Перед зеркалом. Двойной портрет. Наука расставаний

Моя любовь к Каверину началась очень давно, когда я была в классе втором. Сначала это были сказочные повести: "О Мите и Маше, о Веселом трубочисте и Мастере золотые руки", "Легкие шаги", "Песочные часы" и другие. Лет в десять мне подарили "Двух капитанов" и я до сих пор считаю ее одной из самых лучших книг, которые только мне удалось прочесть. В девятнадцать я просто "проглотила" "Открытую книгу". И вот только сейчас я прочитала "Перед зеркалом".
Что мне мешало сделать это раньше? Не знаю. Но я рада, что прочитала ее только сейчас. Это все-таки возрастная книга, раньше тридцати (на мой взгляд) ее читать не стоит. Просто не прочувствуешь и не поймешь. И вряд ли захочешь перечитать потом. Всему свое время. История любви в письмах, роман о людях, которые (казалось бы) созданы друг для друга, но по разным причинам не могут быть вместе. А может это просто мечта о несбыточном счастье, об ускользающей юности, о невозможности прожить жизнь так, как хотелось? Очень грустная, пронзительная, искренняя, душевная. Меня потрясло как писателю-мужчине удалось показать весь жизненный путь неординарной женщины: от романтичной девочки-гимназистки до умной, усталой и очень одинокой (несмотря на наличие мужа, друзей, любимого по переписке) женщины. А ведь история Лизы Тураевой и Константина Карновского подлинная. Настоящие имена героев — художница-эмигрантка Лидия Никанорова-Артёмова и профессор математики Павел Александрович Безсонов. Конечно же, Каверин в своем романе внес некоторые изменения: усилил и драматизировал любовную линию. Так Лиза, после приезда Кости в Париж, уходит от мужа. На самом деле, Лидия даже не стала встречаться с Безсоновым, чтобы иметь возможность и далее проживать с мужем. В романе Лиза — более талантливый и яркий художник, чем Георгий Гордеев. На самом деле, муж ее, художник Георгий Артемов (в книге - Гордеев), добился во Франции умеренного успеха (в отличии от нее) и его работы сохранились. Среди них есть и портрет самой Лидии (ссылка). Но все же свидетельств очевидцев о жизни Лидии Никаноровой-Артемовой сохранилось очень мало, да и те только благодаря ее короткой дружбе с Цветаевой (в романе - Лариса Нестроева).
Я обязательно вернусь к этому роману еще. Он необыкновенно чудесен, эмоционален, пропитан светлой печалью и надеждой.

Письма, на основе которых построен роман Каверина, сразу же привлекают внимание достоверностью, правдивостью. Многие писатели использовали в своём творчестве эпистолярный жанр, но редко кому удавалось отобразить в переписке процесс взросления, перемены во взглядах и характере. Здесь же мы видим Лизу Тураеву новой и разной. Первые письма шестнадцатилетней героини окрашены переменчивым настроением подростка (то никакой откровенности, то пишите честно и открыто), у неё ещё нет осознанной чёткой жизненной цели (математика или живопись), а мир познаётся через чтение книг. О книгах в ранних посланиях девушки сказано много. Было желание составить отдельную подборку библиотечки Лизы Тураевой: "Ключи счастья" Вербицкой, "Путешествие на корабле «Бигль»" Дарвина, дневник Марии Башкирцевой, "Цепи" Ожешко, "Портрет Дориана Грея" Уайльда, Ибсен, Белинский, "Записки революционера" Кропоткина, Платон, Сперанский , "Эллинская культура" Баумгартена... Чуть позже Лиза переключается на живопись, и её письма наполнены именами художников, картинами, цветами и красками...
Вторым доказательством истинности можно считать тот факт, что письма в один конец. От Константина Карновского сохранилось лишь неотправленное послание. Оно потому и сохранилось, что до Лизы не дошло.
Потому-то я была убеждена, что Лиза Тураева и Константин Карновский - реально жившие, любившие, страдавшие люди. Вениамин Каверин дополнил письма сценами встреч, превратив романтическую переписку в известный роман. Конечно, позже я отыскала истоки настоящей истории (как иначе, я же в неё поверила), меня тронула смелость профессора математики Павла Безсонова (в романе - Константин Карновский) сделать письма художницы Лидии Никаноровой, адресованные ему лично и оформленные в кожаные тетради, общедоступными.
Взяться за поиск реальных истоков книги заставило яркое описание картин. Мне было недостаточно слов и названия цветов (кость жженая, английская красная, охра золотистая, "мертвая голова"), мне хотелось смотреть на них глазами, я мечтала попасть в Париж 1932 года на выставку Лидии Никаноровой.

