Цитаты из книг автора «Владимир Шаров»

Которые уверовали во Всевышнего и вместе с семенем Иакова пошли вон из Египта. Господ

после «Мертвых душ» в Крымской войне победить было невозможно.

нарушает Им же установленный порядок вещей: не медленный путь исправления и раскаяния человека, не медленный путь спасения человека от греха, и как награда прошедшему этот путь – вечное блаженство, а просто горы и горы добра, мешки добра, и чем хуже тебе, чем более ты слаб и грешен, тем более достоин ты добра, достоин милости и снисхождения. Чтобы добра было больше, Он посылает своих учеников во все стороны, говоря им: «Больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте», – и дальше: «Даром получили, даром давайте» (Матф., 10), – чтобы они не задумывались, творить добро или нет и достоин ли просящий милости.

все споры между Христом и фарисеями сведены в притче о работниках, в ней спорят два пути к Богу: хозяин за динарий (вечное спасение) нанимает работников на свой виноградник, когда полдень минул, нанимает других, за час до окончания работ – третьих, и всем платит одну цену – динарий, и, когда работавшие с утра возмущаются, говорит одному из них: «Друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? Возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе; разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр? Так будут последние первыми, и первые последними; ибо много званых, а мало избранных» (Матф., 20) – (здесь видно, что чудо и добро больше справедливости, больше долгой, медленной и тяжелой работы, чудо больше всего).

для нас, и для понимания всей судьбы евреев главное: какова же была верность их Завету, если, несмотря на тысячи чудес, явленных Христом, – истинность Его как мессии они мерили лишь преданностью Христа Закону.

познав человека так, в едином теле, как бы внутри Самого Себя, когда и разделиться нельзя, нельзя отойти и посмотреть со стороны, что заняло почти тридцать лет, лишь затем Христос идет проповедовать избранному народу, – этот опыт – основание всей последующей двухтысячелетней истории. Без него мы ничего не поймем ни в событиях Нового Завета, ни в том, что было дальше.

Все трое знали друг друга с детства, сначала шли рядом, потом пути их то расходились, то вновь пересекались, но способ веры в конце концов сделал их врагами: Никон и Аввакум разошлись навсегда, бились друг с другом за истинное православие, как немногие и во времена апостолов, и, оба устояв, разделили и поделили между собой избранный народ и развели его в разные стороны – каждый свою часть.

Начну с финала, который превратил эту историю в фарс. Я бы даже сказал, в постыдный фарс. Последнее мне особенно обидно теперь, когда страх отступил. Сейчас я всё чаще думаю, что то, к чему был причастен, чем занимался много лет, заслуживало другого. Впрочем, кто знает.

Не менее важно для автора данной работы, что хоть ничтожеств, подлецов, прочего дерьма всегда и везде в избытке, в среде старого русского дворянства были несравненно тверже укоренены представления о чести (в немалой степени выпестованные дуэльным кодексом) и об обычной человеческой порядочности, – и военные, и гражданские, войдя в конфликт с начальством, сплошь и рядом подавали в отставку, уезжали жить к себе в имение. О чем советская номенклатура, конечно, не могла и помыслить. Матерью всего этого с начала и до конца была «Жалованная грамота» императрицы Екатерины II «на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства».

Федоров считал землю нашим общим домом, единым общинным наделом воинов-земледельцев, а нас, смертных, единой семьей. В этом его всемирном человеческом общежитии мы без труда и на равных различаем как представления русских народников о должном и справедливом устройстве мира будущего, так и знаменитые военные поселения времен Николая I и Аракчеева. Соответственно политическую карту грядущего Федоров представлял единой империей, она же – семья, законный отец которой наместник Царя Небесного на земле – русский царь.