Отзывы на книги автора «Юлия Яковлева»

В этой книге меня привлекли две вещи: название, указывающее явно на что-то кровожадное, и сеттинг – Главный московский театр. То есть я, конечно понимала, что вряд ли меня ждут сцены, где балерин варят живьём в большом котле с морковкой и с луком, но заинтересовать в метафорическом смысле автор сумела. Ради денег, славы и зависти люди готовы пойти на любые сделки с совестью.

Каннибалов в этой книге оказалось много. Это и могущественные бизнесмены, незаконно промышляющие алмазами и торгующие из-под полы редким антиквариатом, ввозимым в страну в качестве балетного реквизита; и крупные политики, распределяющие своё влияние между Москвой и Санкт-Петербургом; и деятели искусства, прорабатывающие замысловатые интриги, и конечно же балерины, ради первых ролей готовые растерзать коллег по цеху, не гнушаясь самыми изощрёнными идеями, рождёнными в их голодном воображении.

Даша Белова, питерская балерина, приглашеная в Москву по личной просьбе президента, иллюзий по поводу коллег по цеху не испытывала. Однако даже для прима-балерины, повидавшей много несправедливости в балетном закулисье, коллективное отторжение оказалось тяжким испытанием. Но уже почти уверенная в собственных психологических отклонениях, Даша вдруг обнаруживает себя втянутой в какую-то хитрую игру, которая к балету имеет лишь косвенное отношение.

В этом романе все сюжетные переплетения делают пируэты вокруг балета в целом и театра в частности, а некоторые эпизоды ненавязчиво переадресовывают к достаточно нашумевшим политическим скандалам последних лет. Юлия Яковлева, успешный балетный обозреватель, прекрасно оформила свой остросюжетный детектив яркими деталями из жизни современного балета и дополнила интересными сведениями о сложной работе на всех уровнях, связанной с созданием великого искусства.

Правильный тег к этой книге стоит "Сказки". Сказочная повесть для детей (и взрослых) на совсем не детскую тему...

1937 год, репрессии, детдом, враги народа...Тяжелая тема, но автору удалось передать (со всей деликатностью для юных читателей) те страшные времена, показав страхи и переживания тех, кто уже "попал в лапы Ворона" (повесть очень метафористична, интересно здесь обыгрываются "воронки", забирающие людей посреди ночи и черные грозные птицы; а дети научатся разговаривать с этими птицами) и тех, кто пока еще нет.

Показаны в книге и люди, равнодушные к чужой беде (вот к этим детям, главным героям книжки, Шурке и Тане, оставшихся в одночасье без попечения родителей), люди, стремящиеся лишь поскорее захапать чужое жилье и имущество, и люди милосердные (соседка, которая выполняет поручение их мамы, и Елена, которая помогает совсем незнакомым ребятишкам, встреченным ею на улице), добрые, обычно это те, кто уже пережил нечто подобное. поэтому терять им нечего...

Так уж получилось, что вторую часть из этой серии книг Юлии Яковлевой я прочитала раньше (еще в 2018 году) и поэтому прекрасно помню, что дальше будет еще страшнее: война, блокада (действие происходит в Ленинграде), голод...

Жуткая сказка о страшном времени, вот только из сказочности в ней только говорящие птицы...

Ну, вообще, мне понравилось как раз сочетание, на первый взгляд, не сочетаемого. Потому что по-чесноку все эти оперы-балеты еще как завязаны и с капиталом, и с темными делишками, и с отмыванием финансов, и спонсоры вовсе не с луны сваливаются.
Вон в старые времена девица (а местами и вьюнош) вряд ли могла сделать карьеру в театре, пока не выберет себе богатого и влиятельного покровителя. Так это тогда называлось. Сама аня павлова по выпуску из училища выбирала из кандидатов любовника, который поддержит ее и продвинет карьеру. Суровая такая действительность на фоне изящных поз терпсихоры. Причем, оно считалось нормой в среде любителей искусств с набитыми кошельками, а чувства и желания артистов никого особо не волновали.
Поэтому, казалось бы, несочетаемое в этом детективе вполне к месту. Оно как раз более, чем жизненно.

Конечно. Конечно, ежели какой-нибудь там любитель высоких сфер хочет видеть только вечное, чистое и отмытое, то кто бы возражал. Я так точно не стану. Но сама люблю реализм, которого хватает даже в красивых сказках. И не шокируюсь до рубцов на сердечной мышце, ежели узнаю, что этот или вон тот поэт, писатель, композитор, артист на деле был или есть законченный мерзавец и с неистовым и низменным сладострастием пинал(ет) котят в подворотнях. Люди искусства подвержены всем человеческим недостаткам, порокам, грехам, и не стоит обожествлять их. Обожествлять надо творение, коли оно стоит того, а не творца.

Вот и здесь смешались в кучу кони на крыше театра, люди, африканские алмазы... А именно: олигархи, их жены, дети, любовницы, телохранители, чиновники, их жены, дети, любовницы, телохранители и просто мимопроходящие. У телохранителей тоже все сложно в личной жизни.
У балетунов еще сложней. У них есть театр, балет, интриги за роли и вообще, ненависть, любовь, предательство, дети, воровство по мелочи и по крупному, также случаются и трупы в немалом количестве прямо за кулисами, прямо во время спектаклей. И все это под музыку чайковского с танцем маленьких лебедей и так далее. То есть они очень даже земные люди со всеми страстями и прочими финтифлюшками, а не воздушные сильфиды из мечты балетомана.

