Замок из стекла

— Трудно небось писать книжки? А всего трудней — обложки, правда?

Дальше...

…а иногда получалось и такое:
■ на стр. 76: клуб «Сова» (Owl), на стр. 81: мы шли в клуб Owl* обедать и сноска: * англ. сова
■ Пара мужчин в рабочих ботинках со стальными вставками на носах лениво играли в бильярд.
(тут я на несколько секунд озадачилась, по каким причинам у этих мужчин были какие-то вставки на носах, последствия это несчастного случая или косметической операции :D)

Кто-то может сказать, что в книге, да ещё продержавшейся 250 недель в списке бестселлеров «Нью Йорк таймс», не на опечатки надо внимание обращать, а на содержание. Защитники, конечно, правы. Но если вы придёте в ресторан, а вам подадут заказанное блюдо на тарелке с жирными отпечатками пальцев и засохшим кетчупом по краю — впечатление у вас будет испорчено с самого начала, не правда ли? И не ручаюсь, что вы вообще захотите это блюдо пробовать.
К тому же о содержании романа много и подробно сказано в других рецензиях, как правило, весьма похвальных. Я тоже до него доберусь, но пока говорим о самой книге, как того и хотела moonmouse ;)

Язык произведения напоминает реплики ёжика в тумане, хотя речь идёт вовсе не о детских вещах:

Полицейский сказал, что соседи сообщили в полицию о перестрелке в нашем доме, и он должен узнать, что произошло. Мы сказали, что стрельбу начал Билли, что он нас провоцировал, мы защищались и в него не целились, но эти детали полицейского мало интересовали. Он заявил, что вся наша семья должна завтра утром прийти в городской суд, чтобы там разобрались, что на самом деле произошло. В суде всё выслушают и решат.
«Что с нами сделают?» — поинтересовался Брайан.
«Это решит суд», — ответил полицейский.
В этот вечер папа с мамой на втором этаже долго обсуждали что-то тихими голосами. Мы лежали в коробках. Потом родители спустились вниз.
«Мы едем в Финикс», — сообщил папа.
«Когда?» — спросила я.
«Прямо сейчас».

Встречаются отдельные удачные обороты, но в целом авторская манера выражаться повергла меня в уныние. А ведь Уоллс журналистка, человек, профессионально работающий со словом. И ещё: моих коллег «по цеху» часто и безапелляционно обвиняют в брехне (не будем искать корректный синоним), а вот такие утверждения предвзятое мнение только укрепляют:

Уже в свои четыре года я довольно неплохо стреляла из папиного шестизарядного револьвера, попадая в пять пивных бутылок из шести, с тридцати шагов.

Да ладно.
Те лайвлибовцы, которые не читали ни саму книгу, ни рецензий на неё, наверное, уже по двум вышеприведённым цитатам озадачились: что же это за семья такая О_о
А вот такая семейка Уоллсов: папа — врун, алкоголик и прожектёр, мама — страсть какая творческая натура, лентяйка и эгоистка, и четверо несчастных детей, для которых набивший оскомину оборот «трудное взросление» означает не муки полового созревания, а самый настоящий труд, чтобы до этого самого взросления дожить. На долю Лори, Брайана, Жаннетт и Морин достаются опасные не только для здоровья, но и для жизни ожоги, травмы, автокатастрофы; дети вынуждены голодать (и не просто «хотеть мороженку», а рыться в мусорном бачке школьного туалета в поисках надкушенных и выброшенных одноклассниками сэндвичей), в одиночку противостоять сексуальным домогательствам (родители не только не защитят детей, но и будут упорно продолжать держать двери и окна в доме по ночам распахнутыми настежь — а как же, папе с мамой нужен свежий воздух), отказывать себе во всём и надрываться, экономя каждый грош — чтобы позже с трудом собранные средства на учёбу просрали опять же родители…

Весь мрак, весь ужас такой жизни — и в течение не каких-то случайно пошедших кувырком месяцев (с кем не бывает), а долгих лет от рождения до совершеннолетия — можно было бы вынести, понять, принять, если бы они были проникнуты всё искупающей родительской любовью. Но этого нет. Нет. И от этого за младшее поколение Уоллсов ещё обиднее. Страдали ни за что, можно сказать.
Я удивлена тем, что «Замок из стекла» вышел в серии «Книги, которые вдохновляют». Не вижу причин для вдохновения. Не куражусь, не плююсь ядом — действительно не вижу. Чем вдохновляться? Согласна рассмотреть варианты:

1. «Вот каково людям приходится, а мы тут ноем оттого, что пальчик поцарапали».
Считаю, что нелепо радоваться тому, что кто-то страдает больше, чем ты, находить в этом удовлетворение. Чужие трудности на твоё собственное положение никак не влияют, вообще никак, и никак с ним не соотносятся. Тем более, что все трудности Уоллсов происходили от упрямства и безнравственности родителей (я просто спойлерить не хочу, но одна из подробностей в финале книги в шоковом режиме даёт понять: так оно и есть).
2. «Несмотря ни на что, дети Уоллсов остались живы и выросли достойными людьми».
Радость-радость. Дети остались живы. Отличная мотивация. Господи, это же дети! А не котята, которых раз в три месяца можно деловито топить, если с кошкой никакого сладу нет, а «пушистые комочки счастья» спросом не пользуются. Да и о «достойности» вопрос спорный. Я даже не говорю о младшенькой, которая, как безыскусно сообщает её сестрица-журналистка, пошла по плохой дорожке. Вы на саму авторшу посмотрите. На её поступки уже во взрослой жизни. Насколько легко она пренебрегает людьми. Да, жизнь её ожесточила — но это целиком «заслуга» родителей. И если бы Уоллс была таким «настоящим человеком», как о ней говорят, она смогла бы преодолеть в себе привитое ей равнодушие к близким, даже цинизм.
3. «Вот, человек честно написал о своём ужасном детстве! Теперь эта книга послужит примером…»
Примером чего, позвольте? Как не надо относиться к детям? Боюсь, что не первого сорта мамочки и папочки эту книгу читать не станут совсем, а если и прочтут — не соотнесут со своей жизнью и своими детьми. Примером стойкости? Мы уже говорили об этом. Не стойкость следовало бы проявить, а непреклонность. Не позволять отцу пить. Не потакать матери в её стремлении валяться в постели вместо того, чтобы работать. Не прятать с трудом заработанные и сэкономленные гроши там, где любящий папочка мог их с лёгкостью отыскать и присвоить.
Так что пример тут вижу только один: как написать книгу о своей непутёвой жизни и стать автором бестселлера.
Заодно упомяну, что не знаю, как там с оригиналом, но в русском переводе книга искусственно раздута до толщины бестселлера за счёт лошадиного шрифта, прибавленного межстрочника и совершенно нелепых многочисленных врезок, по методу журнальной вёрстки повторяющих основной текст романа — видимо, чтобы зацепить внимание потенциального покупателя, взявшего полистать издание с «горячего стола» в магазине.

Готова написать ещё пару страниц (особенно о маме Уоллс), но лучше не надо. Я ж не автор бестселлера :) поэтому остановлюсь, точка.

От некоторых людей, встречающихся на нашем жизненном пути, лучше держаться подальше. Печально, когда такими людьми оказываются родители…

Я крайне редко кого-то осуждаю. Мне может не нравится чей-то образ жизни, он может быть мне неблизким или непонятным. Но это не мое дело, верно? Пусть каждый живет так, как считает нужным. Тем более, не всегда верно утверждение «то, что принимается большинством людей – правильно». Другое дело, что существует понятие ответственности. В данном случае – перед детьми. Своими собственными детьми.

Родители Джаннетт Уоллс – из тех, которых большинство других родителей назвали бы как минимум странными. И методы воспитания детей у них тоже несколько специфические. К примеру,
- ребенок в этой семье сам добывает себе еду (в лучшем случае – варит себе сосиски (все бы ничего, но ребенку в этот момент три года), в худшем – шарится по помойкам в поисках пропитания)
- все проблемы, начиная от ухода из школы, увольнения, проблем с полицией и проч. решаются путем смены места жительства (проще говоря – побега)
- поликлиники, медпункты – только для неженок, комфортное жилье – для белоручек, работа/уборка/готовка – нет, не слышали.

Живем по принципу «экспресс обучение плаванью» - захочешь жить, поплывешь. И не то, чтобы я что-то имею против такого принципа в некоторых случаях, но, согласитесь, когда дети спят в картонных коробках, а по ним пешком гуляют наглые жирные крысы – это перебор. Скажу честно, если первую половину книги я относилась к главам этой семейки как просто к чудакам, то вторую мне хотелось, чтобы отец упился вусмерть и свалился в какую-нибудь канаву, а на мать упала та сама протекающая крыша. Что меня постоянно удивляло, так это то, что, несмотря на отсутствие у Уоллсов документов, несмотря на их внешний вид и условия жизни, они всегда могли найти работу. Все, что требовалось – это желание. Но папаше было не интересно работать на других, ему было гораздо интереснее пить в себя. А мамаше хотелось быть вольным художником, а работать может и кто-нибудь другой. Я не буду отрицать, что детей в этой семье любили. Это чувствуется. Странно, по-своему, но любили. Но иногда одной любви мало!

