Бессмертный

Алексей Афанасьевич жил, никогда и ничего себе не объясняя, но как бы запоминая себя по частям,— оттого все прожитое всегда находилось при нем, и казалось, что существование ветерана просто не может прерваться, потому что какая-то часть его сознания никогда не дремлет и надежно присоединяет настоящее к прошлому, где он всегда и навечно живой.

Это явно книга для терпеливых. Для тех, кто не станет торопить развитие сюжета, кто будет выносливо "шагать" от страницы к странице, смаковать текст и бесстрашно нырять в вязкий, неподвижно застывший, тоскливо безысходный мир героев.

Славникова в своём репертуаре, а это значит, что к чтению её произведений надо морально подготовиться. Пишет она блестяще, но свободно дышать внутри её романов получается не всегда. Живительного кислорода очень мало, того самого, который в избытке имеется у Рубиной и Степновой, даже в тяжелейшие моменты, когда повествуется о страшных или грустных вещах.
Но это всё субъективные ощущения, конечно же. И отнюдь не в минус писательнице, хотя факт остаётся фактом.

Снова с первой же страницы накатывает странное чувство, будто бы реальность и мутный, бездушный сон поменялись местами... Кажется, что в жизни так не бывает, что грань между пронзительностью и перебором размыта. Герои всегда немного сонные, а поступки иногда в шаге от логики и никак её не догонят.
Некоторая доля абсурда, иррациональности и какой-то психической болезненности, содержащаяся в книге, создаёт особенный славниковский фон. Он и натирает глаза, и притягивает магнитом. Как по мне, так идёт в плюс.

Ну а упоминать про сочные поэтичные эпитеты смысла нет, писательница в них, как известно, дока.

Итак, ветеран войны, разведчик Алексей Афанасьевич, уже 14 лет парализован и прикован к постели. Мир вокруг него застыл на месте. Мир вокруг него - это то, что транслируют ему жена Нина Александровна и падчерица Марина.
Дедушка - главный источник дохода семьи, поэтому придуман план не рушить то, во что он верил всю жизнь. Грандиозные перемены в стране (смерть Брежнева, перестройка, правление Ельцина, новорусское время) скрываются от старика. В его комнате искусственно возведён этакий дух советской эпохи: портрет Леонида Ильича на стене; на столике лежит старая подшивка "Правды", которая усердно читается женой; выпуски бравурных новостей, тщательно сфабрикованные Мариной (благо её стезя - журналистика) крутятся для старика по телевизору с помощью спрятанного в тряпье видика...

Но сюжет строится не только на этом обмане. Да и вообще, речь пойдёт, как следует догадаться, о нечто более глубоком, чем банальная ложь.
Марина не может найти себя в жизни. Она - нелюбимая, впоследствии брошенная жена. Она - сотрудница третьесортного канала, расторгнувшего с ней трудовой договор... Это при наличии-то красного диплома. Самое время что-то менять, делать финальный рывок, ставить на кон последнее. Возможно, шанс на восстановление справедливости - это участие в продвижении господина Кругаля в депутатские коридоры власти. Он соперник врага Марины и, в случае победы, способен помочь в житейских неурядицах.
Но политика - дело грязное, и предвыборный штаб не чурается денежных махинаций. Понятное дело, что Марина увязнет в этой липкой паутине, оказавшись крайней, оказавшись "главной виновницей".

Многие вещи в романе душат не хуже тех петель, которые вяжет единственной действующей рукой уставший жить ветеран... Целая эпоха исчезла бесследно, выветрились иллюзии, взамен пришла пустота. Люди меняются, утрачиваются привычные жизненные ценности и ориентиры... Новые праздники, новые русские, новые бытовые заботы у верной супруги Нины: как закупиться на рынке таким образом, чтобы не истратить сразу скудное содержимое кошелька...
К слову, отношения Нины Александровны и Алексея Афанасьевича выписаны настолько психологически хорошо, настолько вдумчиво, что их общая на двоих боль и немощность просачивается сквозь строчки.

