Черная обезьяна

Адская жара в "морозный"летний день самое то! Зашло отлично, хоть и не советовала бы я читать ядреный реализм не жалеющим видеть вокруг себя дерьмо, не способных волочиться кровавым сгустком вслед за героем, жить в воспаленном мозгу (это заразительно!).
А жить придется в голове у журналиста, чьи воспоминания сумбурны, позиции шатки, поиск смысла жизни и всего остального в активной фазе, а семья безымянна. Представитель современного гомосапиенса - человека мыслящего, но не внятно, муж-чина - и муж не вполне состоявшийся и чин какой-то размытый. Инфантилен, но самокритичен.
Да имеет ли это значение...

Поскольку задание получено, изучить экспериментальную площадку, на которой обитают подопытные, подозреваемый в чрезмерной жестокости, журналист углубляется в тему настолько, что ставишь под вопрос его вменяемость в целом.
Немудрено...
Почему так жестоки дети?
Или о недоростках он, и это что-то иное?
А жестоки ли?
А только ли они?
"До столицы было часов десять муторного хода. Водитель курил, парень харкал, бабка ела, девка сидела на жопе. Один я думал."
Думал, думал, думал...
Хочется сделать мир лучше и не сойти с ума.
А нужен ли этот лучший мир мне?! или вам?!
Странные вопросы... пожалуй. Но именно они въелись под корку и не дают свободы.
Ребенок убивающий, разрушающий, маленькими ручками вершит суд. Это злосчастный генофонд всему виной, особая мутация в ногу со временем? Или коварные происки государственной системы?
Или ребенок, на волне посланного обществом импульса действует, еще не осознавая... или знает он гораздо больше.

Я как за копошащимся насекомым наблюдала - "Что же ты, блин, сам-то творишь?!"
Склонив голову смотрела, на невнятную попытку сделать мир лучше. Вот так человек бросется оголтело на реализацию воспаленной идеи, берет силой или аргументами. Но не спросив даже у себя - "а кому лучше то будет?". Уж не тебе ли? А-а-а... снова тебе.
Может иногда полезней хотя бы не навредить, ну, чтоб хотя бы не в минус.
"Дети качались на качелях.
Когда я снова начинал кашлять, они приостанавливались и ждали, словно мой кашель мешал им отталкиваться от земли и прикасаться к земле.
Сидевшая на лавочке пара поднялась и ушла. Ничего, я вас уже заразил. Через семь лет проснетесь рядом и ужаснетесь от полнокровной ненависти друг к другу.
А это я вам накашлял, я."

Безумие, суровая правда жизни, такая очевидная и до боли знакомая, жутко заразная.
С широко закрытыми глазами бредущая.
Каждодневный убийства, брошенные дети, битые морды.
А ты всё бредешь и тужишься сделать мир чище. одним волевым решением.
Но это всего лишь еще один шаг от вменяемости.
"Куда идти, когда всё осыпается, как буквы, которые можно только смести совком и выбросить в раскрытую дверь, в темноту, чтоб единственная звезда поперхнулась от нашей несусветной глупости."

Хищные цветы жизни

Главный герой - журналист, которого приглашают в закрытое правительственное учреждение, где содержат маньяков, террористов и прочих нелюдей. Там изучают причины агрессивного поведения и жестокости, так что контингент вполне оправдан. Вот только в отдельной палате он обнаруживает нескольких детей - все не старше 10 лет - которые, судя по всему, являются здесь основным объектом исследований. Главврач рассказывает, что эти "недоростки" - страшнее всех, с кем им приходилось работать. Начисто лишенные жалости, сострадания и вообще каких-либо чувств к другим людям, они могут убить так же легко, как сломать игрушку. Откуда взялись эти дети, персонал умалчивает, но позже герой натыкается на дикую историю, случившуюся в провинциальном городке - в обычном жилом доме среди бела дня неизвестные вырезали целый подъезд, не пощадив никого. И ходят слухи, что нападавшие были совсем еще дети... Это жуткое расследование с головой затягивает журналиста, и без того запутавшегося в своих отношениях с женой, любовницей, детьми и полузнакомым политиком Велемировым, который лично курирует работу с "недоростками" для каких-то неясных целей.

