Отзывы на книги автора «Юлия Яковлева»

Прочитав описание, подумала, что это будет тяжелая книга про отношения в военное и послевоенное время. Ан нет.
Два героя Шурка и Таня в параллельных мирах ищут друг друга. И затянуто как-то и сухо и конец скомканный и непонятный. Ну понятно одно, что они друг друга конечно же не нашли, что логично и понятно сразу с самого начала. Опять почитав отзывы людей, многим нравится, но это как про фильм Матрица, скажите мне ЧТО вам нравится там? Никто не может адекватно объяснить и рассказать. Тут также. Что тут понравилось? Читаю отзывы и не понимаю. Ну да, слог легкий, ну и?? а смысл книги то в чем? Вобщем, не оценила, не зацепила.

Открывала эту книгу с приятным трепетом предвкушения, читала с раздражением, закрыла уже почти в бешенстве. 

Во-первых, тон авторки. Едкий, ядовитый, вот про каждого найдётся гадкое и фамильярное словечко, читать это очень мерзко.

Во-вторых, сложилось впечатление, что единственная цель написания этой «книги» - полить грязью абсолютно все, что связано с советской эпохой. Желчь льется бурным потоком, что как она сама в нем не захлебнулась. Доказывает свою правоту с пеной у рта, как будто есть невидимый оппонент, который ей отвечает, а я из зрительного зала наблюдаю, да только часть постановки. 

В-третьих, повествование такое сумбурное, мысли скачут, никакой структуры совершенно. При этом авторка постоянно повторяется, что для опуса, не дотягивающего и до 200 страниц, совсем уж позорище. Кажется, кроме как кружить вокруг мысли, что в советское время загубили балет, сказать-то ей больше и нечего. А, ну еще кто с кем спал ее тоже сильно интересует, даже, видимо, сильнее, чем балет, потому что в сухом остатке про балет тут почти ничего.

Давно меня так не разочаровывала книга, ни интеллектуального удовольствия, ни эстетического. 

Восемьсот двенадцатый год —
Даст ненастья иль крах династий?
Будет петь и рыдать народ
И еще, и еще двенадцать!
Вознесенский "Юнона" и "Авось"

На самом деле, действие "Таинственной невесты" происходит уже не в знаковом для России 1812, а в рядовом 1813. Да и есть ли они в действительности, эти особо значимые годы? Барышней, очарованная Вознесенским, я и впрямь верила в особую магию для России числа "12", ну, типа: 1917 Революция, 1929 (что было? ну что-то же было), 1941 - Великая Отечественная, 1953 - смерть тирана, 1965 (а что тогда?), 1977 (?), 1989 (Перестройка. но вообще-то она раньше), 2001, 2013 - ничего. ничего. И что-то значимое происходит постоянно.

В жизни гусарского ротмистра Матвея Мурина, которого распутывание интриг и разгадывание загадок привлекают больше бряцания оружием на поле боя, хотя по части "он в сражениях империю прославил" у героя тоже все в порядке - воевал, кровь проливал, долг патриота и гражданина выполнял. Так вот, для Мурина начало весны 1813 ознаменовано ссылкой. Никакой официальной опалы, даже и напротив, августейшие особы передали через брата Ипполита, что весьма довольны тем, как он не позволил посрамить честь русского офицерства в расследовании дела "Бретера". Но тот же осторожный и прозорливый царедворец брат знает, как близок царский гнев бывает к царской любви, и советует Матвею на время удалиться в родовое имение.

Тем более, что и повод имеется, провести ревизию ущерба, нанесенного войной. В кулуарах вовсю обсуждают, что государь компенсирует из казны дворянам, утратившим в результате нашествия собственность. В общем - поезжай, Матвей, от греха и для пользы семейному состоянию. И вот он едет, чтобы найти в фамильном Мурино мерзость запустения, родные пенаты спаленными, и по поводу виновности в том солдат подлого Буонапарте сомнения столь велики, что лучше бы не думать на эту тему вовсе, а обратить взоры на менее чреватую неприятными открытиями жизнь губернского города.

По контрасту с блистательным Петербургом нравы здесь проще, люди кажутся куда более душевными, а от столичной приверженности светским условностям общество и вовсе кажется свободным. Такое, немного ощущение Онегина, скучавшего в дядиной деревне, дивясь на простоту нравов. Однако идилличность этого патриархального рая обманчива, так главный предмет обсуждения в гостиных - смерть помещицы Юхновой. Оборотистая и прозорливая барыня, в отличии от большинства соседей, сумела не потерять, а приумножить состояние и вот поди ж ты - скончалась прямо на глазах всего уездного дворянства, на светском приеме.

Судачат о ее смерти много, верит, что произошла она от естественных причин мало кто, и по-хорошему Матвею не думать бы о том, что его не касается. Но кто и когда слушает этого "по-хорошему", когда в крови бродит страсть к скандалам-интригам-расследованиям? А наш герой таков, и история изрядной самодурки, лишившей наследства двух старших беспутных детей, что живут при ней, в пользу младшего (не менее беспутного, но который теперь воюет), да к тому же приблизившей к себе чужачку - ни разу прежде не виданную Таинственную невесту этого младшего - эта история не дает Мурину покоя.