Еще они там все простенько так, по-житейски страдают. Даже те, у которых, казалось бы, имеется все для счастья или хотя бы отсутствия несчастья. Но не все так просто. Вынужденность носить маски и соответствовать какому-то образу или ожиданиям всегда приводит к нешуточным трагедиям. Кто-то теряет деньги, власть или даже жизнь. Кто-то теряет жену, но находит человека по себе, ту, с которой не надо притворяться идеальным. А кто-то теряет жену и капец, теперь даже не до любовниц. В общем, за все приходится платить, зачастую, по высшей мерке.

Но больше всего, конечно, мне понравилась приглашенная прима из питера. Вся такая страшненькая, серенькая, не от мира всего гениальность на пуантах. И, кажется, что ее можно просто походя раздавить как мокрицу, дурищу недоделанную, недалекую. И очень многие товарищи, балетные и не только, совершенно ошибочно так и посчитали.
И ух, как она дала прикурить всяким прохиндеям, когда ее нагло потревожили, когда навредили, вытащили из зоны комфорта, посмели влезть в ее роман с искусством. Вот тогда и родился великий монстр, которым и является каждая великая танцовщица. Ромашечек-василечков в театрах не бывает. Там произрастают цветочки с острыми, окровавленным клыками. Нда.

В общем, это чудесное каннибальское месиво вполне можно читать и без тега детектив, честно говоря.

«Краденый город» - продолжение "Детей ворона" , вторая книга из пенталогии «Ленинградские сказки». «Дети ворона» - главное событие 2016 в подростковой литературе, книга вошла в шорт-лист литературной премии «Ясная Поляна» и попала в международный список «Белые вороны» - среди лучших 200 книг из 60 стран.
Рецензию на «Дети ворона» вы можете прочитать тут.
Мое интервью с писательницей Юлией Яковлевой вы можете прочитать тут.
Если в прошлой книге мы с вами были в 1938 году, то в этой мы видим блокадный Ленинград.
Таня, Шурка и Бобка живут у тёти Веры, и кажется, что жизнь хоть чуть-чуть, но наладилась…Шурка и Бобка проходя мимо ДЛТ заглядываются на витрину с игрушками, на трамвае катаются на задней сцепке, так называемой «колбасе», в общем-то обычные дети…Таня ходит в гости, а там танцы, музыка, разговоры про «буржуев», в общем-то обстановка спокойная…
Хотя подождите-подождите, что это за странный человек, которого встречает Таня?

«Только прохожий. С ним что-то было не так. Он был не похож на обычных ночных прохожих. У тех походка была особой – расслабленной, мечтательной, не дневной. А этот был явно занят делом. Быстро переходил от дома к дому. Останавливался. Таня успевала уловить только жест поднимающийся руки – а он уже шел дальше»

- чувствуете, как постепенно в вас нарастает тревога, вы напрягаетесь, начинаете строить догадки, вы чувствуете, что здесь явно что-то не то… Но что «не то»? За это я и люблю Юлию Яковлеву, она мастерски создает тревожное ожидание…Как писательница описывает этого человека – великолепно, сиюминутно же возникает образ, и ты уже вместе с Танькой пытаешься выяснить, что это за человек? Это один из моих любимых моментов, так что уж простите за обилие цитат: «В этом взгляде не было ни злобы, ни опасности. Но было что-то такое, отчего Таня почувствовала холодную черную ночь внутри.
Незнакомец отвернулся. Протянул руку к дому, небрежно начертил на стене крестик – и пошел дальше». Таня видит множество крестиков и словно отходит от сна (Юлия Яковлева мастерски манипулирует читателем, погружая своих герой на границу бытия и не бытия), благодаря газетчику мы узнаем, что на дворе 22 июня 1941 года…

«…А незнакомец в обвисшей серой шляпе все шел и шел. От дома к дому. Поднимал руку и делал два коротких движения крест – накрест.»

Вот уже помечены качели в саду, школа, магазин, больница, трамвай, множество домов, дач, заводов, теплиц…

«Не пропустил ни одного дома. Где-то отмечал лишь несколько квартир, а где-то сразу весь подъезд».

Кто этот человек и что он делает? Вор? Случайный сумасшедший? Смерть?

«Брест, Житомир, Киев, Севастополь, Каунас он прошел давным-давно, самыми первыми. И еще много других городов. Но работы у него было все еще невпроворот.
Телега его скрипела, не отставала. И все так же была невидима. …
Страна была большая. В то утро – двадцать второго июня – у него было очень много работы.»

Читая книгу в первый раз, я после этих строк была парализована. Для меня эта завязка – то, что я готова перечитать не раз. Постепенно провести читателя от спокойной жизни героев до ледяного ужаса, до осознания того, что только что увидела героиня… Писательница не пугает своего читателя, нет, она рассказывает о будничности, о чем-то обычном, о простом прохожем… И у тебя захватывает дыхание.
Дорогой мой читатель, вы даже и не предполагаете, что вас ждет дальше. Дом Тани, Шурки и Бобки разбомбили…

«Это похоже на картину в Русском музее, подумала Таня. Далеко-далеко на полнеба растирался черный, необычайно плотный жирный дым. Внизу он был подбит багрово-красным.
Картина в Русском музее называлась «Последний день Помпеи». Только под багровыми клубами была сейчас не Помпея, а красные и зеленые ленинградские крыши, от которых то тут, то там тянулись черные дымовые трубы».