Вот так и случилось, что вместе с романом "Перед зеркалом", я познакомилась с биографиями чудесных людей, чья любовь, мечты, жизненные вехи сохранились на истёртых бумажных листочках. Непризнанная художница, с трудом продающая свои полотна, которой так и не удалось возвратиться на родину, обрела для меня известность через книгу Вениамина Каверина.
Кроме Лидии Никаноровой и Павла Безсонова были опознаны прототипы других персонажей: муж Лидии, художник Георгий Артёмов (в романе он назван Георгием Гордеевым), Марина Цветаева, которая выведена в романе под именем поэтессы Ларисы Нестроевой, влюблённая в черешню за окном съёмной квартиры...
Каверин оставляет концовку романа открытой: выбита командировка, получена телеграмма, тут же признание Лизы о тяжёлом состоянии здоровья... Что ждёт героев книги? А в жизни всё уже случилось...

Совет на аудиокнигу был конкретный: в исполнении Екатерины Егоровой. Но мне запись не понравилась по причине лёгкого отражения звука, приходилось внимательно вслушиваться. Из-за напряжения появлялся звон в голове. Пыталась слушать Татьяну Телегину, которая читает размеренно, интонации удачно подобраны. Для сравнения: аудиозапись Телегиной заняла почти 13 часов (без 6 минут), а Егорова прочитала за 11 часов 23 минуты. Но у Татьяны другой недостаток - она часто неправильно акцентирует слова в предложениях, отчего текст звучит сомнительно.

Главное между нами всегда происходило в письмах — и происходит до сих пор, как это ни странно.

Переписка — это всегда тайна, вечная даже бессознательная недосказанность, это воображение и желание соответствовать милому мнимому собеседнику, быть такой же идеальной, каким в воображении бывает Константин Карновский. Письма — это всегда своеобразная дорисовка, полотно художника, в которое добавляются какие-то факты, пятна, события собственной жизни и жизни чужой, но самой близкой. Дружбу Кости Карновского и Лизы Тураевой можно сравнить с искусством, с картиной, которую они вместе рисовали, картину жизни, картину взросления, картину дружбы и любви.
Отношения Кости и Лизы прошли несколько этапов: этап становления, некий этап заброшенности, равнодушия, на грани того, когда либо тебя не отпустят, либо ты не отпустишь в самый последний момент.

Я ведь с неестественной отчетливостью помню все, что происходило и происходит теперь между нами, — все наше, и мне иногда кажется странным, что это немногое наше я должна защищать — от кого же? От вас.

За этим горьким этапом дружба Лизы и Кости не только не закончилась, но и вышла на новый уровень, укрепилась, стала ценнее, откровеннее, чище. Она не всегда была равноправной. Если начиналась дружба с некоего притяжения и даже, может быть, навязчивости Лизы, ее внутренней потребности иметь друга, которому она могла бы искренно рассказывать о своей жизни, то, пережив все перипетии молодости, стала нужна еще и Косте, он понял и сам почувствовал потребность в таком друге, как Лиза. И с этого момента картина становиться все насыщеннее и многограннее, играя всеми красками судеб молодых людей.

«Это покажется тебе наивным, даже нелепым, но тайная надежда, глупая надежда, что ты любишь только меня, никогда не оставляла меня. Может быть, потому, что все мои встречи с другими — это ты. И теперь, когда я спокойнее смотрю на свое прошлое, я вижу, что не было у меня большего счастья, чем наша любовь, со всеми ее унижениями и обидами — давно прощенными и даже чем-то дорогими».

Герои взрослеют и чувства оттачиваются, идя сквозь жизни двух молодых людей. Война вносит свои коррективы, обостряя углы, отбрасывая вечную тень сомнений, скитаний, расстояний и, разумеется, затерянных писем...

Для других любовь — развлечение, украшение жизни. А для нас с тобой — рок. Только ты не можешь помешать моему одиночеству.

Переписка Кости и Лизы — это особенные отношения на расстоянии, которые понятны не каждому, которые чужды для многих, но эти отношения глубже, тоньше и крепче, чем множество других. Переписка — это способность к самоанализу, к изложению своей жизни до мелочей и секретов, это потребность к философии собственной жизни. Перечитывать письма близкого друга, писать ему, ждать новых писем — это лучшее, что может быть дано человеку. Есть в ожидании писем волшебство и в первую очередь духовная близость. На высшем уровне. Для такой дружбы не страшны ни расстояния, ни время, ни другие жизненные обстоятельства. Хоть она и может показаться более хрупкой, чем, когда близкий человек всегда рядом. Но, если такие отношения беречь и ценить, осознавая значение адресата в твоей жизни, то они даже сильнее, ведь ничто, почти ничто не может разлучить с человеком, которого ты по-настоящему любишь. Это отношения перед зеркалом: прозрачные, искренние, это твое собственное отражение в письмах друга, или уже немножко больше, чем просто друга.

Скоро она придет к нему, и они будут одни, здесь, в антресолях, совсем одни, потому что в бисерном зеркальце с трещиной, которое она ему подарила, угол падения не равен, не может быть равен углу отражения.

P.S. в рамках внезапно возникшего вдохновения, бонусом моя собственная история, о которой мне напомнила книга.