И, будьте уверены, он справится с расследованием. Блестяще подтвердив, что интересоваться криминалом в нашем отечестве безопаснее, чем политикой. А очередной ретродетектив Юлии Яковлевой еще и подарит в процессе немало удовольствия.

Что же это, что же это, что ж это за песнь?
Голову на руки белые свесь.
Тихие гитары, стыньте, дрожа.
Синие гусары под снегом лежат.

1812, молодой офицер Матвей Мурин восстанавливается после ранения в Петербурге. Ему не очень рады в светских гостиных, кому интересны эти огрубевшие в окопах, выпавшие из жизни, неспособные поддержать изящную беседу гвардейцы? К тому же, танцор их него никакой, раненная нога ходить позволяет с трудом, какие уж там танцы. Однако его брат Ипполит сделал хорошую чиновничью карьеру, приближен к императору, чтобы потрафить высокому человеку, героя приглашают на бал, где он знакомится с молодым военным, тоже комиссованным по ранению.

Общий опыт и ощущение себя чужими на этом празднике жизни сближают их. Прошин рассказывает, что намерен начать новую жизнь, он беден, хотя и родовит, но вчерашний солидный выигрыш откроет иные горизонты и позволить спасти нежно любимую сестру от ведьмы бабки, от которой оба зависят.

Прошин, после скучной официальной части вечера, намерен развлечься более энергично, зовёт с собой и Матвея, но тот болезненно переживает встречу с былой возлюбленной, которая вышла замуж за знатного царедворца, и кажется теперь еще более прекрасной, чем герой её запомнил. Пребывая в элегическом настроении, он едет домой предаваться грусти.

Чтобы поутру быть разбуженным визитом дамы, хотя и совсем не той о какой мечтал бы. К нему обращается сестра Прошина, моля спасти брата, обвиняемого в том, что нынче ночью в игорном доме он убил женщину. Тот был мертвецки пьян и мало что помнит их этого вечера, кроме того, что девицы по прозвищу Колобок не убивал. Перед Мурин встаёт задача продиктованная армейским братством - доказать невиновность Прошина, отыскав настоящего убийцу.

Ретродетективы успели стать серьёзной составляющей нашего литературного пространства, а Юлия Яковлева хороша с ними необычайно, её следователь Зайцев моя, и уверена, не только моя громадная любовь. Не менее прекрасна писательница с бытописательством девятнадцатого века, "Даль" и "Нашествие", второе собственно о войне 1812 хотя захватывает лишь самое её начало, чудо как хороши.

В определенном смысле "Бретера" можно рассматривать продолжением "Нашествия" хотя там был мистический триллер с оборотнями, за что некоторые читатели упрекали Юлию, по-моему совершенно беспочвенно, творец имеет право самовыражаться любым способом, который органичен для него/неё и позволяет создать интересную историю. Как бы там ни было, а в "Бретере" мистики ни грана, это чистой воды детектив, чего для Яковлевой, которая умеет филигранно выплести сюжет, задействовав многие жанровые ходы, маловато. Но это только моё мнение, поборники жанровой чистоты будут удовлетворены.

Интересно, захватывающее, наполнено многими смыслами, помимо очевидного.

Петербург, 1812 год. Война с Наполеоном в самом разгаре. После боевого ранения в столицу возвращается ротмистр Матвей Мурин. Узнав об аресте своего полкового товарища Прошина, он вынужден стать сыщиком поневоле: возможно, Прошин убил женщину в игорном доме, но его сестра в это не верит и умоляет Мурина узнать, что же произошло на самом деле.

Перед нами классический пример остросюжетного детектива, который вовсе не стесняется своей жанровой природы. Наблюдать за расследованием не менее интересно, чем погружаться в мастерски воссозданные детали эпохи, впрочем, угадать преступника диванным сыщикам, то есть искушенным читателям детективных романов, не составит никакого труда. Но у «Бретёра» есть задачка поважнее: представить читателю ротмистра Мурина, с которым мы в этом обозе надолго.

В Мурине узнаются черты многих знаменитых литературных сыщиков. Подобно детективу с Бейкер-стрит, у Матвея есть старший брат, который занимает высокую государственную должность и превосходит своего сиблинга почти во всем. Как и бельгиец с роскошными усами, Мурин обожает сладкое. А с Кормораном Страйком его роднят травмы, полученные как на войне, так и в любви. Есть нечто общее у Матвея и с его ближайшим литературным братом – Эрастом Фандориным, особенно времен «Азазели», но что именно остается загадкой для читателя вплоть до последних строк. От финального диалога у меня перехватило дыхание даже сильнее, чем от развязки основной интриги.

Как и предыдущую книгу Яковлевой «Нашествие», «Бретёра» нельзя назвать историческим романом в полной мере. Это современная история, разыгранная в декорациях начала XIX века. Судите сами: на светских вечерах обсуждают, этично ли танцевать кадриль во время войны, а сыщики осознают, что личность и судьба жертвы важнее смакования деталей преступления.

Так, Юлия Яковлева снова написала актуальный роман, в котором нет ни слова о сегодняшнем дне.