Пролог

Жизнь подобна пьесе, и главное в ней не то, короткая она или длинная, а то, как она сыграна.

Луций Сенека

Искусство – это область, где нельзя ходить не спотыкаясь.

А.П. Чехов

Чехов – это вечное спотыкание, но спотыкание человека, заглядевшегося на звезды.

В.В. Набоков

Он приблизился незаметно. Тень накрыла цветы и шмеля, за полетом которого с интересом наблюдала пятилетняя девочка. От неожиданности она вздрогнула и обернулась. Садовник! Оля хорошо его знала. Дом ее родителей стоял на окраине Тифлиса у подножия горы, и где-то там, в одном из горных селений, жил этот человек. Каждое утро он спускался вниз по крутой тропинке для работы в саду, а по вечерам уходил опять наверх. Садовник был уже старым, сгорбленным, с всклокоченной густой бородой и такого маленького роста, что походил скорее на гнома, чем на человека. Ну ни дать ни взять настоящий гном! Оля вместе со своей старшей сестрой Адой частенько насмехалась над ним. Садовник ни слова не понимал по-русски, а потому девочки не стесняясь хохотали, давая полет своей фантазии на его счет. Но сейчас Оле было совсем не до смеха. Он смотрел на нее таким мутным взглядом, что на мгновение по ее спине пробежал холодок страха.

– Здравствуйте, – произнесла она по-грузински как можно дружелюбнее. – Посмотрите, какой милый шмель.

– Милый, да-да, очень милый, – с какой-то глуповатой усмешкой проговорил садовник и вдруг схватил ее на руки и так крепко прижал к себе, что у девочки перехватило дыхание.

– Какая ты хорошенькая, – застонал он. – Очень хорошенькая.

Оля извивалась, пытаясь вырваться, а его слюнявый рот уже скользил по ее шее. Девочку передернуло от отвращения и, защищаясь, она изо всех сил впилась зубами в его руку. Садовник вскрикнул, ослабил хватку, и Оля, моментально соскочив на землю, отбежала на безопасное расстояние.

– Если вы когда-нибудь еще сделаете это, я скажу папе! – крикнула она по-русски, так как от возмущения все грузинские слова вдруг вылетели у нее из головы.

И хотя садовник не знал русского языка, ожесточенный тон девочки, видимо, его сильно напугал. Он быстро засеменил прочь по тропинке сада в сторону калитки, а Олечка, вбежав в дом, моментально проскочила в ванную комнату. Скорее смыть с себя эти мерзкие слюни! Намылив руки, она старательно терла лицо и шею. Почему сразу не закричала, когда садовник прижал ее к себе? Почему не позвала на помощь? Может, потому, что вначале эти объятия и поцелуи вызвали у нее неподдельный интерес? Ну конечно. Ведь ее впервые обнимал не отец, а совсем чужой мужчина. Но это любопытство длилось всего несколько секунд! А потом… А потом – только отвращение. Олю передернуло от этих воспоминаний. Брр…

Скрипнула дверь, и в ванную заглянула мама.

– Вот ты где! А я ищу тебя по всему дому… – начала было она, но тут же, увидев, что делает ее дочь, с удивлением спросила: – Ты моешь лицо с мылом? Чем ты вымазалась?

– Грязью, – отфыркиваясь от мыльной пены, пробурчала девочка.

– Но у тебя вода совершенно чистая…

Заставить Оленьку мыть лицо с мылом было всегда большой проблемой, а сейчас она так усиленно терла свою шею, что удивлению матери не было предела. Просто чудо какое-то. «Наверняка какая-то новая игра», – подумала Луиза Юльевна. Она хорошо знала свою дочь. Фантазии девочки были безграничны. «Ну, это хотя бы полезное развлечение», – решила она и вышла, прикрыв за собой дверь.

Сегодня у Луизы Юльевны с самого утра был день сюрпризов. Все началось с той самой минуты, когда почтальон принес телеграмму от сестры мужа из Москвы и конверт с государственным императорским гербом из Петербурга.

– О боже! Сестра вышла замуж! – воскликнул Константин, прочитав текст телеграммы.

– Вот это новость! – удивилась жена. – Неужели Чехов все-таки сделал ей предложение?

– Думаю, да, дорогая, если они сегодня уже обвенчались, – засмеялся муж. – Пишет, что подробности пришлет письмом.

– Но ведь у него, кажется, чахотка, Костенька? Ольга сама мне говорила, что он очень болен.

– Ну, не знаю. Наверно, ему стало лучше.

– Костенька, а от чахоточных можно иметь детей? – неожиданно спросила жена.

– Глупенькая, конечно, можно.

– Тогда хорошо, что Оля вышла за писателя! – обрадовалась Луиза. – Она актриса, он писатель. Прямо как в его «Чайке». О чем еще мечтать? А я-то, честно говоря, думала, что она уже никогда не пойдет под венец. Ведь в сентябре ей исполнится тридцать три года!

Самой-то Лулу, как звали Луизу все домашние и близкие друзья, было только двадцать семь, а она не только давно успешно вышла замуж, но и успела родить троих детей.

