Жан Коломбье рассматривает вопрос с самых разных сторон, и получается убедительно. Аж 17 лет прекрасной жизни, а для женщин и все 20. После этого можно и умереть в праздничной обстановке. Я и сам считаю, что знать точный срок жизни полезно по многим причинам.

Премьер-министр произносит патетическую речь:

— Дорогие соотечественники, мне недавно исполнился семьдесят один год. Пока будет разработана применительная практика этой меры, за которую я выступаю, я приближусь к роковому возрасту. Будьте уверены в том, что на это последнее свидание я отправлюсь с убеждением, что служу своей стране, что обеспечиваю ее будущее, что принимаю участие в ее обновлении. Я с легким сердцем отдаю мою жизнь моему народу. Благодарю вас за доверие, я тоже верю в вас. Да здравствует республика, да здравствует Франция!

Осталось утрясти мелкие детали, примерно как в классическом анекдоте:

верёвку выдадут или свою принести?

В целом интересно и временами смешно. Однако всё же не политологический трактат написал Жан Коломбье, а художественную книгу. Все подробности анализировать, по-моему, не было необходимости, достаточно было бы рассмотреть наиболее яркие моменты, и от этого книга только выиграла бы. От его текста постоянно вспоминается анекдот об экономной экономике кладбища:

Для экономии древесины предлагается не делать гробы, а заворачивать покойников в полиэтиленовую плёнку.
Для экономии площади -- закапывать их не горизонтально, а вертикально.
Для экономии гранита: закапывать по пояс. Верхнюю часть красить извёсткой -- вот тебе и памятник готов.

Трудно сравнивать, но Чехов смог бы описать то же самое на 20 страницах без потери смысла. Жванецкий -- и вовсе на двух.

А вот характерная забавная деталь:

Что я намерен предпринять, господин министр? Ничего! [...] Мы ведь не можем запереть дома всех стариков!

Неправда! Ещё как можем! В 2020-м всех заперли -- и не только в свободолюбивой Франции.

Последняя 1/5 текста совсем другая.
Если в начале герою-рассказчику 28 лет, то теперь до роковых 72 ему осталось 11 месяцев. Самое время задуматься о вечном, примерить ситуацию на себя. Что решил для себя (безымянный?) герой повествования, я не скажу.
За пролетевшие годы процедуру переселения в мир иной отработали до совершенства. Это, конечно, не совсем то, о чём говорил Воланд Андрею Фокичу Сокову, но тоже достойно. И, добавлю, отвечает нашему стереотипному представлению о французах.

А в конце, как и полагается, все умерли.

И пучина сия поглотила ея. Очень грустная история.

Уно-уно-уно-уно моменто...