Вот только у их тети Веры есть ключи от еще одной квартиры…А у Шурки есть новый медведь, подарок для Бобки… А дядя Яша подарит нашим героям собаку - Бублика, любимца всей семьи (если у вас сейчас подозрительно поднялась бровь и похолодело внутри, то у вас хорошая интуиция)!
Писательница не даст вам расслабиться ни на минуту, у вас также будут отчего-то болеть животы… В ту осень уже 16 октября сыпал снег, а значит был не только голод (норма хлеба все уменьшалась и уменьшалась), но и холод, даже до прихода зимы. И вы будете переживать, куда же подевались все соседи? Почему это вдруг тетя Вера не возвращается с работы..? И что происходит с людьми на улицах? Почему все такие нервные и грубые, пока стоишь в очереди, а еще какой-то странный дядька умолял продать песика, да и оставшиеся жильцы в доме почему-то очень пугающие…

«- Я ей сказала, что когда людям хорошо – они хорошие. Когда им плохо – они плохие. А когда им ужасно – они ужасные. А хороших или плохих людей или, там, добрых и злых – нет. И сейчас людям очень плохо. Вот и все».

Как и в прошлой книге, предметы оживают очень неожиданно. Хочешь стулом растопить печку? Ох, боюсь не получиться, он еще тот драчун… Пытаясь спасти от всех напастей дети попадают в совсем иной мир… В Туонелу, в мир, где действуют совсем другие правила, а время остановилось. Страшно? Еще бы. Но тут уж не понятно, какой из миров предпочел бы каждый из нас. Вот только все-равно хочется домой, но вернуться будет не так легко, как попасть. Таньке, Шурке, и даже маленькому Бобке предстоит сложный выбор, а еще нас ждет встреча с серым человеком на скрипучей телеге. Да, мир жесток.

« - Хочу знать, - выдавила Таня. – Должна. – Сглотнула. – Вы смерть? – спросила она.
Лицо незнакомца окрасилось удивлением. Он вытаращился на Таню. Кажется, даже слегка обиделся.
- Смерть? Ну нет. Вовсе нет. Смерть… Выдумают же!..
- Тогда за что нам все это? – крикнула на него Таня. – Мы ни в чем не виноваты! Слышите? Мы ничего плохого не сделали!
- Вы? – опять удивился незнакомец. На этот раз напоказ. Помолчал. – Ну полезай, - неожиданно согласился он. – Коли должна знать».

Сделают ли дети правильный выбор (Да, и есть ли он, правильный)? Смогут ли выбраться из Туонелы и в какой попадут мир? Об этом, конечно, вы узнаете из книги.
А я в свою очередь уже перечитала книгу по второму кругу и с нетерпением жду третье части – «Жуки не плачут», где мы отправимся в 1946 год.
Книга обязательна для домашней библиотеки.
Для среднего и старшего школьного возраста. 12+

Я никогда не любила историю в школе. Знаете, почему? Преподаватель заставляла нас учить даты, а затем перед началом каждого урока вызывала кого-нибудь к доске, и ученик должен был громко и четко дать вызубренный ответ на предложенные ему непонятные цифры. Для меня стояние перед всем классом было сродни казни: все на тебя смотрят, а ты молчишь. В моей голове никак не укладывались цифры в людей, которые когда-то жили и делали какие-то страшные вещи: начинали войну, убивали людей, совершали перевороты... То ли дело декабристы — про них я знала всё от и до, ведь литературу любила, а Пушкин был тесно связан с этим восстанием.

Вот в чем загвоздка истории как предмета для детей — ребёнку сложно связать даты с теми людьми, которые когда-то жили, но уже умерли, а еще вообразить то, что было (а история, сами знаете, полна ужасов). Как же рассказать семи- или десятилетнему малышу о войне, о страшных кровопролитных боях... Ну ладно бои, в свое сознание ребенок может вложить понятия «свои» и «враги», но когда твоя родная страна становится вот этим словом «враг», как рассказать об этом?

Книга Юлии Яковлевой «Дети ворона», которая вот-вот поступит на рынок продаж, должна справиться с этими неразрешимыми вопросами. Роман-сказка повествует о страшном сталинском терроре в Ленинграде в 1938 году. Брат и сестра, Шурка и Таня, попадают в совершенно сказочную ситуацию: сначала исчезает папа, затем мама и брат, их комнату в коммуналке занимает злая соседка, семейной фамилии у входной двери рядом со звонком больше не существует, а люди с ними больше не разговаривают, словно не замечают. Как это? Они в другую реальность попали? В не-Ленинград? Куда деваться двум маленьким детям 7-ми и 9-ти лет в большом городе, который теперь так сер и неприятен?

Вот тут и начинается сказка. В поисках родителей они узнают, что какой-то Ворон по ночам забирает людей. Как же его найти и родителей спасти? От безысходности они решают спросить двух прогуливающихся по тротуару ворон, - и вот чудеса! - вороны им отвечают. Затем будут воробьи, голуби, сорока, лебедь, чайки, но никто из них не поможет. И тогда Шурка решится на отчаянный поступок: он отправится в логово самого Ворона, точнее — его заберут.

Элементы сказки пронизывают текст и делают его сюрреалистическим: говорящие птицы; у стен вырастают глаза и уши; Шурка, ставший бездомным, становится невидимкой, через него проходят люди, он не может с ними не поговорить, не прикоснуться, они просто не видят его, не обращают внимания. С помощью этих образов Юлия Яковлева достаточно легко и просто объясняет детям ситуацию, сложившуюся в нашей стране в 1938-м году. Конечно, эту книгу с ребенком нужно читать родителям или учителям, чтобы после прочтения «Ленинградской сказки» объяснить, что такое и вправду было и раскрыть в общении непонятные моменты, задав несколько вопросов, например: Почему Шурка стал невидимым? Как ты понимаешь выражение «и у стен есть уши»?