– А Ольга не сообщает, приедет она к нам этим летом? – спросила она.

– Не знаю. Об этом здесь ничего нет.

Ольга каждое лето во время отпуска в театре приезжала к брату в Тифлис на отдых. Лулу и дети очень любили эти ее приезды. Актриса привносила в их дом веселье и постоянное праздничное настроение. Каждое утро дети уходили со своей тетей гулять в горы или на речку, а Лулу развлекалась тем, что ежевечерне устраивала в доме приемы по случаю приезда свояченицы. А как красиво они с Ольгой и Костей пели романсы на три голоса! Удовольствие получали не только слушатели, но и сами исполнители. И вот теперь Ольга вышла замуж. Да еще и за самого известного писателя! Лулу даже не могла понять, хорошо это или плохо. Будет ли Ольга после этого приезжать к ним? И если да, то будет ли это так же весело, как раньше?

Но пока Луиза переваривала до конца эту новость, на нее уже готова была обрушиться следующая! Обсудив с женой замужество сестры, Константин аккуратно вскрыл конверт с государственной печатью и достал плотный лист белоснежной бумаги. То, что в нем было написано, потрясло Луизу еще больше, чем замужество свояченицы. Ее драгоценный муж Константин Леонардович Книппер, начальник строительства Кавказской железной дороги, переводится на работу в Министерство железнодорожных путей сообщения! Невероятно! Значит, теперь они будут жить в Петербурге?

– Ты давно знал об этом? – почти потеряла дар речи от счастья Луиза.

– Уже месяц.

– Почему молчал? – возмутилась жена. – Это же такое огромное событие для всех нас!

– Ждал официальной бумаги, – улыбнулся Константин. – А если бы мое назначение не утвердил министр двора его Величества? Я ведь тебя знаю. Ты бы сильно расстроилась.

– Ты даже не представляешь, как бы я расстроилась! А теперь я такая счастливая, – радостно щебетала Лулу. – Но, боже мой, когда же ехать? Надо начинать укладывать вещи!

– Поедем, как только я здесь передам все свои дела. Но тебя с детьми, моя дорогая, я довезу только до Москвы. Остановитесь у моей матери.

– Почему? – удивилась Лулу. – Ты поедешь в Петербург один? Без нас?

– Ну конечно. Сначала я должен определиться с жильем. Не можем же мы ехать с детьми в никуда!

– Я об этом не подумала, – расстроилась Лулу.

Она с мужем еще никогда надолго не расставалась. Только на 3–4 дня, когда он уезжал с инспекцией строящейся дороги в дальних районах. А теперь это наверняка будет не меньше месяца! Но долго расстраиваться она не умела. Буквально минуту спустя она уже радостно бежала по дому, сообщая всем об их отъезде в столицу.

Дети восприняли переезд в Петербург с восторгом. Конечно, они были еще очень малы, чтобы понимать суть происходящего, и были просто возбуждены самим фактом предстоящего долгого путешествия на поезде. Особенно радовалась Олечка. Она любила просматривать картинки в журнале «Вокруг света», который выписывал отец, и всегда мечтала хоть где-нибудь побывать. И вот эта мечта сбывается. Она поедет на поезде в далекий Петербург, увидит столько всего интересного в дороге, да еще, как сказала мама, они и в Москву заедут к бабушке и тете Оле. А с тетей Олей всегда так весело!

– Когда же мы поедем? – каждый день приставала она к родителям.

– Скоро.

– Как скоро? – продолжала она надоедать, дергая маму за рукав.

⁂

Именно эта «надоедливая» Олечка (Ольга Константиновна), как только выйдет из детского возраста, и станет героиней второй книги нашего повествования, а мы убедимся в том, что ее первое соприкосновение с объятиями и поцелуями чужого мужчины отнюдь не отвратит ее интереса к этому пока еще загадочному для нее противоположному полу. Но… Давайте подождем, пока она все-таки подрастет, а сейчас познакомимся поближе с другой нашей героиней, ее тетей Олей (Ольгой Леонардовной), а также узнаем, от кого же пошел в России этот талантливый немецкий род. А пошел он от Леонарда Августовича Книппера.

Ольга Леонардовна Книппер

1889

Часть первая
Дорога к мечте

Глава первая

Когда немецкий подданный Леонард Книппер в 1863 году оканчивал последний курс Гёттингенского университета и начал думать о том, куда бы после получения диплома выгоднее всего устроиться на работу, приятель просто ошеломил его своим мнением по этому поводу.

– Сейчас в Российской империи только начала развиваться промышленность, и инженеров катастрофически не хватает, – сказал он. – Лично я хочу уехать туда. Уверен, сделать карьеру и разбогатеть в России будет намного легче, чем в Германии.

– А как же русский язык? Как ты сможешь жить в России, не зная языка? – изумленно прервал его Леонард.

– За этот год выучу, – отмахнулся тот.

