Смотритель. Книга 2. Железная бездна

Вот честно признаюсь, появление "Смотритель. Книга 2. Железная бездна" в буккросинге лично для меня является загадкой природы. Из предположений, что же на самом деле повлияло на подобный перформанс в политике издательства можно пожалуй выделить два основных. Первое из них практически идентично появлению отдельного 2-го тома "Чувства реальности" Полины Дашковой, издательства "АСТ". То есть связано с тем, что кто-то в издательстве "не силён в математике"... А вот второе, на мой взгляд, заслуживает большего внимания. Особенно если учесть, что вторая книга пелевинского "Смотрителя" может восприниматься читателем как отдельное произведение, благо в её первых главах представлено достаточно информации о произошедших ранее событиях. Авторские отсылки к персонажу Юрия Тынянова весьма точно отражают эпоху. А если учесть тот глубокий смысл, заложенный автором в этом произведении, а равно упоминание, что каждый читатель найдёт в этом произведении нечто своё то можно предположить о том, что появление отдельного 2-го тома "Смотрителя" отнюдь не случайно. Велика вероятность того, что это сделано "АСТом" сознательно, с целью популяризации творчества Пелевина в широких народных массах. Ведь отдельный том "Смотрителя" предлагается потенциальным читателям за практически символическую плату. Выходит, что его появление на полке для буккросинга можно расценивать не иначе как реализацию слогана - "Пелевина - в массы!"...

Второй том «Смотрителя» так тих и меланхоличен, что это поневоле удивляет. Где тот Пелевин Принца Госплана и Дня бульдозериста ? Что это, старость или преображение?

Нет, все есть, и юмор, ставший немного более тяжеловесным, без мрачных тайн мироздания, и сквозная ирония, причудливый мир, который на самом деле просто наша реальность. Но меланхолия превалирует, делает все таким спокойным, мирным.

Пелевину теперь нравится творить миры. Во втором томе он играет с созданной им Вселенной, тщательно создавая правила, набрасывая сеть законов на новый мир, а потом собственноручно их нарушая. Воспринимается это с улыбкой, будь это борьба с Великим Фехтовальщиком или выход за территорию монастыря через дырку в заборе.

И опять этот роман вызывает у меня странные литературные ассоциации. Сотворение подруги ГГ отчетливо напомнило попытки разумного океана в Солярисе Лема установить контакт с людьми, а отражения Михайловского замка на Ветхой Земле и в Небе Идиллиума подобны отражениям Амбера в известнейшем цикле Роджера Желязны .

Автор в этот раз не сумел удержаться от болезни сравнительной актуальщины, вы встретите на страницах и Леди Гагу, и «Интерстеллар». Очень интересно, как эти аллюзии будут восприниматься лет через десять-двадцать? Будут давать повод для культурологических исследований середины второго десятилетия XXI века?

Где-то к середине книге я отчетливо понял, что хочу перечитать пелевинские рассказы, да и Чапаева и Пустоту , так захотелось ощутить уже прошедший молодой задор автора. Тем более, что он продолжает ссылаться на графа ди Чапао и Внутреннюю Монголию. Но и эта книга хороша, хотя бы тем, что она другая, новая, в чем-то непривычная. Пелевин уже не будет тем, но каков этот, новый, мне еще не ясно.

P.S. Описания хоккея в этой книге – лучшее определение этого вида спорта из тех, что мне приходилось встречать.

Пелевин, я тогда моложе и лучше, кажется, была...
И все они были моложе и лучше. Светлее. Наивнее. Проще.
Те, кто тогда читал Чапаева или Дженирейшн, они же были другими, помнишь?
Кажется всех тогда интересовало про страну, про генералов, про кокс и мухоморы.
Всё, всё казалось открытием, отчаянной смелостью, мир был свеж и юн.
С тех пор они постарели, обрюзгли, обвисли, немного скисли, но все еще мечтают войти в ту же реку: "Сделай нам так же, но по другому!" Им кажется, что чуть-чуть волшебного текста и опять повеют ветра 90-х. И все станут молоды и испытают первый восторг борьбы с "ними" (кто бы "они" ни были!).

Им кажется, что нельзя всерьез повзрослеть настолько, чтоб перестало быть интересно про страны, формации, КГБ и НЛП.
Им кажется, что нормальному человеку не может быть интересно про смерть, рождение, мгновение, вечность, истоки личности и истории. Про то, что между всеми этими понятиями нет внятной разницы.
Надеюсь, Пелевин, ты будешь идти своей дорогой, не оглядываясь на публику, орущую "Нра-а-а..." или "Не нра-а-а-а...". Надеюсь, однажды мы и сами дорастем до твоих мыслей.
Ну, или течением донесет.