Для взрослых книга притягательна в первую очередь тем, что автор сравнивает происходившее в годы репрессий со всем нам понятной детской игрой, и как страшно это не звучит, сравнение просто идеально подходит для подобных событий. Есть в романе такая ситуация. Шурка стоит в длинной очереди людей, которые ждут свидания с родственниками в тюрьме. Мимо проходит девочка с мамой. Девочка Шурку заинтересовала, и он хочет с ней поиграть, но мама кричит на нее: «Отойди! Не заговаривай с ними! Здесь только шпионы!». На что Шурка ей дерзко отвечает: «Сама такая!». И это детское присущее всем выражение защиты от ругательства «сам/сама такая» приводит женщину в ужас! Представляете? Обычно детское выражение может стать оружием террора. И ведь становится! Это и вправду было: можно было показать пальцем на «неудобных» соседей по коммуналке или шепотом в нужное ухо сместить с должности мешающего твоему карьерному росту сослуживца — и оп! - как по мановению волшебной палочки, соседи исчезали, сослуживец не приходил на работу, а тебя ждала новая комната или должность. Только ужас в том, что «волшебство» работало в обе стороны, волшебная палочка в любой момент могла стереть из общества и самого тебя.

Конечно, «Дети ворона» - книга сказочная, но автор не вводит своих маленьких читателей в заблуждение о том, что это не быль, а сказка, посвящая эту книгу своему дедушке и вводя в повествование слова сестры Шурика, Тани: «Иногда лучше немного придумать и поиграть, чтобы спрятаться от того, что было по правде».

Спасибо Юлии Яковлевой и издательству «Самокат» за то, что появилась эта детская книга с важным историческим содержанием. Я с нетерпением буду ждать продолжения этой истории. Уже в следующем году планируется к выходу вторая из пяти частей «Ленинградских сказок», в которой Шурик и Таня будут пытаться вырваться из блокадного Ленинграда в финский иной мир — сказочную Туонеллу.

Оборотни, шумные балы, крестьянский вопрос и французские диверсанты, — звучит почти как очередной фарс отечественного кинематографа в духе «Самого лучшего фильма 2». Ан нет. Перед нами не жалкий продукт творческого недержания, а новый роман российской писательницы Юлии Яковлевой — историка балета, театрального критика и автор цикла «Ленинградские сказки». На этот раз Яковлева переносит своего читателя не в Советский Союз 30-х годов, подробно описанный ей в вышеупомянутых «Сказках», а в хорошо знакомый писательнице мир полонезов и мазурок, книксенов и благородных дуэлей, эпоху глобальных потрясений и громких побед, — в Россию 1812 года, когда страна ожидала нападения войск Наполеона, а некоторые дворяне все еще оправлялись от ран, полученных под небесным сводом Аустерлица.

Главный герой «Нашествия» — нелюдимый дворянин и ветеран «битвы трех императоров» Бурмин, проживающий где-то в смоленской губернии. В 1805 году он получил серьезное ранение в битве с французами и вернулся на родину с явными признаками посттравматического стрессового расстройства. Некогда успешный и процветающий молодой помещик распустил крепостных, перестал появляться на людях, затворил окна ставнями и разорвал помолвку с возлюбленной. Смоленский бомонд злословил, терялся в догадках о подлинных причинах столь резких перемен в поведении молодого помещика, а вскоре позабыл о нем, как о реальном человеке и стал воспринимать как местную легенду. И лишь немногие знали или по крайней мере догадывались, что за отстраненным поведением помещика кроется не прихоть или каприз, а сумасшествие.

Еще по пути в Россию с Бурминым произошел первый приступ болезни: совершенно внезапно он напал на своего друга и боевого товарища Облакова, возвращавшегося вместе с ним в Смоленск. Нападение не понесло за собой никаких физических или юридических последствий, зато теперь оба знали: с Бурминым что-то не так. Прийдя в сознание после помешательства, молодой помещик не мог вспомнить произошедшего по его инициативе инцидента. В какой-то момент все органы восприятия обострились, сделались по-животному чуткими, а после — пелена беспамятства. В страхе нанести кому-то серьезный урон Бурмин огородил общество от себя и затаился в своем поместье наедине с навязчивой мыслью: он — оборотень.

Долгие годы Бурмин жил в одиночестве и пытался раскрыть секрет своего недуга: изучал литературу, медицинские архивы, оккультные трактаты и даже проходил обследование у частных врачей. Ответов не было. Такую размеренную и покрытую сумраком жизнь помещик вел вплоть до жуткой бойни, произошедшей на территории Борщевского леса — недвижимости Бурмина. В лесу были найдены жестко изувеченные трупы новоиспеченных рекрутов российской армии. Свидетелей у преступления не было, а те, кто имели несчастье лицезреть тела усопших, как один говорили: за убийствами стоит страшный зверь.