Леонард подумал-подумал и решил не отставать от своего однокурсника. Он тоже начал изучать русский язык и стал интересоваться работой в Российской империи. Приглашение на должность инженера не заставило себя ждать, и после получения диплома Леонард отправился на Рижский стекольный завод. С большим волнением от предстоящей встречи с огромной Российской империей, о которой он столько слышал интересного и противоречивого, Леонард сел в поезд Берлин – Рига, а прибыв на место своей работы, понял, что хоть этот город и входил в состав Российской империи, но практически совсем не отличался от немецких городов. Кроме того, здесь жило много немецких семей, да и по-русски мало кто говорил. А ведь он так усиленно изучал этот непростой язык! Но тем не менее оклад, который ему положили на заводе, вполне его устраивал. К тому же хозяин намекнул, что через год, возможно, еще и повысит зарплату, если все пойдет хорошо. А почему же должно пойти плохо? Леонард свое дело знал. И вот в то время, когда он в своих мечтах уже видел, как через несколько лет станет богатым человеком, вернется домой в Германию, купит себе дом, женится и обзаведется детишками, с ним произошло то, что часто происходит с молодыми людьми в его возрасте: он влюбился!

Девушку звали Анна Зальца. Она была хороша собой, немка, как и он, да еще и училась в Рижской консерватории по классу вокала, обладая необыкновенной красоты голосом. Леонард не устоял. Анна ответила на его чувства, и, хотя это совсем не входило в его планы на ближайшее будущее, Леонард Книппер решил-таки жениться. Не поколебало эту его решимость даже то, что за девушкой и приданого-то никакого не было.

– Я согласна, – счастливо заулыбалась она. – Но при условии: до свадьбы вы все-таки дадите мне возможность окончить консерваторию.

– Но и я, моя дорогая, тогда тоже ставлю вам условие: после венчания вы забудете о своем дипломе и будете заниматься только мной, детьми и домом!

– Пусть будет так, – прошептала она и подставила ему свои губы для поцелуя.

На том и порешили, тем более что учиться ей оставалось всего полгода.

После получения диплома молодые поженились, и спустя десять месяцев у них появился первенец Константин (тот самый, что впоследствии станет отцом героини нашей второй книги, Ольги Константиновны Книппер). Анна сама кормила сына грудью, и тоска по сцене, которая в первое время все-таки еще мучила ее, как-то внезапно отошла на второй план. Малыш рос здоровым, веселым и, слушая мамины колыбельные, старался ей подпевать, издавая какие-то неопределенные звуки, точно попадающие в ноты.

– У Костеньки абсолютный слух, – радовалась Анна.

Но отца это нисколько не волновало. У него были уже совсем другие заботы. Cодержание семьи требовало больших расходов, и Леонард начал искать более выгодное место. Наконец пришел ответ из города Глазова Вятской губернии, где ему предлагалось стать управляющим винокуренным заводом с довольно крупным окладом. Леонард Книппер с семьей незамедлительно выехал в этот исконно русский город. Глазов уже ничем не напоминал ему Германию. Немощеные дороги, которые по весне становились непроходимыми, небольшие домики со ставнями на окнах, палисадники с кустами сирени… И только в центре города – большая площадь, выложенная крупными булыжниками, красивые дома городской управы, банка, почты да рынок с рядом небольших магазинчиков по его периметру. От этой же площади отходило несколько улиц с богатыми домами самых уважаемых людей города. Несмотря на то что винокуренный завод находился на самой окраине, Леонард снял небольшой домик поближе к центру и с удовольствием каждый день ездил на работу на извозчике в плохую погоду, а в хорошую предпочитал ходить пешком, что занимало у него около часа. И даже не потому, что деньги экономил, а просто любил прогуляться по свежему воздуху, так как потом весь день проводил в темных цехах.

Работал Леонард с энтузиазмом и практически с самого начала сумел так организовать производство товара и его сбыт, что доходы в первый же год возросли в несколько раз. Хозяин не мог нарадоваться и восхвалял своего нового управляющего всем и вся, в то время как ему даже в голову не приходило, что тот его обманывал. Ведь третья часть прибыли завода, по хитрой схеме инженера, прочно оседала в его кармане! И это, как считал Леонард, было вполне справедливо, а то зачем бы ему так стараться и выкладываться на этой работе? Вскоре на банковском счету предприимчивого немца стали накапливаться внушительные суммы. А между тем в Глазове увеличивалось не только его состояние, но и его семейство. Так у любимого сына Константина 9 сентября 1868 года появилась сестричка Олечка. (Да-да, именно та самая Ольга Леонардовна, что и является героиней этой первой книги нашего повествования.)

Годы шли, дети подрастали, и Леонард вновь задумался о переезде. Какое образование он мог дать им в этом провинциальном городишке? Денег уже было накоплено немало, и он решил, что пора перебираться в Москву.

– Всё, дорогая! – радостно объявил он в один из летних дней, потрясая только что полученным письмом. – Переезжаем в Москву!

– В Москву? – аж подпрыгнула от счастья Анна.

– Да, моя птичка, в Москву. Теперь я буду управляющим на уксусном заводе господина Шлиппе!