Можно было бы сказать, что многие дети живут и в худших условиях, но какой в этом смысл, если мы говорим про данный конкретный случай? Можно сказать, что проблемы взрослых уходят корнями в их детство и неблагополучные семьи, но какой в этом смысл, если любой неудачник найдет кучу объяснений, почему он в итоге оказался в такой ситуации? Говорят, что сор из избы лучше не выносить, выросла же Джаннетт нормальным человеком, сохранила, несмотря ни на что, сносные отношения с матерью, пронесла через все невзгоды любовь к брату и сестрам. Но такого сора, сколько не выноси, меньше в избе не станет. Родственники – это люди, любить которых надо по определению. А я лично знаю несколько семей, в которых от таких родственников, как от чумы, шарахаться нужно. Да, это матери, это родные братья и сестры. Нам легко говорить – забудь, смени номер телефона, смени квартиру и забудь. Но тяжело. И тянется всю жизнь за человеком этот след, как камень в ботинке – вроде идешь, а постоянно мешает. И кто будет обвинять Джаннетт в том, что она стеснялась своего прошлого, стыдилась своих родителей, врала – «мама художник, а папа – предприниматель»? Прошлое, какое бы они не было, всегда часть нас. Но только мы выбираем, каким будет наше будущее.

У меня есть воспоминания из детства, о которых было бы лучше забыть. Меня не избивали, не морили голодом, не мучили. И все-таки детские годы, проведенные с папой, любящим выпить, не могут быть абсолютно безоблачными. Даже если папа не запойный алкоголик и довольно приличный родитель. Зато мой мозг теперь автоматически стирает неприятные моменты из моей нынешней жизни. Удобный приобретенный рефлекс. Джаннетт Уоллс вернула меня в детство. Правда, такое путешествие во времени оказалось не из самых приятных.

Строго говоря, «Замок из стекла» трудно назвать художественной литературой. Книга больше похожа на бесстрастные сводки с поля боя. Может быть, Уоллс было проще подобным образом немного отстраниться от прожитого, а может, это ее обычный стиль изложения. Автор осыпает читателя сухими фактами, всегда малоприятными. Причем по отдельности большинство из них не так пугают (даже у хороших родителей маленькие дети частенько обвариваются кипятком, теряются, подвергаются домогательствам ненормальных или я насмешкам со стороны сверстников), но вот все вместе превращаются действительно в ад и бесконечную борьбу за выживание. Удивляет, что социальные службы заинтересовались неблагополучной семьей только один раз и так поверхностно. Хотя не факт, что в детском доме им бы жилось лучше. В плане накормленности и одетости однозначно, но их бы разлучили. Тем более, как понятно из заключительной части, выросшие дети не держали большой обиды на своих родителей, они просто смирились и несли свой крест. Пока дети оставались маленькими, в семье складывались практически идеальные отношения. Если следовать логике небезызвестной Полианны, то даже в семье Уоллс можно найти что-то хорошее. Например, закаленность характера у всех, кроме самой младшей дочери. Ей просто крупно не повезло уже в том, что она была значительно моложе остальных детей, а значит, лишена важного преимущества – защиты своих по-настоящему ответственных брата и сестер. Но вот Лори, Брайан и Джаннетт стали успешными людьми. Не потому ли, что с младенчества узнали, как жить не надо и поняли, к чему стремиться? Хотя, безусловно, за это им пришлось заплатить непомерно высокую цену.

Прекрасно понимаю всех строго судящих, и все-таки в этой книге есть любовь. Сколько мужчин и женщин женятся и разводятся, очень трудно встретить человека, с которым ты на одной волне. Родителям Джаннетт в этом смысле очень повезло. Им просто не стоило заводить детей. Дети оказались лишними, не вписывающимися в их тесный и очень необычный мирок. И все-таки они любили своих детей, любили, как могли. Да, они плохие и безответственные родители, эгоисты и не от мира сего. Да, детям приходилось выживать и постоянно бороться. Да, шрамы останутся на всю жизнь. Нет чувства хуже, чем когда стыдишься своих родителей. А у родителей все хорошо. Они не просто патологические лентяи и бездомные, у них такой взгляд на мир. Имея богатое наследство, они могли бы жить, не работая, много лучше. Но им это было не нужно. Я им даже немного завидую. Завидую их внутренней свободе. Сегодня нелегко отречься от вещей, от постоянного потребления, от практически ежедневных покупок лишних предметов. Старшие Уоллс совсем не заморачивались такими проблемами. А еще у них отсутствовал бич современности – постоянный стресс из-за неустойчивости мира. Что будет завтра, если я потеряю работу? Сколько людей сходят с ума, кончают жизнь самоубийством. Хотя все просто – лови момент. Настоящее прямо сейчас. Сложно по-настоящему расслабиться и получать удовольствие вместо того, чтобы находится в постоянных размышлениях о хлебе насущном и будущем детей. Наверное, «правильные» родители обречены на существование в состоянии ежеминутного стресса. Только смысла в этом, на самом деле, очень мало. В неустойчивом мире все неустойчиво, даже самое устойчивое завтра.

Спорная книга. Лично мне она понравилась по двум причинам. Во-первых, она все равно мотивирует. Даже дети из самых неблагополучных семей имеют шанс пробиться, осуществить мечты. Главное, стремиться и верить в собственные силы. Во-вторых, она мне напомнила, что все страхи о завтрашнем дне, как минимум, бесполезны. Надо перестать поддаваться всеобщей панике и наслаждаться своим хорошим сегодня, где я счастлива и удовлетворена. Чего и вам желаю.