Новость о резне стремительно облетела смоленскую губернию, а расследовать обстоятельства дела отправили тайного советника Святейшего синода, получившего все необходимые полномочия. Расследование убийства, которому отведено не так уж и много внимания, Яковлева совмещает со светскими посиделками, балами, множественными адюльтерами и другими дворянскими забавами девятнадцатого столетия. Бурмин вновь окунается в высший свет, сталкивается с бывшей возлюбленной, участвует в дуэли и ведет разговоры об экономической теории Адама Смита с циничным и деспотичным помещиком-дельцом нового образца. «Нашествие», казавшееся на первый взгляд детективом, оказывается приключенческой историей о жизни региональных помещиков начала девятнадцатого столетия, написанной в едва ощутимой готической манере писателей той же эпохи. Как и в романах не раз упомянутой Яковлевой Анны Радклиф, мистическая канва служит для нарратива фоном, а не лейтмотивом — своего рода дымкой, туманом, окутывающим романтизированное повествование. А в те немногочисленные эпизоды, когда писательница перегибает с потусторонним, делает историю уж слишком невообразимой, произведение откровенно теряет свое очарование и начинает напоминать фарсовый фильм ужасов с избитыми и нелепыми клише, отдающими вторичностью.

«Нашествие» открывает читателю возможность вновь погрузиться в хорошо знакомый по романам отечественных классиков мир времен Наполеоновских войн. События книги Яковлевой происходят не в настоящей России и даже не в альтернативной ее версии, придуманной писательницей, а в смежном пространстве Смоленска Бурмина и «Войны и мира» Толстого. На страницах книги читатель не раз встретит знакомые фамилии: Болконский, Ростова, Безухов, Курагина, — герои великой эпопеи хоть и не лично, но присутствуют в романе Яковлевой, чем несказанно радуют и вызывают столь приятное чувство «узнавания».

Яковлева наделяет персонажей своей истории определенным, хорошо знакомым каждому российскому читателю амплуа: то мы встречаем озорного и безрассудного дворянина, играющего чувствами женщин во славу Бахуса, то прогрессивного и дальновидного помещика, охваченного новейшими экономическими и морально-этическими теориями. Все герои романа Яковлевой находятся на своих местах, как мишени в тире. Опытный читатель без особых усилий распознает все типажи современной пьесы в старых декорациях: помещик-раздолбай, кутежник, нигилист, роковая женщина, бесприданница, клуша и т.д. и т.п. Беда романа заключается в том, что за всеми этими образами ничего ровным счетом не стоит. Они пустые. Видимо, писательница решила, что раз характеры штампованных героев нам и так известны, их можно и дальше не развивать, отпустить в открытые воды — пусть передвигаются себе по сцене и не отсвечивают. Но так литература не работает. Лирического героя следует, словно матрешку, наполнять, раскрывать с разных, неожиданных сторон, помещать в ситуации с трудным выбором, непреодолимой преградой, — делать хоть что-нибудь, чтобы читатель к персонажу проникся, поверил в него и с интересом следил за его приключениями. Яковлева же помещает на подмостки трафаретные декорации и предлагает читателю принять их такими, какие они есть: без объема и какой-либо исключительности. Из-за этого «Нашествие» теряет огромную часть своего потенциала и превращается в довольно заурядную, декорированную под девятнадцатое столетие, историю с остросюжетной оберткой и пресной сердцевиной.

Похвалить сюжет у меня, к сожалению, тоже не получится. Повествование у Яковлевой вышло довольно сумбурным, слабоструктурированным. Ритм сбивчивый, напряжение в процессе чтения возникает, но захватывающей историю не назовешь, а побороть предсказуемость финала писательница решила дерзко и резко — придумав полнейшую ересь. И вроде даже смысл какой-то в этом всем проглядывается — не зря же писательница крепостной вопрос поднимает и коллизию «народ-государь» развивает. Однако выглядят события романа настолько смешно и несуразно, что остросюжетный триллер оборачивается хоррор-комедией навроде «Убойных каникул» с Аланом Тьюдиком, но уже без юмора.

Если судить по количеству незавершенных сюжетных линий романа, беллетристка вознамерилась продолжить историю Бурмина и написать еще одну книгу о смоленском «оборотне», но нуждается ли «Нашествие» во второй части или даже целом цикле произведений — вопрос. Людей, которым история понравится, будет достаточно — осовремененная атмосфера девятнадцатого столетия очень к себе располагает, а обилие «любовных» линий, несомненно, вызовет пылкий интерес у определенной категории читателей. И все же художественная ценность романа вызывает вопросы, поэтому книгу я бы благополучно отнес к жанру подростковой литературы и рекомендовал лишь тем, кто таковую любит; всем же остальным советую пройти мимо.

