7. Н.К.Рерих – Дж. Фосдику*

8 января 1937 г.

[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

Наш дорогой Друг!

Ваше письмо от 18 декабря с приложенными статьями стало настоящим подарком к Новому году и принесло нам истинную радость. Так Вы укрепляете нашу твердую веру в то, что каждый желающий выразить себя через публикации найдет способ сделать это. Вы распространяете на благо человечества целительные мысли и в то же время укрепляете свое имя как писателя. Между прочим, советую подписывать эти статьи полным именем, это укрепит Ваш авторитет. Также мы не возражаем, если Вы время от времени будете цитировать Источник (название книги). Вы уже видите, как при доброй воле появляются новые возможности. Так и продолжайте – мужественно и с энтузиазмом.

Вместе с Вашим письмом мы также получили трогательное письмо от биософов^[19]. Они благодарят за помощь и сочувствие, которое я проявил, когда они начинали свое дело, и пишут, что за девять дней собрали 41 000 подписей под петицией, которую должны срочно представить в Буэнос-Айрес^[20].

Сорок одна тысяча подписей уже формирует сильное общественное мнение, именно об этом мы неустанно повторяем в нашем Крестовом походе за Культуру. Этот пример подтверждает жизненную силу общественного мнения, что возможно и в нашем случае. Так, образование Общества является тем самым повелительным голосом общественного мнения.

Я думаю, Вам будет интересно узнать, что сейчас печатаются почтовые марки с изображением нашего Знамени Мира и надписью «Pax per Cultura» – «Мир через Культуру».

Меня очень тревожит состояние здоровья г-жи Рерих, которое по-прежнему остается крайне неудовлетворительным. Кажется, появилось небольшое улучшение, но она до сих пор испытывает очень сильные страдания, особенно ночью.

Мы восхищаемся благородной деятельностью Вашего брата – через это устремление достигается истинное духовное восхождение.

С самыми лучшими пожеланиями Вам, Жанет и Дедлею от всех нас.

Духом со всеми Вами.

8. Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману

9–11 января 1937 г.