Тяжелый, тягучий, липкой тьмой полный роман. Муторный. Из пауз и оглушительной тишины (фраза "надо было что-то сказать, а что - не придумалось" встречается постоянно), разворачивающийся в голове арт-хаусным фильмом, без музыки, зато со звонким эхом от хлопнувшей двери. Продираешься сквозь него, словно в июльский полдень идешь по раскаленному городу, царапаясь о сухой воздух. Поначалу связное, повествование постепенно начинает рваться, перемежается вставными историями, распадается на части вслед за миром, где такое возможно, - или вслед за сознанием главного героя, пытающего справиться с тьмой снаружи и внутри себя. Неприятные герои, жуткая до отвращения история - и вместе с тем узнаваемый прилепинский язык, сочный, емкий, превращающий чтение в почти мазохистское удовольствие. А местами - и во вполне эстетическое. Как всегда великолепны у него эпизоды с детьми и с женщинами (в те моменты, когда герой действительно любит) - эти сцены бритый омоновец-лимоновец устрашающего вида пишет так, что внутри что-то сжимается, и ты сидишь, оглушенный, как будто это все - с тобой, про тебя - как будто твои... Тем страшнее наблюдать, как легко потерять такое отношение, как мало нужно человеку, чтобы вылезла из него бесчувственная обезьяна.

Самая жанровая книга Прилепина, вполне себе триллер с почти фантастической фабулой - и в то же время сильная психологическая проза с непременной социальной темой. Параллели с нашими "недоростками" разоблачаются фигурой Велемирова, имеющего реальный прототип - ведь у Прилепина тоже есть такой полузнакомый политик, земляк, занимающий один из ключевых постов в правительстве. Наиболее спорный момент книги - финал, сколь напряженный, столь же невнятный. Открытый - в том смысле, что выбирать трактовку приходится читателю. Но варианты есть, и есть среди них тот, который меня вполне устраивает - так что я прощаю автору этот постмодернистский финт. Сложно сказать, насколько "Черная обезьяна" - шаг вперед по сравнению с ранними книгами, но это точно развитие мастерства автора - у Прилепина получилось написать более "литературную" вещь, сохранив при этом фирменный почти публицистический реализм.

Мало того, что Захар Прилепин известен и популярен как мастер современного худлита. В этой книге он явственно и мастерски прорисовался как замечательный художник (что вовсе не означает, что он умеет рисовать карандашами или писать картины красками). Просто при чтении именно этой его книги явственно возникло ощущение, что набросанные и небрежно нашвырянные крупными мазками лохматые куски текста, сливаясь в единое целое создают некое единое цельное полотно — так же, как крупные и мелкие мазки красками на холсте при рассматривании их с определённого расстояния вдруг перестают хаотично жить отдельно друг от друга и внезапно прорастают в стройное сюжетное, портретное или жанровое полотно.

Что же нарисовано на этой своеобразной картине "художника" Прилепина? А всё очень просто — внимательный взгляд легко различит здесь черты и приметы современности, реальности, жизненности и неретушированной очевидности. И в этом-то и фишка, что вот казалось бы все мы живём в одном и том же мире, видим одни и те же картины и пейзажи, слышим те же речи и обывательский трёп, слушаем примерно одну и ту же музыку... но только художник сумеет всё это передать на художественном полотне (неважно, красками на холсте, звуками музыки или цифро-буквенными символами на мониторе ПК), а простой очевидец порой настолько "слеп", что совершенно не отражает объективную реальность в своих ощущениях...

Захар Прилепин вот уже в четвёртый раз становится вот таким личным художником и одновременно собеседником для меня — читателя... И для меня — думателя...