Думаете, что нельзя словить кайф от трагического депрессивного романа? Ещё как можно, если речь идёт о славных книгах Славниковой (простите за каламбур). Потому что талантливо, ну талантливо это! Не верите? Проверьте сами:)

P.S. Читая сведения об авторе в Википедии, узнала, что с этим романом связан скандал. Писательница обвинила создателей немецкого фильма "Гуд бай, Ленин!" в плагиате. Фильм не смотрела, поэтому ничего более подробно сказать не могу.

Дальше...

Эта перевернутость вещей в бесчувственной руке Алексея Афанасьевича выражала отсутствие для него вертикалей и горизонталей нормального пространства.

Эта перевернутость мира, утрата ориентиров, отсутствие привычной перспективы и невозможность продолжать обычную жизнь обычным способом - беда не только героя Ольги Славниковой, но, пожалуй, и главная метафора романа. Алексей Афанасьевич, пенсионер союзного значения, кавалер орденов и прочее, прикован после инсульта к постели уже двадцать лет, и не знает, о радикально поменявшемся мире. В "здесь и сейчас" книги, а первое издание датировано 2001, следовательно, писалась в конце девяностых, целая огромная страна, в одну шестую часть суши, оказалась в положении этого пенсионера с заваленным горизонтом перед глазами.

Сегодняшний интерес к девяностым, склонный видеть их сквозь ностальгическую призму ретро: трава зеленее, мир ярче, сами мы моложе и лучше, кажется (спойлер - это только кажется, люди не меняются) - сегодняшний интерес остро нуждается в подобной памятке-напоминалке. Вот таким, на самом деле, было время колоссальных возможностей. Цены росли, производства закрывались, страна превратилась в один громадный замусоренный рынок. Да, кто-то поднимался, но главным образом бандиты на крови и партработники разных уровней на украденных у народа деньгах, я сейчас о замороженных банковских вкладах, за три месяца обесценившихся примерно в тысячу раз. Не случайно среди открыточных пожеланий людей, переживших то время, до сих пор "стабильность", которой прежде никому в голову не пришлось бы желать именинникам.

"Бессмертный" написан от лица тех, под чьими ногами твердая земля превратилась в болотную зыбь: шагнешь не туда, пропадешь, останешься на месте - засосет. Пока пенсионер лежит, а жена и дочь воссоздают для него подобие Союза нерушимого (зачем?), все поменялось. Дочь потеряла работу на телевидении и ввязалась в мутную аферу с прямым подкупом избирателей, в которой ей явно предназначена роль зиц-председателя. Жена живет по инерции и происходящее воспринимает как престарелая Алиса, попавшая в страну мрачных чудес. Племянник жены, один из тех кипучих лентяев, кто, вроде бы, ухватил за радужный хвост птицу удачи - кончил и вовсе плохо. Как в большинстве и кончали тогда такие скоробогатые.

Пенсия орденоносца с громадными надбавками стала главным источником дохода семьи, а сам Алесей Афанасьевич двадцать лет лежит, гадит под себя, ест с ложки, смотрит на портрет генсека на стене и XXVIII, XXIX сьезды КПСС, смикшированные для него падчерицей Мариной - по телевизору. Неясно, как ко всему этому относится, потому что не говорит. И не пишет, хотя мог бы, судя по тому, что подвижность возвращается к, по крайней мере, одной его руке. А теперь объясните мне, для чего было создавать этот оазис Союза в отдельно взятой комнате? Чтобы что? Чтобы потрясение не добило парализованного. у которого "сердце как у молодого" и не лишиться пенсии? Да ладно, ерунда.

Во-первых, добьют скорее пролежни и общая атрофия двадцатилетней неподвижности. Во-вторых - есть такое понятие, как наследование пенсии умершего супруга, и, в случае смерти мужа, свободная Нина Александровна, избавленная от необходимости ежедневно ворочать паралитика, стирать и кипятить описанное постельное, вздохнула бы свободно. То есть, отсутствие взаимной нежности и потребности в общении в этом союзе прописано достаточно четко, отказом от коммуникации. Человек, утративший подвижность и способность говорить, может ведь слышать обращенные к нему слова и отвечать на вопросы хотя бы моргая: один раз "да", два - "нет". В "Бессмертном" этого не происходит, парализованный герой становится кантовой вещью в себе, и вот эта большая неправда в основе мешает воспринимать блистательный в остальных отношениях текст, как правдивый. Как летопись, мгновенный точный слепок эпохи - да, как история, которой веришь - нет.

