Сергей Дягилев. Русские сезоны навсегда

Мне вообще нравится читать биографии интересных людей. Сергей Дягилев один из таких. Была у человека мечта - прославить русский балет. Он взял и осуществил. Состав труппы менялся, т.е. это не один сплоченный коллектив от начала до конца, а постоянно новые балетмейстеры, музыканты, художники... К каждому найти подход, мотивировать, как сейчас говорят, а также параллельно заниматься организаторскими делами. Вот! Вот что необходимо для свершений великих дел - уметь работать с людьми! У Дягилева на то был большой талант! Много интересного узнала из личной жизни этого деятеля.

Биография Сергея Дягилева от Шенга Схейена по итогу больше, чем только биография знаменитого импресарио: это биография эпохи, биография богемы того времени, ее идей, мечтаний и идеалов.

Дягилев сумел окружить себя людьми, которые хотели выйти за рамки, существовавшие в обществе, культуре и искусстве. На родине – мирискусниками, которым было тесно и душно в условиях царской России, в Европе – людьми, стремящимися создать новое искусство, свободное от ограничений и пережитков прошлого. Те, кто был с Сергеем Дягилевым на протяжении многих лет, кто оказал влияние на него, ярко представлены в книге Схейена, они не просто свидетели и участники успеха главного героя, они – живые люди со своими талантами, страхами, недостатками, которым тяжело с Дягилевым и с которыми было сложно самому Дягилеву. Но здесь подтверждается мысль, что «в споре рождается истина» - многие успешные проекты родились именно благодаря тому, что каждый пытался отстоять свою правду, свое восприятие, и в творческом конфликте создавалось нечто более совершенное.

Личность Дягилева многогранна и противоречива. В переписке с родными – это искренний, трогательный человек, переживающий за свою семью, в неформальном общении с друзьями – свои переживания скрывающий, не то чтобы не расстраивать ближних, не то, из-за опасения, что «все, что вы скажете, может быть использовано против вас» в том числе и друзьями, некоторые из которых оказываются мнимыми, а с другими разводит судьба, мировоззрения и те самые творческие конфликты. Для внешнего круга – яркий, настойчивый, ни на секунду не сомневающийся в своей правоте, деспотичный, затмевающий всех, кроме столь же ярких, талантливых, исключительных. В деловой сфере – не забывающий о своей выгоде, способный на обман и намеренную недосказанность, временами беспринципный, за что отчасти бумерангом вернулось, когда бывшие ученики и коллеги стали конкурентами, используя те же самые методы, что и в свое время сам импресарио.

Впечатление от жизни Дягилева – как калейдоскоп событий, людей, эмоций, страстей, не останавливающийся ни на мгновение, вечное стремление реализовать свой очередной замысел, чтобы сразу перейти к следующему, готовность к новым идеям и открытиям. Жизнь как искусство и искусство как жизнь.

Одно из самых блестящих биографических произведений, из мною прочитанных.
О выдающемся импресарио, создателе и руководителе труппы "Русский балет" С. П. Дягилеве и "Русских сезонах" написано немало. Однако, лично у меня создалось стойкое впечатление, что в советской российской литературе информация и оценки деятельности С. П. Дягилева, как и сотворенного им явления "Русских сезонов", увязали в цензурных ограничениях, буксовали и добирались до четырнадцатого года, в лучшем случае - до семнадцатого. Субъективная, личностная основа, как первопричина того, что творчество С. П. Дягилева развивалась именно так, а не как-то иначе, давалась в тональности полуправды, которая и без того эфемерной истине вредит больше, чем ложь.
До прочтения этой книги мне было мало что известно о творческих исканиях, потрясающих преодолениях и свершениях С. П. Дягилева в последние 10 - 15 лет его жизни.
Извечно описываемые балеты "Жар Птица", "Петрушка", Послеполуденный отдых фавна", "Видение Розы" и ( реже) "Весна священная" составляют незначительную часть в перечне балетных и оперных постановок, осуществлённых Дягилевым совместно с его друзьями и соратниками - талантливейшими композиторами, художниками, хореографами и танцовщикми начала двадцатого века. Ничего не знала о балете на музыку С. Прокофьева "Блудный сын". Поставлен 1929 году в Париже в хореографии Д. Баланчина и до сих пор идет по всему миру. В России премьера в Мариинском театре состоялась в 2001 году, в настоящее время спектакль в репертуаре театра присутствует. Телевизионного показа не припомню. Но это я так, к примеру, потому что суть моего впечатления от книги не только в этом.
Шенг Схейну удалось воссоздать значительную по творческому масштабу, противоречивую по эстетической природе и совершенно невероятную по харизме, абсолютно русскую личность. Перед читателем предстает живой, бесконечно талантливый, ни на кого другого не похожий человек, обожаемый и проклинаемый самыми близкими друзьями. Несмотря на перманентные творческие конфликты практически со всеми соратниками - действительными авторами постановок, конфликтами "до полной гибели, всерьез", почти никто из них не смог бесповоротно покинуть Дягилева. Ушел А. Бенуа, но до самой смерти Сергея Павловича в глубине души лелеял надежду быть призванным снова. Вне сферы влияния Дягилева сумела остаться А. Павлова. (У меня есть версия причины, но это необоснованные домыслы, довольно злые...).
Диковинная способность извлекать из духа времени формы, в которых этот дух в самом наглядном и убедительном виде может быть представленным современникам. Не менее диковинные талант и энтузиазм материализации этих форм на сцене. И все это на фоне и внутри трагедии личности и судьбы.
Книга написана строго, с полным набором ссылок на свидетельства современников. При этом текст нельзя назвать сухим, ощущается интерес автора к личности С. П. Дягилева. Интерес такого свойства, когда происходит переплетение судеб, не совпадающих ни во времени, ни в пространстве.
Если бы знать, что хотя бы часть книг серии "Персона" издания "КоЛибри" столь же великолепны, как "Дягилев. Русские сезоны навсегда" Шенга Схейна, то проблему, что дарить подругам ко Дню Рождения, можно было бы считать решенной на несколько лет вперед, а на ближайшие перспективы "почитаем!"- смотреть с оптимизмом.