Как хорошо быть ребенком, живешь себе с родителями, со старшей сестрой и младшим братиком в коммунальной квартире. Шкодничаешь, как и положено мальчишке, например, с другом на железнодорожные пути кладешь всякие гаечки, болтики, пульки, гвоздики, а потом ждешь, когда поезд проедет…Или драку с кем-то затеешь! Или бежишь на парад смотреть, хотя ты наказан! Именно такой и была жизнь у нашего Шурки. Шурка мальчик хороший, родителей любит, сестре помогает. Таня (сестра) тоже девочка прилежная, всего на несколько лет старше, но считает себя гораздо старше Шурки. Счастливая советская семья.
Вот только что-то идет не так. Как-то дети просыпаются, а папы нет, да и мама сама не своя. Где папа? Уехал в срочную командировку, в очень и очень срочную, в очень и очень долгую. Как странно…А, еще странно, что мама рвет и жжет фотографии.
Но ничего, Шурка пошел в школу, мама ушла на работу… Хотя постойте, что это так соседи странно на Шурку смотрят? И что-то непонятное про черного ворона говорят: «Соседа ночью черный ворон увез» … Шурка с вопросами сразу к сестре, а Таня его успокоила, мол ну чего ты соседок-сплетниц слушаешь? Стоило только мальчишке успокоиться, как внезапно мама пришла с работы! В обед! И не просто пообедать, а на совсем…Мол, с работы ушла. Очень странно, и ведет себя мама не как всегда…И что Тане мама разрешила в школу не идти - странно, а вместо этого они все вместе весь день читали, потом все дружно играли…Все это очень и очень странно. Но ведь мама говорит, что все хорошо, подумаешь, решила сменить работу, а папа уехал в командировку, что в этом такого?
Ночью Шурке странный сон снился, что кто-то в их детскую дверь стучится и прислушивается. А что в нее стучать то? В их квартире не все так просто, комнат много, каждая семья занимает одну, а вот у семьи Шурки две. Но соединялись комнаты не дверью, а шкафом. На самом деле ничего особенного, это так придумал их папа, чтобы дети лишний раз не бегали через коридор, он проделал прямоугольную дыру в стене, а не найдя подходящей двери, поставил в дыру старый шкаф, и дети лазили именно через него. Но ктож это знал, кроме членов семьи? Но вернемся к Шуркиному сну, мало того, что ему снилось, что кто-то стучал и прислушивался, так еще и фигура с вороньим носом…Потом и вовсе его разбудил прямоугольник света, шум мотора, Шурка даже сестру разбудил, чтоб вместе в окно подглядеть, а там машина черная, и двое человек ведут полусогнувшегося человека. Как опять все странно, но надо спать, да маму с братиком не разбудить.
Вот только проснувшись на следующий день, дети не находят ни мамы, ни младшего братика Бобки. Соседи снова странные, детей шугают, словно они чужие какие-то.

«— Не рассказывайте. Не хочу знать... — Меньше знаешь — крепче спишь... — Я ничего не знал...
— Я ничего не слышала... Не видела... — Мое дело — сторона...
Коридор вмиг онемел и ослеп.»

Да и бабулька, которая всегда как мышка незаметная, ни с кем не общается, вдруг передает детям слова от мамы «идите к тете».
Тут Таня и Шурка окончательно в ступоре, мало того, что мама с братиком не пойми где, точнее братик то в садике, все дети в сад ходят, а мама? Неужто уже на новой работе? И что за «черный ворон», о котором все шепчутся? На его поиски и отправляются дети.
Так, со странностей, начинается удивительная история детей, которые счастливо жили в Ленинграде, а теперь с их семьей что-то случилось. Кто такой ворон, о котором шепчутся соседи? Кого и куда он унес? Где находится этот ворон?
Сказка об отце Вороне и его детях погрузит вас в совершенное смятение. *Важно отметить, что говорить я буду с позиции взрослого человека. Вы совершенно точно понимаете, что семья живет в 1938 году, в Ленинграде, где есть Петропавловская крепость, Эрмитаж, соборы, мосты, и много чего еще. Но при этом, следуя повествованию, вы погружаетесь в атмосферу магического реализма, когда птицы отвечают, стоит только вежливо у них что-то спросить. Или, когда, например, люди и машины проходят сквозь тебя. И ты гадаешь, где же он, город Ворона, где он обитает? Оказывается, все в том же Ленинграде, и пересечь эту черту очень легко. Вот только есть ли дорога обратно? Реальность, которая так прочно усваивается нами в начале книги, когда ты видишь, что это совершенно обычная советская семья, начинает искривляться, и ты уже не совсем понимаешь, как это вдруг из стены появляется ухо, которое прислушивается ко всему. Или, как, например, из стены появляются глаза, которые наблюдают за всем. Эта книга удивительным образом заставляет вас трансформироваться вместе с ней. И вы неправы, если считаете, что взрослому она будет скучна, вовсе нет. Вас ждет удивительное путешествие в Ленинград 1938 года, Ленинград, который одновременно и прекрасный, и ужасный. Где только что, вы узнавали очертания Гостиного Двора, ели эскимо, которое только начали производить, где только-что вы посетили кондитерскую «Норд», в которой продаются самые вкусные пирожные, а потом вдруг перед вами на страницах пустынные улицы, серость, одинаковость, огромная очередь в «Кресты» …

«— Ты посмотри на них, — вдруг сказал Шляпа. — Далась им эта Арктика, Северный полюс... — И продолжил неожиданно: — Ни одного румяного лица. Чем гордиться? Что построили какой-то небывалый в мире ледокол? А у самих пальто в заплатах, и из дома ушли без завтрака.»

«Подлые и жадные люди держали в повиновении трусливых. Трусливые и жадные—совершали подлые поступки. И круг замыкался. Подлость и трусость как ядовитое облако, как тусклое серое небо стояли над городом.»

Впереди детей, а точнее даже будет сказать именно Шурку, ждут непростые испытания, попытка понять окружающий мир, окружающих людей, и попытка выжить, в этом непонятном мире с «черным вороном».

«Не честные, хорошие, умные люди были нужны Ворону. А преданные ему. Забывшие свою семью. Свое прошлое. Убежденные, что Ворон—их отец. Что Ворон мудрее всех на свете. Что серое и страшное царство Ворона — лучшая страна в мире.»

Шурка – наш проводник между миром реальным и миром «черного ворона». Он тот самый герой из сказки, который должен пройти определенные испытания и потом будет вознагражден. Для начала, Шурка попадает в детский дом.

«...Как мог Шурка объяснить, что в Сером доме переламывали всех? Смелых, добрых, наглых, сильных, застенчивых, умных, бойких. Любых. Все они превращались в одинаковые серые тени. Ходили строем. Покорно работали.»

