Цитаты из книги «Моя рыба будет жить»

Может, твой лоб пахнет кедром и свежим морозным воздухом?

слушаю печальный французский шансон, который играет где-то в твоем прошлом, которое одновременно – мое настоящее. И я думаю о тебе – как ты там, где-то в моем будущем?

Они повстречались в начале 1990-х в колонии художников в канадских Скалистых горах

Наоко придумала забавную теорию, которую она называет Мийю[157]. Она говорит, Мийю – это новый Йю[158]. Это новое мышление. Она говорит, анонимность – это новая известность. Она говорит, новая крутизна – это отсутствие кликов по Вашему имени. Нет кликов – это показатель, насколько Вы не-знамениты, потому то истинная свобода – это быть неузнанным.

меня охватывает страх, что чернила могли кончиться и мысли мои исчезнут без следа. Мои последние мысли отмеряны каплями чернил.

наш стыд. Поэтому мне кажется, что стыд и совесть отличаются друг от друга. Говорят, у нас, японцев, культура стыда, так, может, совесть – это то, что у нас получается не так уж хорошо?

Она обожала покупки по дешевке. Росла она во времена Депрессии и была завсегдатаем секонд-хэндов по соседству, пока они не увезли ее на Запад.

Два месяца в году здесь был почти тропический рай и остров был наводнен беспечным летним народом с яхтами и дачными домиками и блаженными фермерами-хиппи, растившими органические овощи и голопопых детишек. Тут были учителя йоги, целители и строители тел всех мастей, шаманы, барабанщики и уйма гуру. Два месяца в году сияло солнце.

помогла мне сделать чаю, а потом мы все вели вежливый японский разговор ни о чем,

Вот именно так я себя и ощущаю, когда пишу, – вот он, этот прекрасный мир у меня в голове, но когда я пытаюсь вызвать его в памяти, чтобы записать, я изменяю его, и больше уже не могу заставить его вновь появиться.