И возвращается ветер…

Повествование затрагивает уже не сталинский, а более поздний период. Разоблачение и развенчание отца народов уже произошло и шокировало многих. Особенно это отразилось на молодом поколении. В том числе они задумались, как это могло произойти, почему остальные молчали. И приняли для себя решение не замалчивать подобные случаи. А после недолгой хрущевской оттепели гайки вновь начали закручивать. КГБ все ещё был проновластным аппаратом.
Буковский построил свою жизнь на борьбе, не заводил семью, прекрасно понимал, что многие годы ему придётся провести в тюрьме. И лагерных страниц в этой книге будет много. Но кроме этого будет описан и новый прием следствия, отправлять несогласных на излечение в психиатрическую клинику. Автор даст достаточно полную картину жизни изнутри. Не очень весёлые, но весьма полезные страницы, напоминания о разных аспектах жизни, промелькнут перед нами.

Всю книгу не мог отделаться от впечатления, что читаю не мемуары советского диссидента, а сегодняшние новости на "Медиазоне". И здесь есть две проблемы.

Во-первых, эта книга не про сталинские лагеря. Здесь нет описаний массовых казней или даже пыток. Партсобрания, психиатрическая клиника, тюрьма, лагерь, разоблачительные статьи в газетах. И несвобода, несвобода, несвобода. Поэтому всё это запросто переносится в нашу действительность. Никто не удивится, прочитав главу из этой книги завтра утром в новостной ленте. А однажды утром возможно не будут удивляться казненным евреям на главной городской площади.

Во-вторых, не очень понятно куда двигаться дальше. Если всё это так похоже на сегодня, то много ли всего поменялось за прошедшие 50 лет? Одни и те же люди, одни и те же грабли и совершенно неясно можно ли выбраться из этого колеса.

История жизни. Учебник политзэка. Просто книга, написанная Человеком.

Повествование идёт от "младых ногтей" и до 1976 года.
Казалось бы, по спирали воля-тюрьма, воля-тюрьма, ан нет.
Весь мир для кого-то - тюрьма. А для кого-то - замок.

В целом, ничего нового, но некоторые страницы хотелось загнуть, пометить огромным восклицательным знаком.
Напомнило Солженицына - и какая повесть тюремных лет не напомнит его теперь? Но хотя описано почти то же, пишет другой, с другими глазами, другой верой, другой жизнью.
Не просто жизнью - но борьбой.