[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 126

Родные наши Зин[а], Фр[ансис], Амр[ида] и Мор[ис],

За эту неделю Ваших писем не было, но косвенно дошли две добрых весточки из Америки: Джин Фосдик прислал очень сердечное письмо с приложением 16 своих статей из двух газет. Кроме того, Биософский Институт коллективно сообщил, что ими в течение девяти дней собрана была 41 000 подписей под петицией, которую Кеттнер представил на Конференцию в Буэнос-Айрес. При этом молодые биософы сожалеют, что в этот краткий срок – 9 дней – они успели собрать лишь 41 000 подписей, иначе они имели в виду собрать гораздо больше. Оба эти сведения – и от биософов, и от Джина Фосдика – косвенно имеют и для нашего дела огромное показательное значение. Ясно, что статьи на нравственные темы проникают в прессу беспрепятственно. Таким образом, и мы все можем так же точно напитывать добрыми темами и газеты, и журналы. Ведь неважно, чтобы статьи помещались только в «Таймсе», – и без этой антипатичной газеты в Америке великое множество всевозможных газет и журналов, а провинция иногда бывает гораздо более отзывчива, нежели очерствелые приморские города. Сообщение биософов лишь доказывает, что при существовании общественного ядра, иначе говоря, нашего Общества, можно так же точно получать огромные количества сочувствий по культурным вопросам. Трио всегда ненавидело биософов и старалось их как можно скорее выбросить как свидетелей всяких махинаций злоумышленных. Теперь же оказывается, что биософы и Кеттнер, которых нам представляли как абсолютно ничтожных и вредных людей, сразу после изгнания сумели не только обзавестись двумя домами, издавать два журнала, устраивать многочисленные лекционные выступления, писать в очень многих журналах, как американских, так и заграничных (чему мы здесь свидетели), а также организовывать такие внушительные общественные выступления, как специальная посылка своего представителя с многотысячной петицией в Буэнос-Айрес. Начали они, как Вы знаете, абсолютно без всяких средств, все они люди неимущие и тяжко трудящиеся, которые по грошам собирают возможности указанных своих выступлений. Также не забудем, что в коллективном письме они не забывают высказать свою признательность нам за первоначальную помощь и сочувствие. Вот такие показания в теперешние трудные дни должны весьма окрылять всех нас и всех наших друзей. Ведь биософы начали гораздо позднее нас. У них не могло быть всех общественных накоплений, которые, судя по всем нашим отчетам, неотъемлемо за нами числятся. У них не было и широкой базы, и заграничных связей, и всех тех организаций, которые у нас уже имелись. Биософический Институт, по-видимому, инкорпорировался без всех помех, так же как и два журнала, теперь существующие у них. Значит, нет поводов к тому, чтобы и наше Общество было бы чем-то задерживаемо. Ведь наши программы, культурные и воспитательные, гораздо яснее и определеннее, нежели само слово «биософия», даже еще не внесенное в словари. Сейчас биософы говорят об организации мира, но ведь наше Знамя Мира началось гораздо, гораздо ранее и потому, конечно, имеет приоритет. Не подумайте, что мы хотим так или иначе упрекнуть биософов за их мирные задачи, Боже сохрани; чем больше таких устремлений, тем лучше для человечества. Нам только хочется ободрительно для Вас всех указать на явные примеры растущих возможностей на наших глазах и с самыми ограниченными средствами. Может быть, наше Общество уже основалось и уже начинает действовать – дай Бог. По-видимому, инкорпорация «Арсуны»^[21] также произошла чрезвычайно быстро без всяких помех. Даже Филадельфийский центр еще летом проводил свою инкорпорацию. Было бы непонятно, если наше Общество при всей опытности его участников все еще находилось бы в зачаточном состоянии. И здесь, в Индии, очень быстро создался новый центр Roerich Students’ International, а ведь там, кроме президента, профессора местного университета, все молодежь от 16 до 20 лет. Тоже хороший пример, что при стесненных средствах возможно организованное сотрудничество. Знаем, что в настоящие тяжкие дни эти сведения Вас всех весьма порадуют и ободрят, еще раз показывая, что никакие злоумышленники не могут сломить культурные основы. Вместе с помянутыми письмами пришло и очень бодрое письмо от Сутро, в котором она высказывает очень победные надежды. Действительно, преступное трио зашло уже в такие нагромождения лжи и мерзости, что произносимое им уже становится никого не убеждающим. Последнее письмо от Кауна уже звучит совершенно иначе, и он восклицает: «Горе, горе! Время летит, а я все занят будничными делами, а о духе подумать нет возможности». Тон письма совсем другой, чем он был раньше.

11 янв[аря] 1937 г.

Сейчас получили Ваши письма: от Зин[ы] (20-го), от Мор[иса] (26-го) и Фр[ансис] от 25-го. Наверное, Вы сохраняете копии всех таких писем, и это составляет части хроники всей неслыханной эпопеи. Спасибо милому Андару за прекрасную статью о «Нерушимом». Радовались отличным мыслям Фр[ансис] об устройстве групповых собраний, которые могут привлекать новых и отчасти являться выражением общественного мнения. Для таких собраний не нужно каких-то больших помещений, именно они могут быть не только в библиотеке, но и в помещении любого класса Школы. Школьные помещения даже дают интимность таким собраниям. Надеемся, что и Общество наше наконец учредится. Очень рады, что посланный Знак «Арсуны» понравился Морису. Относительно корреспонденции с Хорнером мы посоветовали бы на будущее время поступать так: давать требуемые сведения Хоршу, а в то же время для верности копию этих сведений препровождать Хорнеру. Таким образом, сведения, касающиеся Школы, будут охранены от искажений.