Вам, мой дорогой читатель, стало грустно? Что вы, что вы! В Советском союзе это было прекрасное место для детей шпионов, тебе есть где жить, спать, ты в тепле, тебя кормят три раза в день, и даже дают полезную профессию, как повезло Шурке, что, но попал в такое место, где врагов народа перевоспитывают! Наш Шурка ест кашу, от которой забываешь, кто ты есть, скрывается от глаз и ушей, сбегает от злой Тумбы, которая охраняет детей. А еще Шурка делает открытие, касающееся детей, со странными именами:

«Серый дом был фабрикой. Туда свозили детей. Тань, Шурок, Бобок, Зой, Кать, Коль, Наташ, Миш, Лид, Петек, Вовок. И делали из них Рэев, Маев, Сталин, Кир, Владленов. Детей Ворона! Не честные, хорошие, умные люди были нужны Ворону. А преданные ему. Забывшие свою семью. Свое прошлое. Убежденные, что Ворон — их отец. Что Ворон мудрее всех на свете. Что серое и страшное царство Ворона — лучшая страна в мире»

Юлия Яковлева не пишет что-то тяжелое, тягомотное, наоборот, страницы летят словно чайки, пикирующие ветру, все действия развиваются быстро, эпизоды сменяют друг друга, и вы не замечаете, как книга подходит к концу.
Как и положено, наш герой проходит все испытания.

«Так вот что значит — не бояться, — думал Шурка. — Это значит — очень-очень бояться, но всё равно идти вперед, только вперед».

И сам он уже совсем не такой, как в начале повествования. Его буквально выворачивает мыслями:

«Существа эти были его прежними мыслями. Серой стаей, разевая зубастые ротики, они врассыпную бросились прочь. Раскатились кто куда. Только спинки мелькнули.
Шурка был не виноват в этих мыслях. Эти мысли прокрадывались в тебя тайком. Они прикрывались красивыми словами: «родина», «мы», «герои», «патриот», «народ». И уже внутри вырастали в полный свой вид и рост. Присасывались своими ротиками к самой душе. Из- за них человек во всех вокруг подозревал врагов. Готов был считать шпионами собственных маму и папу. Был уверен: раз схватили, значит, виноваты. Думал «так им и надо» про тех, с кем случилась беда. Не сомневался. Не спорил. Не боролся. Боялся. И верил в Ворона: с восторгом или страхом.»

Знаете, детям читать эту книгу, скорее всего будет легче, как хорошо, что они не поймут всего того ужаса, который мы с вами будем читать между строк. Книга о сталинских репрессиях, о терроре, с пометкой «для детей младшего и среднего школьного возраста» это то, что безусловно, следует прочитать. Говорить о таком периоде в нашей истории, конечно, сложно, но не говорить о нем – стыдно, ведь он сыграл не менее важную роль чем Великая Отечественная война, и людей в лагерях погибло очень и очень много. Для того, чтобы с детьми говорить и пригодилась эта форма магического реализма - реальность такая жуткая, что автор решила ее облечь в сказочную форму - так не так страшно, зато атмосфера времени чувствуется до мурашек.
Безусловно, вы можете сказать, что в Советском Союзе все было не так плохо, что в книге присутствует некая «односторонность», мол все тогда было плохо, но ведь многие ностальгируют по Советскому времени, вспоминают свое детство, как дружили, влюблялись и т.д. И многим не хочется, чтоб их дети пришли к выводу, что тогда было одно зло. В одной из рецензий на книгу «Дети ворона» я прочитала следующее: «Да были репрессии, расстрелы невинных, но были и герои, великие победы, светлые надежды и добрые помыслы». Хочу отметить, что ностальгировать у нас принято по 70-80 годам, именно такой Советский союз вспоминают с ностальгией. А вот может ли кто 30-ые годы вспомнить без дрожи – неизвестно.
Эта книга вызовет разные эмоции, спорные ощущения, причем даже у детей разного возраста, возможно, будет разное прочтение книги, но, что признают все – книга уникальна. Для кого-то это будет живая история, для кого-то вымысел, в зависимости от возраста, знаний, родительских установок. Но переживания, которые испытываешь во время чтения, и спокойный выдох в конце, дадут вашему ребенку способность мыслить критически, способность отличать плохое и хорошее, способность смотреть на мир несколько глубже. И это только повод для начала разговора с детьми - если читают книгу дети, и для чтения документалистики - даже есть вас «Дети ворона» возмутят - чтобы разобраться в том, без чего историю нашей страны не понять.
«Дети ворона» - первая книга из пенталогии Ю. Яковлевой «Ленинградские сказки». История написана на основе истории семьи Юлии, и дает представление о том, сколько испытаний прошли люди того поколения. И война, и внешний враг - только часть этого ужасного времени. Скоро будет вторая книга - про жизнь этих же детей в блокадном городе.
Вскоре с Юлией Яковлевой в "Журнале читателя" выйдет интервью, спасибо большое издательству "Самокат" за помощь.

Очень интересный ретродетектив, на который уж точно стоит обратить внимание. Хотя...
Если рассматривать этот роман как чистый детектив, то не стоит. А вот если вам интересна эпоха (30-е годы XX века, советская история), то будет интересно.
С удивлением увидела, что на автора часто нападают из-за исторических неточностей, из-за некомпетентности в коневодстве.
Может быть и так, спорить не буду. Я — не эксперт, просто увлеченный читатель. В дебри лезть не буду, я читала эту книгу для удовольствия. Его и получила.
Хотя были там и тяжелые картины ушедшей эпохи. Голодающие люди — это ужас.
Герои мне понравились, хотя и не вполне открылись. Но ведь есть ещё и первая книга цикла, которую я не читала и, надеюсь, ещё будет продолжение. Заинтересовалась.