Ольга Славникова хороша с фигурами женских персонажей, все мужские здесь несколько карикатурны; великолепна с языком, но главная интрига с ограждением от правды падает в логическую дыру. Зачем так? Я -читатель понимаю идею "Легкой головы": индивидуализм и желание жить "своим" в противоположность давлению социума, принуждающего тебя к самопожертвованию ради общего блага. Я-"понаехавшая" из республик россиянка, разделяю боль и понимаю сложности репатриантов 90-х ("2017"). Я обожаю "Прыжок в длину" с упоительной взлетностью единиц, обездвиживаемых буквальным отрезанием ног, подминаемых тяжестью большинства людей-асфальтоукладчиков. Но "Бессмертный" мне непонятен в его глубинной сути.

Мне кажется, в этом случае "и не кончится никак век, и не сменится никак вождь" - работает скорее от противного. Объясняя, почему сегодняшняя шаткая стабильность, за которую платим предательством идеалов, милее нам свободы образца тридцатилетней давности. #РЕШ_2025

После этой книги я совершенно точно поняла то, что уже давно брезжило на краю сознания, но ускользало. Все, абсолютно все славниковские герои живут в одной и той же альтернативной реальности, которая продолжается и развивается из книги в книгу. Я, может быть, схожу с ума, но мне вообще кажется, что персонажи всех романов Славниковой присутствовали в «Бессмертном»: незримо, незаметно, живя своей обычной жизнью, обитая в своих квартирах. Только в данный момент они были как будто за кадром.

Удивительно, что метафизичность романа вырастает на почве самой что ни на есть обыденной реальности и опыта, не вызывающего сомнений. То есть здесь нет вообще ничего того, что можно отнести к магическому реализму, или мистике, или чему-то подобному. Это просто такой взгляд, такая манера отражения самых обычных событий. Герои Славниковой всегда как-то с трудом удерживаются на краю этой реальности, а в «Бессмертном» автор и вовсе с порога сообщает, что персонажи ее живут в своем особом, внутреннем времени.

Алексей Афанасьевич Харитонов вот уже много лет парализован. «Дедушке» как-то подозрительно много лет, но врачи объясняют такую бессмертность на диво здоровым сердцем. Домочадцы же стараются всячески продлить жизнь Алексея Афанасьевича, хорошая ветеранская пенсия которого – едва ли не единственный стабильный источник дохода.

Падчерица Марина как-то интуитивно поняла, что остановить умирание можно только остановкой времени, консервацией его в одной отдельно взятой квартире. Поэтому и продолжается в доме Харитоновых советское время с портретом Брежнева и фиктивными, ловко смонтированными телевизионными передачами, тогда как во внешнем мире наступили оглушительные 90-е. И в самой этой истории вообще нет ничего ирреального. Это просто история одной семьи из многих, которая не сразу (или вообще не) адаптировалась к новому времени. Люди, у которых со сменой власти и привычного хода вещей все рухнуло и смешалось, стало непонятным и чуждым. И, пока окружающие с энтузиазмом бросались очертя голову в финансовые авантюры, Харитоновы пытались задержать, остановить, сохранить время, замкнуться в своем внутреннем «сейчас», чтобы всего лишь привыкнуть.

Наверное, никто из них, кроме самого Алексея Афанасьевича, не осознавал этого. Только он один чувствовал, что нужно сделать, чтобы пробить брешь в квартирном времени. А нужно было ни много ни мало… умереть, сделав ненужной всю эту мистификацию на советскую тему. Потому что беспомощное, отжившее, являющееся для самого себя источником мучений прошлое должно умереть. Пожертвовать собой, вытолкнуть жену и падчерицу в настоящее, где время внутреннее соединится наконец со временем внешним. И это все только звучит так туманно. На самом деле нужно было просто учиться жить в новых условиях постсоветской реальности.