Благодарим Фр[ансис] за перечень условий соглашения. Конечно, преступная ярость трио вряд ли готова к человекообразным обсуждениям. Но, во всяком случае, пусть все протекает так, чтобы всем стала еще раз явною истинная сущность трио. Спрашивается, почему белокурая имеет право на квартиру и на бесплатную еду в ресторане, а Вы даже для начала обсуждения должны сами предложить свой выезд из дома? Это звучит как-то необычайно уродливо, особенно же когда оно предусмотрено самими лицами, имеющими на своей стороне все права. Впрочем, вероятно, и все прочие пункты подвергнутся таким колебаниям, что лишь останется занести и эту процедуру на листы исторической хроники. Самозваные Трести^[22] поедают семнадцать обедов, а истинные основатели дела должны выехать из дома – куда же дальше идти? Вообще, наша планета вошла в круг самочинных захватов. Очень характерно сообщаемое Вами восклицание черной о невозможности каких бы то ни было соглашений. Ведь они мечтают, подражая разным вандалам, продать Музей с торгов и произвести полный разгром всей культурной стороны дел. Хорошо, что эти их мрачные поползновения и махинации выходят наружу и таким образом позволяют Вам заблаговременно принимать меры. Странно, если личные письма Леви, в которых он определеннейшим образом говорит о том, что я ему ничего не должен, все же будто бы недостаточны. Хорошо, что эти достоверные доказательства все-таки вошли в рекорды рефери^[23].

Пусть Зина переговорит с Давидом Моблеем. По нынешним временам может случиться, что трио успеет завладеть и этим лицом, если вовремя дружески Зина не обережет его. Также просим Зину сообщить Шаховской и Колокольниковой, что оповещенные их письма до нас так и не дошли. Кто знает, может быть, они написали неверно адрес, или же письма, если они были воздушные, могли попасть в одну из аэропланных катастроф. Также просим выяснить, дошли ли посланные мною книги Фокину, Греб[енщикову], Мос[кову] и Завадск[ому]. По нынешним временам иногда заподазриваешь и почту, ибо вряд ли можно допустить, чтобы все они не отозвались на задушевные надписи. Также удалось ли наконец повидать Баттля, ведь не может он быть целый год в разъездах? Удалось ли повидать Вагнера, Копланда, Меррик и тому подобных полезных лиц? Итак, пока Вы оставили в покое Миллера. Это совершенно правильно, но не будем также забывать, что прошлым летом именно он дал успешный поворот делу, когда другие считали вопрос о квартире С.М. безнадежным. Всегда будем помнить все успешно достигнутое, но если сейчас с ним что-то случилось, то временно оставим его в покое. Может быть, со временем выяснится, откуда произошел ветер. Все эти психологические причины и следствия необыкновенно показательны и поучительны. Теперь, когда у Вас еще раз укрепилось несломимое единение, можно надеяться на неожиданные удачные обороты дела. Для большинства земных обитателей смысл единения остается каким-то таинственным, чуть ли не сверхъестественным. Обычно совершенно забывается, какая мощь и какой добротворный магнит заключены в единении. Иногда для проведения его в жизнь нужны и терпение, и большая опытность, но и то и другое за все эти годы Вами всеми вполне накоплены.

Все еще не получили мы чека на тысячу долларов из банка для пересылки. Очень надеялись, что по крайней мере хотя [бы] вчера он дойдет, но, очевидно, вся банковская корреспонденция необычайно медлительна; итак, пошлем его сейчас же, как только получим. Здоровье Е.И. все еще не может наладиться – это так прискорбно. Посылаем Вам ревью^[24] за декабрь. Конечно, такие хорошие вести, как предполагаемый конгресс наших обществ в Прибалтике, пока не оповещайте, ибо мрачные преступники поспешат напортить. Так же поступите и с некоторыми другими хорошими сведениями – ведь мрачные руки очень цепки и коршуны не дремлют. Итак, будьте в единении, ибо оно есть непременное условие.

Сердцем и духом с Вами,