Первая часть данного цикла «Бретёр» скорее вызвала у меня ощущение уже когда-то прочитанного. Как мне показалось, чтиво было немного трафаретным, с обилием штампов. Но… Данная вторая часть с неудачным названием «Таинственная невеста» (я бы назвал «Сельский последователь Борджиа» или «Таинственная красавица») уже получилась значительно свежее, а главное, развитие серии о детективе-гусаре Матвее Мурине весьма зацепила моё внимание. Чем же?
Весьма интересный типаж ГГ. Умён, начитан, деликатен. Страдает от безответной любви. В тоже время, занимательный сплав военного опыта (ранен в ходе Отечественной войны 1812 года) и интеллектуально развитого характера. Безусловно, вызывает симпатию и желание следить за ходом его детективных экзерсисов.
Очень увлекательно, с массой неординарных подробностей описан быт и порядки уездного городка Н-ск образца 1813 года. Очаровательные обыватели, с массой запоминающихся характеров. Вообще, на мой взгляд, смелый взгляд автора на бытописание России начала XIX века – одна из самых сильных сторон этого детектива.
Очаровательно, мило и лаконично – всё это тоже об этом небольшом произведении. Масса иронических замечаний. Особенно запомнилось подзабытое лично для меня слово – «супостат», в устах почтенной матроны в адрес провинившегося мальчишки.
В общем, получил массу удовольствия за очень короткое время чтения достойного произведения.
А Матвей Мурин, судя по концовке, переходит на профессиональную стезю работника сыска. Многообещающе.

Восемьсот двенадцатый год
Даст ненастье иль крах династий?
Будет петь и рыдать народ,
И еще, и еще двенадцать.
Вознесенский "Юнона" и "Авось"

Июнь 1812, Смоленская губерния. Из Петербурга прибывает генерал Облаков, убедить помещиков в необходимости дополнительного рекрутского набора. Молод, но уже ветеран первой Наполеоновской войны. С ним жена Маша - Мари, как на французский лад все зовут ее (русские дворяне были франкофилами). Двое прелестных деток оставлены с боннами в столице Нет, жена не всюду сопровождает генерала, но здесь, под Смоленском. родовое имение ее родителей.

Надобно навестить их, и помочь уладить дело весьма деликатного свойства - брат Мари, молодой шалопай Алеша увлекся воспитанницей Оленькой - было у русских, да и не только у русских, дворян в обычае брать на воспитание бедную родственницу, с тем, чтобы стала товарищем для игр детям, ограждая от неподходящих знакомств, а после выступала компаньонкой - среднее между родней и прислугой. Только дети растут. Хорошо бы Мари увезла девушку к себе в Петербург: с глаз долой - из сердца вон. Алеше, тем временем, приищут подходящую партию с приданым. Юноша склонен жить не по средствам.

Впрочем, это относится ко всем графьям Ивиным. К чему экономить и ужиматься, когда в жизни столько радостей? А денег всегда можно добыть, продав какую-то часть земли. Или нескольких крепостных. Или заложить имение. Мари приходит в ужас, просмотрев счетные книги и убедившись, что родители почти разорены, и при этом ведут себя беззаботно как дети.. Но то внешний страх, глубокий внутренний связан для нее с возможной встречей.

Их сосед, Бурмин, прежний ее жених, шесть лет назад неожиданно и без объяснений расторг помолвку. Благо, ее не оглашали, а Облаков, выступавший парламентером, который принес ей прощальное письмо, тотчас посватался, и стала Маша столичной генеральшей. Подробностей причин разрыва у мужа не пытала, знала лишь то. что сказал, доставив письмо - тяжкое ранение при Аустерлице и развившаяся вследствие болезнь сделала невозможной для Бурмина семейную жизнь. Так он, по слухам, и живет анахоретом: крепостным вольные дал, из домашних слуг одного старого дядьку оставил, который его еще мальчиком нянчил. Как-то доведется встретиться?

Это лишь одно из семейств, одна из линий "Нашествия". здесь их несколько. Есть нувориши Шишкины: дед выкупил себя из крепостных, разбогател на торговле и теперь у них имение разорившихся дворян. Есть впавшие в нищету и согнанные из дома за долги отца сестры Вельде - буквально живут в шарабане, но мать не теряет надежды пристроить дочерей в замужество. Есть князья Несвицкие. прибывшие в смоленскую глушь пересидеть скандал, в центре которого оказалась своенравная и прекрасная княжна Алина.

И я еще совершенно ничего не сказала о мистической составляющей сюжета. А по уезду, меж тем, ползут недобрые слухи о Бурминском лесе. Нечисто там, волки безобразят. Да и волки ли то? Юлия Яковлева написала замечательно интересный роман, в котором историческое тесно соседствует и переплетается с фэнтезийным, любовное с авантюрным, а патриотический роман с правдой жизни (последнее почти никому и никогда не удается).

Поклонники исторического жанра найдут интересное и не вполне каноническое описание начала вторжения Наполеона. Ценители хоррор-фэнтези тоже не уйдут обиженными. А более подготовленный читатель не устоит перед соблазном протянуть нити к "Войне и миру", "Ярмарке тщеславия", книгам Джейн Остен и Шодерло де Лакло.

Это круто, ребята. И написано так, что не оторваться